Стивен Эриксон - Дом Цепей

— Еще раз опиши телохранителей.

— Тоблакай и некто по прозвищу Леомен Молотильщик. Самые близкие стражи Ша'ик.

— Да, похоже, мятежу не была нужна Ша'ик, да и Вихрь тоже. Как раз тогда сюда пришла и Фелисин. Что же случилось? Ты считаешь, телохранители просто… ждали? Здесь? Чего же?

Лостара пожала плечами. — Возможно, возрождения. Прелесть пророчеств в том, что они допускают бесчисленные толкования, что и нужно дуракам — ждут и ждут…

Жемчуг хмуро огляделся, распрямляясь. — Однако возрождение произошло. Вихрь поднялся, давая точку сосредоточения, порождая яростное сердце мятежа. Все как по пророчеству. Я удивляюсь, что…

Лостара смотрела на него, почти сомкнув веки. В его движениях есть грация. Элегантность, которая в мужчине менее опасном казалась бы женственной. Он похож на змею-яркошейку, спокойную и равнодушную… пока ее не спровоцируют. — Глянь на нее, — возразила она. — Никакого возрождения. Мы тут теряем время, Жемчуг. Возможно, Фелисин и набрела на это место, а потом ушла дальше.

— Ты стараешься быть глупее обычного, милая, — проворковал Жемчуг, к сожалению, не поддавшийся на уловку.

— Да неужели?

От проблеска улыбки ее раздражение лишь усилилось.

— Ты совершенно права, Лостара, замечая, что с этим телом никакого возрождения явно не случалось. Отсюда вытекает лишь одно заключение. В сердце Рараку живет и здравствует не та же самая Ша'ик. Телохранители нашли… замену. Самозванку, которую сумели подогнать к роли — и гибкость пророчеств, о которой ты говорила недавно, сослужила им добрую службу. Возрожденная. Отлично — она стала юной, так? Правильно, старуха не может вести армию на новую войну. Более того, старуха вряд ли сумеет кого-то убедить, что возродилась.

— Жемчуг.

— Что?

— Я отвергаю вероятность… да, знаю, о чем ты думаешь. Невозможно.

— Почему? Ничто иное не…

— Плевала я на ничто иное! Неужели это мы, смертные? Жертвы издевательской иронии, забавляющие чертово скопище богов?

— Скопище ворон, скопище богов — подружка, мне это нравится. Но ирония скорее не издевательская, а изысканная. Ты не считаешь, что Фелисин бросилась на шанс стать орудием прямого отмщения сестрице? Империи, пославшей ее в тюрьму, на рудники? Судьба судьбой, но ее дары нужно принимать добровольно, жадно. Тут скорее не случайность или совпадение, и схождение желаний и потребностей.

— Пора возвращаться к Адъюнкту, — заявила Лостара.

— Увы, между нами встал Вихрь. В сфере его силы я не могу использовать садки, чтобы ускорить путешествие. Но не бойся, мы вовремя принесем Таворе мрачное откровение. Однако придется пройди сквозь Вихрь, сквозь саму Рараку, причем тихо и осторожно. Разоблачение может стать роковым.

— Ты в полном восторге, да?

Глаза его широко раскрылись — но, осознала она во вспышке гнева, все эти якобы искренние гримасы уже не вызывают доверия. — Нечестно, дорогая моя Лостара Ииль. Я удовлетворен раскрытием загадки, рад, что миссия изучения судьбы Фелисин завершена. По крайней мере так видится в данный момент.

— А твоя охота на главаря Крючков?

— О, думаю, меня скоро ждет удовлетворение и в этой области. Фактически всё отлично сходится.

— Я и говорю, ты доволен!

Он простер руки: — Предпочла бы, чтобы я терзал свое тело бичом? — Вздернутая женская бровь заставила его подозрительно замолчать, хотя лишь на миг. Глубоко вздохнув, Коготь продолжал: — Мы почти завершили миссию, милая, и вскоре сможем разместиться в прохладном шатре, держа в руках бокалы с холодным вином и лениво обсуждая бесчисленные наши открытия.

— Жду не дождусь, — сказала она сухо и скрестила руки на груди. Жемчуг отвернулся, глядя на Вихрь. Ревущий, визжащий круговорот заполнил небо, разбрасывая бесконечный песчаный дождь. — Разумеется, сперва нам нужно незаметно проникнуть под оборону богини. В тебе пардийская кровь, на тебя он не обратит внимания. Но я на четверть Тисте Анди…

Она вздрогнула, прерывисто вздохнув. — Точно?

Он удивленно поднял взгляд: — Не знала? Моя мать была с Плавучего Авалю, полукровка, красавица с белоснежными волосами — или так мне сказали, ведь они с отцом меня покинули сразу после рождения.

Воображение Лостары создало образ Жемчуга, сосущего из материнской груди, и сцена эта показалась какой-то тревожной. — Значит, это был не выкидыш?

Она улыбнулась, услышав оскорбленную тишину.

Она спустились по тропе в низину, где неумолчно бушевал шторм Вихря, башней нависший над головами. Время близилось к закату. Пищи было мало, хотя в роднике близ развалин храма удалось зачерпнуть достаточно воды. Сапоги сваливались с ног Лостары, да и мокасины Жемчуга стали похожи скорее на грубые портянки. Одежда истрепалась и побелела под бесконечным светом солнца, швы были непрочными. Кожа потрескалась. Даже железо покрылось ржавчиной и пятнами после тяжелого похода через садок Тюрллан.

Лостара ощущала себя истощенной и осунувшейся; было ясно, что на вид она стала лет на десять старше. Тем больше поводов то для ярости, то для раздражения, когда она смотрит на пышущее здоровьем, гладкое лицо Жемчуга, в яркие, веселые глаза столь необычной формы. Легкость его шагов вызывает желание вышибить мозги ударом клинка.

— Как ты намереваешься избежать внимания Вихря? — спросила она.

Он пожал плечами. — Есть план. Который может сработать, а может, и нет.

— По мне, похоже на все твои планы. Скажи, какую опасную роль ты отвел мне?

— Рашан, Тюр и Меанас, — отвечал Жемчуг. — Вечная война. Фрагмент садка, что перед нами, до конца не изучен самой богиней. Не удивительно, ведь она вначале была, скорее всего, лишь духом южного ветра. Я же понимаю… гм… во всяком случае, побольше нее.

— Ты вообще можешь отвечать впопад? «Голова не болит?» «О, садки Мокра, Рашан и Омтозе Феллак, из коих проистекает боль ниже колена…»

— Ладно, хорошо. Я намерен таиться в твоей тени.

— Что же, я уже привыкла. Но должна указать, что Стена Вихря полностью скрыла свет солнца.

— Верно, но свет все же есть. Нужно лишь ступать осторожно. Разумеется, если ты не сделаешь резких, неожиданных шагов…

— В твоей компании, Жемчуг, приходится думать лишь об осторожности.

— И хорошо. Я, со своей стороны, должен отметить: ты продолжаешь подхлестывать существующие между нами трения. И дело вовсе не в соревновании профессионалов. Как ни странно, каждое оскорбление, тобою брошенное, все больше походит на флирт…

— Флирт? Треклятый дурак. Я была бы счастлива увидеть, как богиня роняет тебя лицом вниз и безжалостно лупит, и удовлетворение, которое я…