Джордж Мартин - Воины

— А если телевизор забирали в починку, — подхватил Клейстерман, — из него вынимали «трубку», и оставался большой ящик с большой круглой дырой в нем. В него было здорово забираться и устраивать кукольный театр. Я обычно усаживал бедную мою маму смотреть эти представления.

— А я помню, как по субботам утром спускался на первый этаж смотреть мультики по телевизору, — произнес кто-то. — Сидишь себе на диване, жуешь вафли и смотришь «Кролика Банни», «Спиди-гонщика» или «Ультрамена»...

— Поп-ап видео! — воскликнул другой участник собрания. — МТБ!

— Бритни Спирс! — добавил еще кто-то. — «Упс! Я сделала это снова!» Мы всегда думали, что она имеет в виду, будто снова пукнула.

— Линдси Лохан! Забористая была девчонка!

— «Секс пистолз»!

— А помните такие восковые губы — их еще можно было купить в дешевых кондитерских? А длинные полоски бумаги с круглыми цветными жвачками? А восковые бутылочки с какой-то странной на вкус штукой? Кстати, а что это была за штука, а?

— Мы любили летом бегать под брызгалкой, которая поливала газоны. А еще у нас были обручи, хулахупы, и слинки, пружинки такие.

— А помните, тогда еще были такие маленькие белые фургончики — они доставляли хлеб и молоко прямо к двери? — произнесла одна из женщин. — А мы оставляли на крылечке записку, сколько молока надо на завтра и будешь ли ты заказывать творог. Зимой часто получалось, что сливки замерзали и торчали из бутылки таким столбиком...

— Коньки. Санта-Клаус. Рождественские елки! Гирлянды, в которых непременно одна лампочка перегорала и приходилось ее искать, чтобы остальные включились.

— Рождественский ужин. Или ужин на День благодарения. С индейкой, подливкой и картофельным пюре. А кексы с цукатами и орехами! Помните эти кексы? Их никто никогда не ел, и некоторые, похоже, годами переходили из рук в руки.

— «Макдоналдсы», — произнес собакоголовый, и в комнате воцарилась тишина, а за ней — дружный вздох. — Жареная картошка. Биг-мак. «Особый соус», который вечно протекал на руки, а салфетку давали всего одну, и ту паршивенькую.

— Завтраки из цветных колечек.

— Бублики. Горячие, прямиком из печки.

— Пицца!

— Жареные моллюски на берегу летом, — вымолвила другая женщина. — Их готовили в таких хреновеньких будочках. Можно было сидеть на подстилке, есть моллюсков и слушать радио.

Когда я был маленьким, радиоприемник нельзя было взять с собой на пляж, — возразил Клейстерман. — Это тогда были здоровенные громоздкие ящики, которые держали в кабинетах, ну, или в самом лучшем случае, модели поменьше, которые ставили на стол или на кухне на столешницу.

Книжки для летнего отпуска! «Челюсти»! «Поющие в терновнике»!

— Комиксы «Астерикс»! «Песочный человек». Книжки Филипа Дика в тонких бумажных обложках.

— Анимэ. «Ковбой Бибоп». «Аква тин хангер форс».

— Ю-туб. Фейсбук.

— «Варкрафт»! Ох я и любил в него играть! Я водил дварфа из Аллианса...

Когда все остальные ушли, после ритуального напоминания не забывать Мир Людей, собакоголовый принес из чулана свой рюкзак, поставил его на письменный стол, рядом с тем, за которым сидел Клейстерман, и медленно, торжественно извлек из него некий сложный механизм из металла и стекла. Он осторожно поставил устройство на стол.

— Два человека умерли ради этой вещи, — произнес он. — Чтобы собрать все детали, понадобилось пять лет.

Они дают нам лишь крохи своих технологий либо позволяют нам выменять устаревший хлам, который их больше не интересует. Нам повезло, что мы управились за пять лет, а не за десять.

Несколько мгновений они помолчали, затем Клейстерман извлек из внутреннего кармана кожаный мешочек. Когда он развязал мешочек, в нем оказался ящичек размером с жесткий футляр для очков, с магнитным замком. Клейстерман осторожно открыл этот ящичек.

Двигаясь медленно и аккуратно, он извлек из ящичка стеклянный флакон.

Клейстерман проснулся в холодный предрассветный час в слезах; какой-то сон о предательстве, утрате, горе и вине ускользнул от него прежде, чем пробудившийся разум сумел его ухватить, оставив после себя лишь печаль.

Клейстерман устремил взгляд на темный потолок. Пытаться заснуть после такого не имело смысла. Смущенный — хотя никто и не мог его увидеть в этот момент, — он вытер глаза, умыл залитое слезами лицо в тазике, оделся. Подумал было, не стащить ли что-нибудь на завтрак со спящей кухни трактира, но отказался от этой идеи. Худой и бледный, он никогда не отличался аппетитом, и уж точно ему было не до еды сегодня. Вместо этого Клейстерман сверился со своими приборами, и, как он и ожидал, они показали наличие здания и точку схождения специфических электромагнитных показателей, свидетельствующих о крупном проявлении ИИ где-то к северо-востоку от Миллесбурга. Клейстерман решил, что знает, где это место.

Устройство из стекла и металла жужжало и пощелкивало, ряды янтарных огоньков ритмично мигали. Клейстерман осторожно уложил его в рюкзак, рюкзак надежно закрепил на спине и вышел из гостиницы через черный ход.

На улице было холодно и еще темно, и в морозном утреннем воздухе изо рта Клейстермана вырывался пар. Среди почти невидимых в темноте рядов кукурузы что-то зашуршало кто-то удалялся прочь; какая-то певчая птаха — не то дрозд, не то славка — завела утреннюю песню. Хотя солнце еще не встало, небо на востоке сделалось красным; оно то подергивалось дымкой, то разгоралось ярче, и снова тускнело, и снова разгоралось, когда свет от фонтанов лавы освещал подбрюшье нахмурившихся облаков.

В тот самый момент, когда Клейстерман поднимался в небо, землю встряхнуло снова, и он, все еще касавшийся одной ногой земли, за полмгновения до того, как взмыть в воздух, пошатнулся. Взлетев, он услышал, как внизу, в Миллесбурге, рушатся здания. Теперь землетрясения должны будут происходить почти непрерывно, пока не стабилизируются границы новой тектонической плиты. В нормальных условиях на это потребовались бы миллионы лет. Теперь же — кто знает? Дни? Часы?

Наконец-то на северо-востоке вышло, словно вспорхнуло, солнце, но дым горящих лесов, подожженных фонтанирующей лавой, превратил его в тусклый оранжевый диск. Несколько раз Клейстерману приходилось менять направление, чтобы обойти угольно-черные, пронизанные искрами столбы дыма в дюжины миль длиной, и чем ближе он подлетал к тому месту, где прежде находился берег, тем становилось сложнее. Но он упорно двигался вперед, время от времени сверяясь с локатором, дабы убедиться, что электромагнитное излучение продолжает усиливаться.

ИИ преодолели огромные расстояния, чтобы устроить это представление, и не собирались пропускать его. А поскольку их сентиментальность не уступала их жестокости, Клейстерман полагал, что знает, какое место они выберут, чтобы наблюдать с него за происходящим: как можно ближе к Манхэттену — ну, или к тому месту, где некогда находился Манхэттен, — где много лет назад в лаборатории были созданы самые первые ИИ.