Светлана Тулина - Страшные сказки для дочерей киммерийца

Но все секретные женские тайны и умения, которые она узнает к тому времени от высшей жрицы Деркэто, останутся при ней. Их-то никто не сможет у неё отобрать, словно украшения или наряды! Она будет всё знать, всё помнить и всё уметь! Единственная среди всех знатных женщин Аквилонии — настоящие жрицы не в счёт, кто же их вообще за женщин-то считает, они же жрицы?! А она… Она будет не просто тайно хранить секретное и беспощадное оружие Деркэто — она научится им пользоваться. Единственная. И очень скоро, всего лишь через несколько коротких зим, не будет в Тарантии более привлекательной красавицы, чем старшая дочь аквилонского короля…

И Атенаис в который уже раз за сегодняшний день обратилась к Митре с короткой мольбой о том, чтобы разгневанный отец догнал бы их с прекрасной Нийнгааль не слишком скоро.

— Что это?

Атенаис напряглась, принюхиваясь, и даже глаза закрыла. Всё равно сейчас, через три с лишним колокола после заката, зрение было практически бесполезно, а открытые глаза только рассеивали внимание.

— Кора лимонного дерева.

— Правильно. А для чего она нужна?

Ну, это совсем просто — лимонницей вовсю пользовались модницы тарантийского двора!

— Она улучшает цвет лица. А если сделать тёплый компресс с маслом чайного дерева на ночь, то кожа становится гладкой и упругой!

— А это?

Запах, горьковатый и душный, словно пронизанный полуденным жаром, был смутно знаком и почему-то внушал опасения. Атенаис зажмурилась почти до боли, перебирая не только всё, изученное за сегодняшний невероятно долгий день, но и более раннее, почти позабытое. Горбачи продолжали неспешно-ровный бег сквозь ночь, их мерная поступь ничуть не мешала продолжению дневного урока. Как и ночное время, от которого слезятся глаза и рот раздирает зевотой. Атенаис судорожно зевнула и наконец-то вспомнила:

— Шакальи ягоды! Но это нечестно! Ты мне про них ничего не говорила, это я просто ещё от няньки…

Переливчатый хрустальный смех был ей ответом:

— Вот и прекрасно! Умная жрица черпает знания изо всех доступных колодцев и источников, не ограничивая себя только тем, который волею богов оказался поближе! А зачем нужны шакальи ягоды?

— Они ни зачем не нужны! Они же ядовитые! Лошадям достаточно съесть горсточку-другую — и всё! А человеку — так и вообще несколько ягодок…

— Вот видишь! А ты говоришь — не нужны. Одно из предназначений ты угадала верно — шакальими ягодами можно легко убить врага. Или хотя бы его лошадь, если для твоих целей его нужно просто немного подзадержать. А ещё при помощи специальным образом выпаренной настойки из этих ягод жрицы Деркэто избавляются от ненужного плода… впрочем, об этом тебе знать пока рановато. Ну-ка, любопытно, а вспомнишь ли ты вот это… Ну?

Атенаис принюхалась и с трудом удержалась от смеха. Ещё бы она не вспомнила! Это был самый важный запах сегодняшнего дня, самый важный из усвоенных ею уроков, и уж его-то она постаралась запомнить навсегда.

— Омариск! Волшебная травка Деркэто!

— Вижу, главный урок ты усвоила верно! — хрустальный смех вновь зазвенел над ночной степью. — Это действительно пыльца цветов омариска, перемешанная с воском диких степных пчёл. В обычном своём состоянии — просто приятно пахнущая травка, но если её сжечь… Стоит бросить один такой вот шарик на жаровню и дать мужчине вдохнуть поднимающийся дым — и на него низойдёт священное безумие Деркэто. Некоторые называет его «благодатью Деркэто», но мне не кажется, что это состояние — такая уж благодать. Священное безумие — так будет вернее. Мужчина, на которого оно снизошло, полностью теряет голову от неудержимой страсти и готов ради её удовлетворения на всё… Абсолютно на всё, понимаешь? Убить своего короля, предать лучшего друга, отдать дочерей в наложницы грязным больным рабам, разрубить грудь собственной матери и бросить к твоим ногам её ещё тёплое сердце… Пыльца омариска — страшная сила, помни об этом. На женщин она тоже действует, хотя, хвала Иштар, и далеко не так сильно. Поэтому, когда будешь её применять, постарайся держаться подальше от жаровни, поняла?

— О, да! — ответила Атенаис с жаром, и тут же снова душераздирающе зевнула. — А как он выглядит, этот омариск?

— Завтра, дорогая моя! На сегодня уроки закончены, ты уже совсем спишь, того и гляди, с седла свалишься! Перебирайся в шатёр, я распорядилась, чтобы для тебя оставили место.

— Люди не могут скакать всю ночь, командор. Да и коням нужен отдых…

Закарис смерил Хьяма бешеным взглядом, потом обмяк. Конан, стоявший за спиной асгалунского короля на расстоянии выпада и уже напрягшийся в готовности спасать одного из лучших асгалунских бойцов от неоправданного командирского гнева, тоже слегка расслабился. Слегка — Закарис последнее время вёл себя всё более и более странно и особого доверия не вызывал.

Шагнул вперёд, сказал примирительно:

— Люди действительно устали, Закарис. Мы же скакали весь день и половину ночи! Почти без остановок! Если бы не наткнулись на этот колодец, просто загнали до смерти половину лошадей ещё до рассвета. К Зандре такую спешку, опомнись! Твоей сестре и её людям тоже надо спать. Мы можем в темноте проскакать на расстоянии броска копья от их спящего отряда — и просто его не заметить!

— Ладно, — тихо вздохнул Закарис, и рявкнул, — Привал! Всем спать! До рассвета!

По вяло суетившемуся вокруг колодца лагерю прокатился облегчённый стон. Многие попадали на землю прямо там, где стояли, не утруждая себя даже тем, чтобы что-то подстелить или накрыться плащом. Показалось даже, что многоголосый храп раздался несколько раньше, чем усталые тела коснулись земли. На ногах остались лишь заранее назначенные часовые, да несколько человек продолжали выхаживать своих коней, опасаясь их запалить. Присмотревшись, Конан обнаружил, что большинство из последних были его гвардейцами. Обидно, конечно, но местные лошадки, такие неказистые и вздорные на вид, к жаркому климату были приспособлены намного лучше его статных и тонконогих красавцев. С другой стороны — приятно, что «драконы» хорошо знают службу и заботятся в первую очередь о своих конях, как и должно истинному воину.

— Завтра мы должны их догнать!

Конан пожал плечами:

— Будет воля Митры — догоним ещё до обеда. Я бы не возражал нормально подкрепиться, а не жевать в седле на полном скаку эту вяленую крокодилью отрыжку.

— Ты не понимаешь! — простонал Закарис, качая головой. — Ты просто не понимаешь…

— Ну так и объяснил бы мне, чего же именно такого ужасного я не понимаю?

— Они вместе уже два дня! Ты хоть представляешь себе, чему эта тварь может за такое время научить твою старшую дочь?!