Светлана Тулина - Страшные сказки для дочерей киммерийца

Фанни Альбертовна Тулина

Страшные сказки для дочерей киммерийца

Эпизод 2. Начало интересных времен

…А вечерок-то явно удался!

Лайне сидела под столом на корточках и с восторгом смотрела, как идущий по столу цыгу режет бритоголовых, словно жертвенных ягнят. Они и есть ягнята — сбились в кучу и жалобно блеют! Даже удрать — и то не способны, не то чтобы достойное сопротивление оказать.

Дурачьё!

Когда отец таким вот толстым голосом кричит: «ЛОЖИСЬ!!!» — надо ложиться. Прямо там, где стоишь, и как можно более шустро. А не блеять о том, что земля жёсткая, камни острые, а грязь пачкается. Это все знают.

Сама она, например, скатилась под стол моментально. И сестру бы за собой стащила, если бы не эта коза старая, которая с завидной прытью не только сама куда-то дёрнула, но ещё и Атенаис уволокла. Впрочем, если баронесса и дальше будет такой же шустрой — может, для них всё ещё и обойдётся. Мимо пробегали какие-то люди, визжали женщины, кто-то падал, кто-то недалеко стонал — надрывно, на одной ноте. Пробежал Стекс, что-то крича, но слов слышно не было.

Заваленный обрубками тел внутренний дворик асгалунского замка выглядел куда интереснее скучных танцев, которыми сегодня всё предполагалось завершиться. Мечущиеся люди, дёрганые всполохи факелов — свежая кровь так красиво блестит в их неверном мерцающем свете. И только безголовое тело подло убитого Зиллаха продолжает сидеть во главе пиршественного стола, словно ничего не случилось, и кровь его почти незаметна на алом королевском конасе. На земле кровь тоже почти незаметна, быстро впитываясь в пыль и превращаясь в чёрную грязь. А вот на коже и светлых рубашках-ханди убитой прислуги её видно хорошо. Она красным королевским плащом накрывает каждое из разбросанных тел, словно уравнивая последнего раба с бывшим царем Асгалуна. Это что же выходит, на Серых Равнинах все — цари? Надо будет спросить у папы. Потом. А пока…

На окружённой столами арене живых уже не было — кроме взбесившегося стражника, что отомстил за своего короля, и застывшего от ужаса хлыща. Того самого, которого она чуть до истерики не довела во время дневной с ним прогулки. Тоже королёк какой-то местный, как же его зовут… а, да! Селиг. Стражник с неприятным хрустом выдрал мечи из спины убитого им воина и пошёл прогулочным шагом, небрежно ими вертя, к впавшему в оцепенение хлыщу. Но не дошёл. Внезапно остановился. Обернулся. Сначала — повернул только голову, а потом развернулся всем телом. Наклонился вперёд — у него даже лицо перекосило от напряжения. Сделал шаг, словно преодолевая ураганный ветер. Потом другой.

И только тогда Лайне его увидела — этого странного человека в чёрном плаще с капюшоном. Он, оказывается, тоже стоял внутри отмеченного столами круга. Стоял неподвижно, как-то нелепо раскинув руки с растопыренными пальцами. Это выглядело бы, наверное, смешно, если бы не охватывающее всю его фигуру голубоватое мерцание и длинные синие искры, проскакивающие между пальцами. Это он, похоже, создавал тот невидимый ветер, с которым всё пытался совладать безумный стражник. Краем глаза Лайне заметила, что первый безумец тоже остановился, развернулся лицом к чёрной фигуре мага (конечно, мага! А кем он ещё мог быть?!) и теперь медленно поднимает руки с мечами, словно пытаясь защититься от чего-то, видимого лишь ему одному. Похоже, этот маг умудрялся какими-то своими колдовскими штучками удерживать их обоих.

А ещё Лайне увидела Атенаис…

— Что ты стоишь?! — маг не кричал, а скорее, шипел, но почему-то его было очень хорошо слышно. — Хватай девчонку и мотай отсюда! Я их долго не удержу!

Не обошлось.

Что случилось с баронессой, Лайне не знала, но Атенаис была одна. Она и не подумала спрятаться, стояла в полный рост, вжимаясь спиной в каменную стену, смотрела на происходящее широко открытыми глазами и, судя по цвету лица, вот-вот готова была рухнуть в обморок. Через столы уже лезли местные стражники, совсем не по-рыцарски начиная кромсать своих обезумевших бывших соратников прямо со спины. Те отмахивались довольно успешно, несмотря на магические путы. Хлыщ наконец очнулся — или это чародейское шипение подействовало? — и поспешил, прихрамывая, к сползающей по стенке Атенаис.

Э, нет, голубчик! Так мы не договаривались.

Крепко ухватившись левой рукой за дубовую ножку стола, Лайне правой вцепилась Селигу в недавно вправленную лодыжку. Сильно так вцепилась, с ногтями. А ещё и дёрнула впридачу, чтобы уж наверняка.

Сработало — рухнул он, как подрезанный.

И хорошо. Падающую Атенаис подхватила знакомая широкоплечая фигура. Закарис! Прекрасно. Лучше уж Закарис, чем этот хлыщ. Атенаис слишком романтична, нельзя ни в коем случае позволить хлыщу её спасти — она ведь, чего доброго, ещё и замуж за своего спасителя сразу бы и выскочила! Она же не знает, что на неё саму хлыщу плевать, его лишь отец интересует…

Как много, оказывается, можно увидеть из-под стола.

Правда, чёрная фигура нездешнего боевого мага с раскинутыми руками уже почти не видна — его трудно рассмотреть, так, просто крестообразный сгусток теней посреди двора, слишком чёрных для того, чтобы быть естественными. А вот Закариса видно хорошо — у него белая ханди и плащ тоже белый, и белым золотом отливают пластины на войлочном кидарисе, более похожем на шлем. Атенаис давно у него на плече, пора уходить в безопасное место, так чего же он ждёт?! Медлит и всё оглядывается вокруг, словно ищет кого. У Лайне даже язык чесался, так хотелось крикнуть «Беги же, глупец!». Похоже, у личных стражников асгалунского военачальника чесались не только языки — вдвоём они довольно успешно оттеснили его куда-то в темноту, и Лайне вздохнула с облегчением.

Тем временем мерзкий Селиг встал на четвереньки. Посмотрел на Лайне так, словно прикидывал, с какой стороны её удобнее начать душить. Потом глянул в ту сторону, где раньше стояла Атенаис. Ничего утешительного там не обнаружил, и снова посмотрел на Лайне — теперь уже совершенно иным взглядом.

Улыбнулся даже.

И тут же цепко схватил её за руку — увернуться в замкнутом подстольном пространстве Лайне не успела.

— Всё будет хорошо, маленькая госпожа! — крикнул он ей, безумно оскалившись. Наверное, в его теперешнем понимании это означало милую улыбку. И выволок из-под стола — хорошо ещё, что выволок с внешней стороны, где было посвободнее. Те, кто догадался разбежаться, были уже далеко, а тут как раз рвущиеся в бой стражники все, как один, поперли на внутреннюю арену. Попадающуюся на пути мебель они предпочитали не перепрыгивать, а опрокидывать, так что, пожалуй, вытащили её из-под стола очень даже вовремя…