Павел Кузнецов - Мечом и сердцем

- Что здесь происходит? - разнёсся под сводами обеденного зала звонкий женский голос. Незнакомый мне голос.

Услышав окрик, воин отпрянул от меня, я же не стал его преследовать, решив воспользоваться временной передышкой. Скула горела, плечо ныло, но больше всего неудобства причиняла предательская усталость. Она клейкой массой сковывала движения и мысли. И всё же я нашёл в себе силы оглядеться вокруг.

Зал представлял собой жалкое зрелище. Половина мебели была перевёрнута, разбросана, побита, уцелевшая же часть жалась к стенам, где, собственно, собрались и сами трапезничавшие в трактире люди. Среди разрушений, ближе к центру зала, лежал бездыханный воин; вокруг него расплывалась лужа крови. И над всем этим безобразием возвышалась облаченная в пышное платье женщина в окружении четвёрки бойцов.

Особа была весьма недурна собой. Чуть полновата, зато с высокой грудью и красиво уложенными чёрными волосами. Особенный интерес в ней представляли живые выразительные глаза то ли серого, то ли водянисто-голубого цвета.

- Зачем вы убили моего воина? - уже ощутимо возвысила голос аристократка, более-менее разобравшаяся в ситуации.

- Миледи, - я склонился в поклоне, стараясь не терять из вида второго противника. - Ваши воины повели себя исключительно невежливо, и поплатились за это. У меня нет оснований оправдываться пред вами.

Женщина вопросительно посмотрела на второго воина, и тот коротко кивнул, признавая справедливость моих слов.

- Зачем вы оскорбили этого господина? - перенесла она всю тяжесть своего характера на моего противника.

- Мы выполняли вашу просьбу, - коротко отчеканил тот. - Господин отказался уступать место за выбранным вами столом.

- Так вот в чём дело!? - женщина покачала головой. - Что же вы так, господа? Словно дети малые, право слово.

Я вопросительно поднял брови. Поучение в адрес недавнего противника я бы воспринял как данность, но попытку учить меня самого вопросам чести посчитал некоторым перебором.

- Просите, миледи, но я ясно дал понять вашим людям, что готов выполнить просьбу дамы, если она будет исходить от неё самой, но никак не требование вооружённых бойцов. Как дворянин, лейтенант гвардии его императорского величества, я имею весьма щепетильное представление о чести, - в начале моей отповеди недавний противник напрягся, но под конец её несколько расслабился, особенно, когда дама, выслушав меня, коротко кивнула. Следующим жестом она повелительно обвела рукой зал, и что-то сказала своим. Повинуясь жесту дамы, охранники рассыпались по залу и стали наводить порядок.

- Моё имя Сирень эр Тария, господин лейтенант, - кивнула мне женщина. Она представилась первой, демонстрируя тем сам готовность уступить.

- Вереск эль Дарго, миледи, - я низко поклонился, учтиво прикоснувшись к протянутой мне ручке губами.

- Чтобы сгладить возникшее недоразумение, предлагаю вам отобедать вместе со мной. Вы не будете возражать, господин эль Дарго?

- Это будет большой честью для меня, миледи эр Тария. В свою очередь, приглашаю вас за тот стол, из-за которого возникло это досадное недоразумение.

Мы снова раскланялись, я взял даму под руку и проводил до столика. Всё это время мой недавний противник простоял столбом, ожидая приказаний или выволочки, но, так и не дождавшись, предпочёл ретироваться, что-то пояснив другому своему товарищу. Что ж, ребята хотели подраться, и они подрались. Тот, что остался жить, хотел доказать настойчивость воинов эр Тария и доказал, а тот, что был мёртв - готовность умереть. И умер. Интересны порой бывают выверты судьбы. Иногда мне казалось, что кто-то там, на небесах, всё же есть, однако этот кто-то обладает поистине неиссякаемым чувством юмора, составляя из нас, смертных, интересные спектакли, потакая своему безделью и желанию развлечься. Прямо как некоторые наши аристократы, честное слово.

Я отодвинул перед дамой стул, и в это время удостоился ещё одного взгляда давешней пожилой пары. Короткого, но в этот раз гораздо более заинтересованного или... насмешливого? Мы уселись друг напротив друга, и некоторое время сидели молча, изучая друг друга в спокойной обстановке. Впрочем, я слишком устал, чтобы вести светские беседы, и дама, похоже, это поняла. Она сама распорядилась об угощении для нас обоих, заказав мне чего-то мясного, бокал вина и фрукты. Заказ был выполнен с поразительной скоростью, и вино разлилось по жилам лёгким приливом бодрости.

- Простите, миледи, за моё не слишком учтивое поведение, но я слишком устал, чтобы вести светские беседы, - я откинулся на спинку стула, наслаждаясь ощущением покоя, не спеша приступать к роскошному блюду, уже дымящемуся на столе.

- Ну что вы, господин эль Дарго! Не стоит извинений. Я, в некотором роде, сама виновата в случившемся, поэтому прошу вас отдыхать и не думать об этикете.

- Благодарю вас, - коротко кивнул я.

В этот момент я почувствовал на шее что-то холодное. Недоумённо поднял брови на леди и прочитал в её лице целую гамму эмоций: здесь были и ненависть, и презрение, и негодование, и даже некоторая гадливость. Несмотря на усталость, я сразу всё понял: она просто усыпляет мою бдительность, не желая терять ещё бойцов. Дальнейшее подтвердило моё предположение.

- Сейчас вы ответите за убийство двоюродного брата моего мужа, эль Дарго. Надеюсь, там, где вы с ним встретитесь, он сможет отплатить вам за свою смерть. Я же здесь сделаю только то, что..., - договорить она не успела. Меня окатило чем-то тёплым и жидким, на платье и лице леди эр Тарии вспыхнули алые точки и потёки. Шею обжёг могильный холод клинка, и последним, что видело моё угасающее сознание, были эмоции недоумения и страха на лице женщины, оказавшейся подлинной дочерью своего рода. Для которой интересы рода превыше всего, в том числе и вопроса чести. - "Поэтому в империи ни на секунду не прекращается кровная месть; поэтому император ничего не может сделать с тягой дворян к убийствам своих родовых врагов, безуспешно пытаясь внедрять вместо них личные дуэли; поэтому императору нужны мы, гвардия и, как я узнал совсем недавно, нужны альты и их оружие", - было последней моей мыслью, мыслью поразительно чёткой, мыслью, прорвавшей на секунду пелену усталости и угасания.

Сознание вернулось рывком, в голове вспыхнули чрезвычайно яркие воспоминания последних минут перед провалом в небытиё. Я резко поднялся. Никаких признаков усталости не было и в помине, только ныло ушибленное плечо. Потрогав шею, я обнаружил полоску почти зажившего аккуратного рубца; это означало, что ещё чуть-чуть и от раны останется лишь белёсая полоса. Неужели меня так слабо приложили? Тогда почему утекло сознание? От усталости? Множество вопросов, на которые нет ответов.