Подруга главной героини - Рада Мэй
С Паулинера станется примчаться в академию и устроить разборки прямо здесь, добившись моего немедленного отчисления. Уж лучше встретиться и спокойно пообщаться в другом месте. Правда, я предпочла бы нейтральную территорию, а не его дом. Лечебница была как раз таким местом, но я упустила возможность нормально обсудить с Павлином закидоны племянника, а теперь, похоже, выбирать не приходится.
Виоле я не стала говорить, куда собираюсь, просто сделала вид, что планирую, как обычно, навестить маму. А то ещё снова начнёт уговаривать принести волосы Паулинера.
Да и вообще после исчезновения кошелька мы с подругой Рози общались гораздо меньше, чем раньше. В основном по мере необходимости. И отношения между нами оставались натянутыми, потому что обе знали – я про кошелёк солгала, а она его стащила. По-хорошему, стоило бы это обсудить, но не хотелось выслушивать очередную порцию лжи, ведь правду она мне всё равно не расскажет.
Насчёт прилично одеться, ничего выдумывать не стала. Не просить же у Виолы её бальное платье! Новое я покупать не собиралась – денег осталось не так уж много. Может, маме потом ещё лекарства понадобятся, поэтому тратиться на то, чтобы не оскорбить привередливый вкус высокородных снобов, не собиралась. Всё равно, что бы я ни купила, не оценят и будут смотреть свысока.
К счастью, стипендиатам академии выдавали форму довольно приличного качества, да ещё в нескольких комплектах. На занятия я ходила в чёрном шёлковом платье с белым кружевным воротником и такими же манжетами. А ещё имелись добротный спортивный костюм и белая блузка с длинной чёрной юбкой в пол. Вот их я и надела. Получилось строго, но элегантно.
Волосы я собрала в небрежный пучок, выпустив пару длинных локонов. Совсем немного подкрасила ресницы тушью, придав выразительности глазам, поколебавшись, всё же надела своё единственное украшение – кулон в виде голубой капли и удовлетворённо улыбнулась отражению в зеркале. Да, это то, что надо!
В таком виде я была похожа на строгую молодую учительницу, а вовсе не на легкомысленную охотницу за выгодной партией. Не знаю, чего ждал от этого вечера Паулинер, я же намеревалась приложить все усилия, чтобы отстоять свои интересы и права.
Глава 19
Даниэль ждал у входа в женское общежитие. Окинул мученическим взглядом и, разумеется, не оценил мой наряд. Особенно острое презрение досталось старенькому, наброшенному на плечи пальто.
– Я же просил одеться прилично, не на лекцию идёшь! – недовольно прошипел он. – Ты не можешь сесть с нами за стол в таком виде!
– Ох, извини, моё выходное платье из последней модной коллекции сегодня в чистке! На что ты рассчитывал, объясни? На то, что простая стипендиатка за полдня превратится в даму из высшего общества? Ну так мне этого не нужно, – парировала я сухо. – Не собираюсь корчить из себя ту, кем не являюсь!
– Что ж, возможно, это к лучшему. Ты сама себя выставишь посмешищем! – процедил Даниэль сквозь зубы.
– Интересно, а кем, по-твоему, ты сам себя сейчас выставляешь, устраивая весь этот глупый спектакль? Поверь, для тебя это всё тоже плохо закончится! Лучше остановись, пока не поздно! – Я не угрожала, просто и в самом деле не сомневалась, что этот ужин не только мне, но и Флоксанду выйдет боком.
Паулинер явно что-то задумал, иначе просто спокойно добился бы моего отчисления и выдворения из королевства, как это было с Рутой Чаверс. Её, насколько мне известно, в Винтертэйл не приглашали.
– Поздно, Листард. Для тебя уже поздно. Я ведь предупреждал – мне отказывать нельзя! – угрожающе прошипел парень и быстро зашагал к выходу, бросив через плечо: – Догоняй! Экипаж у ворот.
– Эй, Листард, подожди! – Остановил меня уже у двери окрик… Лиодоры Эсталь. Её только не хватало!
– Вижу, Даниэль добился своего. Вы, вон, уже вместе куда-то едете, – с лёгкой усмешкой прокомментировала она часть услышанного разговора. – Видимо, на романтический ужин, который плавно перейдёт в ночь любви?
Что за этим последует, догадаться было несложно. Я ни в каких сомнительных заговорах участвовать не собиралась и решила сразу поставить её в известность, холодно заявив:
– Лиодора, куда бы я с ним ни ехала, тебя это не касается. Даже если лично увижу Паулинера, доставлять тебе его волосы и личные вещи я не буду! Или кошелька оказалось достаточно?
– Что за бред? Какой кошелёк? Ты в своём уме?! – изумилась девушка, умело изобразив вполне искреннее непонимание. – Зачем мне всё это?!
– Если бред, для чего ты вообще ко мне подошла? – не поверила я.
– Нужна ты мне! Меня просто просили напомнить тебе, что Флоксанд на всю академию пообещал уложить тебя в постель до Новогодья! И что он на тебя поспорил! – сердито отчеканила Лиодора и отвернулась, собираясь уйти.
– Кто просил? – поинтересовалась машинально.
Лиодора неохотно кивнула в сторону стоявшей у стены… Инельды Ральфан, которая, заметив, что я на неё смотрю, сразу же отвернулась. Неожиданно, однако. С какой стати сестрица обо мне беспокоится? Она ведь не знает о нашем родстве… или знает? Как-то запуталась я уже в этой странной «Санта-Барбаре».
– Зачем ей это?
– Понятия не имею. Мне лично всё равно, с кем ты путаешься. Если согласна быть подстилкой Флоксанда – дело твоё. Только имей в виду, что он тебя содержать не станет. Использует и выбросит. Уж лучше найди постоянного состоятельного покровителя, – усмехнулась девушка и зашагала прочь, так больше и не затронув тему Паулинера.
Совсем не такой реакции я ожидала от Лиодоры. Ведь, по словам Виолы, она меня чуть ли не ненавидит за то, что я провалила её блестящий план, не сумев достать желаемое. Очень странно. То ли девушка так хорошо притворяется, то ли… Виола лгала мне с самого начала. Второе всё больше походило на правду и, честно говоря, уже не удивляло.
История с украденным кошельком окончательно убедила меня, что настоящая Виоланта была совсем не тем нежным, добрым, кротким созданием, описанным в книге. Светлому образу она соответствовала лишь внешне, так что от такой псевдоподруги лучше избавиться. Обязательно займусь этим позже.
До точки назначения мы с Флоксандом добирались в молчании. Он больше мне не угрожал, лишь расслабленно смотрел в окно и периодически злорадно усмехался. Это напрягало, потому
