Аларик (СИ) - Генрих Эдуардович Маринычев
Фух, хорошо. Но может это случайность? Надо проверить на следующем зелье.
Режем, сбрасываем в ступку, тщательно перемешиваем и кладем в котелок. Варим и перемешиваем. Ждем, ждем, ждем. Заглядываем, и…
Второе зелье так же получилось предсказуемого цвета.
Прекрасно, просто прекрасно.
Но проверим еще на одном.
Так, увлекшись созданием зелий, я не заметил, как на улице стало потихоньку смеркаться. Уже порядком устав, я повернулся от камина к столу и замер словно статуя — вместо десяти споровиков, оставленных лежать на столе, я увидел десять грибов сыроежек. И среди них — один наполовину обгрызенный. А под столом, куда я сбросил испугавшие меня сыроежки, лежало десять ядовитых споровиков.
Да что же это такое?
Мои ноги снова предательски подкосились, и я уселся на пол, на этот раз у камина. Опять все не так как раньше. Но теперь все снова в норме. А в норме ли? Или это мне снова кажется. Хорошо. Если так. Но как мне это проверить.
Сзади проняло теплом. Камин? Камин! Конечно же — да!
Я снова встал на ноги и начал готовить зелья из принесенных грибов. Режем, сбрасываем в ступку, тщательно перемешиваем и кладем в котелок. Варим и перемешиваем. Ждем, ждем, ждем. Заглядываем, и…
Зелье из сыроежек вышло верного цвета. Значит, они нормальные.
Теперь берем ядовитые. Режем, сбрасываем в ступку, перемешиваем… И снова все вышло правильно — как в моих рецептах.
Значит, все пришло в норму и я опять здоров. Но что же это было? Ни дать ни взять — наваждение. И длилось оно так долго. Но кто же тогда его на меня наложил?
Внезапно я вспомнил странное существо с выпученными глазами. Оно? Очень даже возможно. Больше просто не кому. Хотя странное какое-то наваждение — заставлять кого-то видеть съедобное, как несъедобное, и наоборот. Хотя, почему странное? Отличный способ защиты, когда у тебя нет ни зубов, ни клыков, ни ног. И наважденье почти сработало — я, считай, попался. И если бы не случайность, если бы не моя память, если бы не надкушенный гриб, то лежать бы мне сейчас где-то в уголочке, отравленному. Отравленному, как…
Пришедшая в голову мысль мигом поставила меня на еще слабые ноги. Местный врач, Димитрий. А я все думал, как бывалый врач смог так отравиться? А вот оно как — скорее всего он пошел в Стародревье за какими-то ягодами. Нарвал целебных ягод и нарвал ядовитых — в лечении все пригодится. По дороге домой встретил странное существо, и оно наслала на него это наваждение.
Так он и отравился. Возможно? Очень даже возможно.
Хм — а что, если… А что, если так отравился и Тория?
Ну, дела, вот дела. Если я прав, то о своих подозрениях нужно сообщить деревенскому старосте. Только для начала я должен исполнить главный долг зельевара. Я подошел к мешку и вытянул оттуда ящерный цветок.
*
— Господин Маркус! — И снова ранее утро, и снова я стучусь в дверь обиталища старосты.
— Да? — Дверь послушно отрылась, и передо мной предстал седоволосый старик. Видимо, я оторвал его от утреннего чаепития, потому что от старичка повеяло сладким клубничным вареньем.
Увидев перед собой главу деревни, я слегка стушевался.
— Господин Маркус, — вновь повторил я, собираясь с мыслями. — Я хочу вам кое-что рассказать. Кое-что очень важное, что, возможно, прольет свет на некоторые обстоятельства.
— Снова важное?
— Да.
— Что ж, тогда проходи.
Господин Маркус проводил меня на кухню, где уже сидели его сын и жена. Я прервал их семейную трапезу. Очень неприятно. Поэтому я первым делом извинился за причиненное беспокойство, по приглашению старосты присел на кухонную лавку, получил чашку чая и, наконец, принялся рассказывать им о том, что вчера узнал. Все трое слушали меня молчаливо, ни разу не перебив, и дав рассказать историю до самого конца. И только когда я закончил, посыпались вопросы.
— Странный монстр, говоришь? — мрачно уточнил староста
— Ага.
— Наваждение, говоришь? — вновь переспросил он меня.
— Все верно.
— Поменял все местами, и чуть не отравился?
— Верно. Все так и было.
Сын и отец удивленно переглянулись.
— По правде говоря, я никогда не слышал ни о чем подобном, — покачал головою староста и пытливо взглянул на меня. — Тебе, часом, это все не привиделось?
— Это уж вряд ли — я все видел своими глазами, — заверил я самым искренним заверением.
— Существо, что наводит морок, да еще и такой… В это слабо верится, — поделился мыслями он.
— С другой стороны это же Стародревье, — заметил Иен отцу. — А про этот лес давно ходят всякие слухи. Ты сам говорил мне об этом.
— Хм… — Староста все еще сомневался.
— Ты же сам знаешь, что там всегда было небезопасно, — отстаивал Иен мою правду.
— Хм…
— Хотя никогда не знал, чего именно стоит бояться.
— Верно, — наконец согласился Маркус. — Но никто из путешественников не видел там подобного монстра. Не видел ни разу. Смекаешь?
— Верно, не видел. Но может потому, что никто просто не выживал? — вклинился я в разговор.
Маркус и Иен вновь уставились на меня. На этот раз — задумчиво.
— То бишь, ты считаешь, что дурная слава этого леса пришла из-за этого существа? — спросил глава деревни.
— Не знаю. Честно — не знаю. Ведь я в этих краях новичок. Да и самого Стародревья я толком нее видел — видел одно место и все, — признался ему я. — Но наверняка это существо тоже приложило к дурной славе руку. Или лапу. Или что там у него вместо ног, — слегка растерялся я.
— Насылая на людей подобные наваждения?
— Да, — согласился я.
Маркус и Иен снова переглянулись. Но на этот раз в их взглядах не было недоверия — там читалась только обеспокоенность.
Но это еще не все новости.
— И, вот что еще я думаю… — перешел к другой мысли я.
— Что-то еще? Говори, — разрешил глава дома.
— Я думаю, что ваш местный лекарь, Димитрий, тоже стал жертвой этого существа, — заявил я со всей уверенность.
— Он стал его жертвой?
— Да.
— Но с чего это ты взял? — спросил он меня с напряженностью.
— Да очень просто. Глядите. Зельевар и лекарь делают свои средства из трав, грибов и ягод. Это верно?
— Верно, — кивнули оба мужчины — седой и темноволосый.
— Он, как и я. мог ходить по своим делам в это Стародревье.
— Ну, наверняка, мог, — вновь согласились оба.
— Собирать там цветы и травы, смолу, грибы, и коренья. Лечебные и ядовитые.
— Это вполне в духе лекаря.
— И он
