Тамора Пирс - Воля Императрицы
— Вимэйси И́шабал, прошу простить меня, — сказала Берэнин, хотя её взгляд не отрывался от четвёрки, наблюдая за их реакцией. — Кузина, Вимэйсэс, Винэйн, позвольте мне представить вам главу моих придворных магов, Вимэйси Ишабал Лэдихаммэр. Ишабал, дорогая моя, моя кузина Клэйхэйм Сэндрилин фа Торэн и её названные родичи, Вимэйси Даджа Кисубо, знаменитая в Кугиско…
Даджа смущённо опустила взгляд. Она сделала в Кугиско несколько очень громких и очень неприятных вещей. Глава магов Берэнин конечно же знала, что именно там произошло, и как глупо Даджа вела себя, позволив делам принять неприятный оборот. Берэнин продолжила:
— Вимэйси Трисана Чэндлер.
Трис сделала ещё один реверанс, не сводя глаз с Ишабал. Императрица улыбнулась и добавила:
— И Винэйн Браяр Мосс.
Её глаза ласкали Браяра, пока он отвешивал поклон.
На миг Даджа подумала о том, чтобы послать двум другим девушкам мысль «Теперь несколько недель будет совершенно невыносимым», но остановилась. «Если я начну, то они захотят всё время поддерживать связь, пока им это не надоест, а потом они меня опять отрежут», — сказала она себе. «Лучше уж вообще без связи».
— Для меня честь встретиться с вами, Вимэйси Лэдихаммэр, — ответила Сэндри, сделав реверанс. — Вы известны далеко за пределами Эмелана. Я помню, что Матушка говорила о вас.
— Я сказала ей, чтобы она не совала нос в мою мастерскую, — снисходительно сказала маг. — Твоя мать всегда училась только на своих ошибках.
Ишабал Лэдихаммэр была седоволосой, с глубоко посаженными тёмными глазами и прямым носом. Её губы были изящно изогнуты и не были накрашены. Она вообще не использовала макияж, в отличие от других придворных женщин.
— Ваша слава и до нас тоже дошла, — сказала она, глядя на всех четверых. — Будет любопытно поговорить с вами. Я не знакома ни с какими другими магами, получившими свои аттестаты в столь юном возрасте.
— Этим они не только позволили нам практиковать магию, Вимэйси, но и посадили нас на привязь, — небрежно бросил Браяр. — В душе мы всё ещё дети.
— Весьма пугающая мысль, — ответила Ишабал, без волнения в голосе или взгляде. — Такое «Дитя», о котором ты говоришь, не было бы способно уничтожить дом дворянской семьи в Чаммуре за несколько часов, не разрушив при этом весь город вокруг него.
Браяр пожал плечами:
— Мне помогли. И здание было старым.
— Вы все такие скромные? — поинтересовалась Берэнин.
Пока другие говорили, Даджа наблюдала за императрицей. Эти большие карие глаза неустанно следили за мимикой их лиц. «Бьюсь об заклад, она всё замечает», — думала Даджа. «Я бы делала то же самое, будь я на её месте».
Быть женщиной на троне крупнейшей империи к северу от Моря Камней и к востоку от Янджинга было делом нелёгким. Удерживать в узде дворян, знаменитых своими горячими головами, казалось Дадже довольно тяжёлой работой. Наморнские дворяне были известны своей любовью к сражениям — если не за империю, то друг против друга. Взойдя на трон в шестнадцать лет, Берэнин постоянно занимала своих дворян войнами и масштабным расширением империи, выжимавшим деньги из кошельков её подданных. Теперь, когда империя упёрлась в Море Травы империи Янджинга на востоке и в Бесконечный Океан на западе, Берэнин вероятно беспокоилась о том, как ещё занять свой народ.
«Послать их в новые земли, за Бесконечным Океаном», — подумала Даджа, мысленно пожав плечами. «Это их займёт. Пусть завоёвывают тамошних дикарей, если смогут. Докладывавшие Спиральному Кругу исследователи говорили, что живущие в новых землях люди обладают своей могущественной магией, укоренённой в их почве. Пусть наморнцы попробуют их одолеть, если им больше нечем заняться».
Пока Даджа размышляла, Сэндри объясняла, что они четверо не были скромными, но лишь понимали, насколько мало они на самом деле знают.
— Обладание аттестатом лишь даёт тебе понять, сколькому ещё предстоит научиться, — любезно объяснила она. — Правда, Совет Адептов Спирального Круга дал нам медальоны не только для того, чтобы мы перед ними несли ответ, но и чтобы подтвердить, что мы достигли некоего контроля над нашей силой.
Внимание Даджи привлекло движение у боковой двери. В комнату вошла женщина лет двадцати с небольшим, она несла что-то большое, завёрнутое в мерцавший сетью магического серебра шёлк. Женщина была одета в янтарного цвета льняное платье с накидкой из зелёного шёлка, и одежда была скроена так, чтобы подчёркивать её пышные формы. Её губы были такими же сочными, как и её фигура, а тёмные глаза — большими и окружёнными длинными ресницами. Вьющиеся коричневые волосы, доходившие ей до плеч, она носила распущенными, прикрывая их янтарного цвета кисейной вуалью, удерживаемой на месте заколками с самоцветами. Увидев, что Даджа смотрит на неё, женщина улыбнулась. Было столько веселья в её взгляде, что Даджа была просто обязана улыбнуться в ответ. «Кто она?» — подумала девушка. «Она, должно быть, самая прекрасная женщина при дворе императрицы».
— А, Ризу́ка, — сказала императрица, радужно улыбаясь вошедшей. — Это подарок императора Янджинга?
Женщина подошла к дивану и изящно сделала реверанс, вопреки ноше в её руках.
— Именно он и есть, Имперское Величество, — ответила Ризука.
Её голос был лёгким и музыкальным.
— Простите, что не принесла его сразу, но я знала, что сразу я вам не понадоблюсь, а мне ещё нужно было дочинить платье.
Императрица засмеялась:
— Ты слишком хорошо меня знаешь, дорогая моя. Клэйхэйм Сэндрилин фа Торэн, Вимэйсэс Даджа Кисубо и Трисана Чэндлер, Винэйн Браяр Мосс, позвольте мне представить вам мою Госпожу Гардероба, Биди́са Ризуку фа Да́лак. Ризу не только заботится о том, чтобы я и моя свита не ходили одетыми в тряпьё, она также следит за ливреями для всех дворцовых слуг.
Ризу сделала реверанс, когда все четверо поприветствовали её. «Бидиса», — подумала Сэндри. «По-эмелански это — баронесса».
— Сэндрилин, дорогая моя, я попросила Ризу принести это тебе для осмотра, — любезно продолжила Берэнин. — Я получила этот дар от императора Янджинга, и просто не знаю, что делать. Конечно, я должна послать ему равноценный подарок, но, если честно, никто из нас никогда не видел такой ткани. Я надеюсь, что ты сможешь дать нам своё экспертное мнение.
— С радостью, Кузина, — ответила Сэндри. — Но насколько же необычной она может быть, если вы никогда не видели такую ткань?
Держа свёрток одной рукой, Ризу развязала стягивавшую его шёлковую завязку и развернула обёртка. Внутри оказался рулон ткани, отражавшей свет мириадами цветов, от красно-фиолетового до малинового. Даджа, Трис и Браяр подошли ближе, чтобы посмотреть.
«Это их впечатлило», — думала Сэндри. «И не зря. Эти нити — шёлк одного цвета, обёрнутые в шёлк другого цвета, при этом первый цвет проглядывает в некоторых местах. И нити скручены в пары, два оттенка фиолетового столь близкие, что у них нет двух разных названий, но они всё же добавляют в ткань два цвета. А вышивка… Мила благослови, вышивка такая мелкая, будто её делали муравьи».
Она протянула руку, чтобы коснуться ткани — и остановила свою ладонь в одном дюйме от ткани. Её инстинкты вопили, чтобы она держала шёлк подальше от своей кожи.
— Х-м-м, — хмыкнула Сэндри.
Запустив руку через боковой вырез своей накидки в один из карманов, она вытащила загрязнённый, пронизанный корнями и минеральными прожилками кусок хрусталя, служивший ей ночником. Не смотря на примеси посторонних материалов, хрусталь испускал чистый, устойчивый свет, в котором было проще видеть отдельные изгибы нитей в ткани.
«Три слоя», — подумала она, разглядывая материал вблизи. «Нижний слой — малиновый шёлк, обёрнутый в кроваво-красный шёлк. Внешний слой — две переплетённые фиолетовые нити. Во внешнем слое есть и золотая нить тоже. Из неё сделана половина всей вышивки. Но второй слой — он-то как раз и странный. Там спрятана более мелкая вышивка, и ткань не хочет, чтобы я эту вышивку рассматривала. Как будто меня можно остановить!»
Сэндри вытянула из своего внутреннего магического ядра нить силы, и с помощью неё начертила указательным пальцем свободной руки окружность прямо над поверхностью ткани. Она стала разглаживать магическое свечение, пока оно не превратилось в круглый диск. Его она и толкнула в ткань.
В её магию впились невидимые мельчайшие клешни, подобные лапкам жука.
Она мгновенно выдернула свою магию из ткани. «Потрясающе!» — подумала она, обеспокоенная и злая после того, как увидела весь масштаб того, что с этой тканью сотворили. «Вся эта тщательная вышивка на этой ткани, покрытие её инертными знаками. Они даже не начнут действовать, пока носящий одежду из этой ткани человек не порежется или поцарапается. Тогда знаки оживут, выпуская то тут, то там капельку гнили, пока совсем не отравят кровь. У его магов наверное ушли месяцы на то, чтобы этого добиться, не говоря уже о времени, потраченном на нити и вышивку, лучше всего подходящие для удержания заклинания. Я слышала, что в Янджинге был голод, а он заставляет своих людей тратить время и деньги на это? Что же это за император, который позволяет своему народу страдать, пока сам шлёт такие подарки в Данкруан?»
