Александр Меньшов - Бледное солнце Сиверии

— Тебе не понять… Бор…

Ударение эльф сделал отчего-то именно на моём имени. Я попытался найти подоплёку всему этому, но пока не находил.

— Может, разъяснишь? Или тоже считаешь себя большим разумником?

Бернар хмыкнул.

— Он, этот холёный пёс, только «крови» и жаждет, — сказал эльф. — Фредерику бы перед Анклавом отличиться, чтобы заметили. Что ему наш Дом?

— Поэтому ты хотел его убить? Обляпать ди Дусеров ещё одним несмываемым пятном, но в этот раз из крови? Где твоя выдержка? Где…

— Бор! — Бернар поднял голову. — Хватит… Я, конечно, благодарен тебе, что ты меня удержал от… неразумного шага, но не надо со мной, как с ребёнком малым. Ты, безусловно, человек уважаемый…

— Да хватит тебе мёд лить! Ты определись с кем ты, и кто ты!

— Ох, друг… Замело мои пути. Ох, замело!

Бернар говорил с такой болью в голосе, что я позволил себе приотпустить хватку. Дальше говорил уже помягче:

— Ты, главное, не ври хотя бы самому себе.

— Время сейчас такое…

— Брось! Глупости! Время тут не к чему. Оно всегда одно и то же. А вот какие мы — другой вопрос.

Первосвет стоял рядом, глядя на нас, не решаясь вообще что-либо сказать. Инстинктивно он чувствовал, что любое его слово тут лишнее. Не его уровня вопросы.

— Бор… плохо мне… плохо… Горю… прямо изнутри, — Бернар заговорил очень эмоционально. Каждое своё слово, будто гвоздь, забиваемый молотком. — И давно горю… Эта ряса, — тут эльф с какой-то ненавистью схватил сам себя за грудки, — так остобрыдела… сил нет! Сделал на свою голову «шажок»… к спасению. Потерял и Дом… и к Свету не дошёл… Эх, надо было выбирать… или белое… или чёрное! Уж тогда бы совесть не мучила.

Я похлопал эльфа по плечу и сказал, что надо возвращаться в лагерь.

— Споры спорами, но надо бы и отдохнуть.

Я с Первосветом направился вниз, а эльф попросил дать ему какое-то время, чтобы придти в себя.

Едва мы вышли к лагерю, как я понял, что тут продолжается какая-то котовасия. Понадобилось несколько минут, чтобы понять, что к чему.

Надо честно сказать, что Защитники Лиги в своём большинстве давно стремились вернуться назад в порт. И сегодняшняя перепалка между эльфами ещё больше раззадорила их.

Объясняли они своё желание двумя причинами. Во-первых, идти в тундру без разведки, было очень глупой затеей.

— Хватит! — жарко говорил десятник. — Мне и на Святой Земле хватило «полководцев»…

— Глеб! — остановил того кто-то из сподручных, кивая на экспедитора. Мол, будь посдержанней в выражениях.

Во-вторых, раз нежить направлялась к порту, то следовало предупредить своих, и совместно выработать план обороны. Самим же лазить в тундре без поддержки и припасов — подобно самоубийству.

На удивление, эти аргументы поддержала и подруга Бернара. Она тут же заявила, что на борьбу с нежитью следует позвать более подготовленных священников Света.

Против, выступал только Фрол. Фредерик держался в стороне, даже не пытаясь во что-то вмешаться.

— Почему это нам не следует, — говорил экспедитор, — идти к Проклятому Храму, как мы и планировали? Всё управление этой нежитью оттуда…

— И толку? — подал голос кое-кто из ратников. — Тут этих Восставших тьма тьмущая. Мы до вашего Храма даже не доберёмся.

— Вот что, Глеб… тебя же Глебом зовут? — встал Фрол.

Десятник сразу оробел, а ратники за его спиной затихли.

— Я говорю только один раз, и больше не повторяю, — продолжал экспедитор. — Наш отряд пойдет в Мен-Хаттон. Там он выполнит возложенную на него задачу, и…

— Э, нет, человек хороший! — не поддался на слова кое-кто из особо говорливых защитников, из числа тех, что подстрекали десятника к возвращению. — Мы пойдём назад, в порт.

— Что? — сощурился Фрол.

Лузга тут же вырос за его спиной.

— Глеб, я смотрю, твои псы не обучены. Разве кто-то давал им слово? Где дисциплина? Что это за торг?

— В таких делах… особенно таких… все имеют право на слово, — неуверенно сказал десятник. — Это негласное правило…

— Засунь это правило, знаешь куда? — Фрол сделал шаг вперёд.

Ратники потянулись к мечам, но благо, что никто из них их не обнажил.

— Так-с! — прохрипел Яроземный. — Как это понимать?

— Ты, мил человек, — снова заговорил вместо десятника один из его сподручных, — не кипятись. Ваш магистр сам сдался. Так что нам до Храма нет никакого дела. А погибать за просто так…

— Ах, вы ж гниды!.. По возвращении в порт все вы… все!.. отправитесь в Сыскной Приказ для разбирательства. А ты, десятник, будешь в числе первых.

Глеб несколько раз порывался что-то ответить, но, натыкаясь на тяжёлый взгляд Фрола, тут же закрывал рот. Такая нерешительность шла в разрез тем Глебом, с тем воинственным десятником, который так умело командовал в сражении с нечистью.

Испугался… да, он испугался. Спор явно зашёл в тупик. Десятник ни на что не решался. Он закрылся, словно улитка в своей раковине.

Как всякий по своему честный человек, он в минуты опасности проявлял не дюжую сноровку и храбрость, а вот пред начальством — пасовал. Если бы не солдаты за его спиной, то он, думаю, давно бы подчинился.

— Бор, а ты что скажешь? — отчего-то обратился ко мне Фрол.

О! Не хватало меня привязывать к сим делам!

Конечно, Глеб был во многом прав. Нам следовало отступить к порту. Никто… никто в здравом уме не начинает предприятия, тщательно не подготовившись. А мы действительно и разведчиков не посылали, и…

Я медленно оглядел всех собравшихся. Их мысли и желания настолько чётко отпечатались на их же лицах, что и к провидцам ходить не надо.

Пауза с момента вопроса сильно затянулась, надо было что-то говорить.

— Вот что, Глеб. Пяток ратников не спасут положение. Но нам могут быть весьма полезны.

Десятник закусил верхнюю губу, пытаясь подыскать достойный ответ.

— Я… я испрошу у своих ребят добровольцев… коли согласится кто…

Пришлось мне согласно кивнуть. Такой вариант меня устраивал, а вот Фрола, судя по всему, начинало трусить.

— Добровольцев? Пяток? — прошипел он.

Вот неугомонный парень.

— Эй, робята! — Глеб повернулся к своим воинам. — Кто пойдёт с… с… в Проклятый Храм?

— Я, — тут же вызвался Первосвет.

Он чуть улыбнулся и подмигнул мне.

— Всё? — испугано спросил Глеб. — Больше никто? Эй… кто ещё-то?

Потупленные взоры, переминание с ноги на ногу — храбрости ратникам не занимать. Как мы ещё на Святой Земле-то воюем?

— Трусы, — громко бросил Первосвет, направляясь ко мне.

Его гордо вздёрнутая голова и уверенная походка заставили перейти в ряды добровольцев ещё троих, но больше никто не вызвался.