Вера Камша - Vive le basilic!

– Почему бы и не рассказать? – Квадратная ладонь махнула в сторону покрытых ажурными накидками кресел. – Садитесь. Брат прислал вишневую…

– Не откажусь.

– Отлично. – Комиссар направился к буфету. – Гарсия из Тарба, жил через три улицы от дома, где родился император. В пятнадцать лет спутался с местной бандой и с ее помощью подался в Альбион. Вы видели эту физиономию?

– Нет пока. Смазлив?

– Во фраке сойдет за вашего брата, то бишь за репортера. Служил официантом в отелях и был наводчиком… Прошу.

– Спасибо. «Гордость императора» иссякла, но крестьянских наливок у нас не отнять. Так что наш герой?

Репортером в «Бинокль» и даже в «Планету» Бонне нипочем бы не взяли, зато комиссар рассказывал по порядку, строго придерживаясь фактов. Все началось год назад с кражи в «Якове Шестом», о которой писали, хоть и не слишком много. Из апартаментов вдовы губернатора какого-то из Ост-атлантидских островов исчезли драгоценности, в том числе фермуар с уникальной лиловой жемчужиной, известной как «Око василиска». Обычно губернаторша хранила сокровище в банке, но в этот раз взяла на курорт. Драгоценности были застрахованы, и хозяйка сочла, что этого довольно.

Воры во время второго завтрака пробрались в номер через балконную дверь, вскрыли чемоданы, завладели шкатулкой и скрылись тем же путем, что и пришли. Местная полиция сразу же вышла на след басконской шайки. Преступников арестовали, драгоценности вернули владелице. Все, за исключением вынутого из оправы «Ока».

Полиция некоторое время наблюдала за так или иначе вхожими в «Якова Шестого» басконцами, но этим и ограничилась. Спустя какое-то время владелица востребовала страховку и, разумеется, получила ее. Дело закрыли. Затем случилось нечто, на первый взгляд не связанное с кражей: в Альбионе принялись крушить находящиеся в частном владении бюсты басконца. После четвертого случая некий «консультант», о котором Бонне говорил с куда большим пиететом, чем об альбионских коллегах, собственном начальстве и мсье премьере, поставил в известность галльскую полицию.

Проследив происхождение разбитых императоров, мсье, вернее, мистер консультант выяснил, что все они изготовлены в одной мастерской, причем находящейся в пяти минутах ходьбы от «Якова Шестого». Всего в заказанной поклонниками императора партии было шесть бюстов, четыре превратились в осколки, еще два были отосланы на континент графу де Сент-Арман.

Консультант предполагал, что «Оком василиска» завладел некто, знавший о готовящейся краже и, возможно, проинформировавший о ней полицию. Опередив басконцев, настоящий вор спрятал жемчужину в сыром гипсе с тем, чтобы изъять ее, когда дело будет закрыто.

– Мы установили наблюдение за особняком де Сент-Армана. – Комиссар поморщился, ему явно было неприятно вспоминать. – На четвертую ночь туда проник взломщик, которого взяли в библиотеке с поличным, у осколков бюста. Мой инспектор тщательно проверил гипс, ничего не нашел и отправил арестованного в участок, где тот принялся изображать припадочного. Время было позднее, и взломщика препроводили в камеру. Утром бы он признался во всем, но вмешался этот чертов депутат… Повторить?

Дюфур молча пододвинул свою рюмку. История была бы интересной даже без депутата. Другое дело, что подавать подобную дичь следовало аккуратно и под соответствующим соусом. Репортер пригубил вишневой и принялся уточнять. Выяснилось, что де Сент-Арман при всей своей любви к басконскому людоеду был вне политики, предпочитая ей карты. Во время кражи он отсутствовал и вернулся, как раз когда требовалось подписать протокол. С карточного вечера графа подвозил депутат-легитимист де Гюра. Утром политикан в сопровождении адвокатов и репортеров явился в участок и потребовал встречи с арестованным. Растерявшийся дежурный позволил самозваным защитникам переговорить с Гарсией наедине. После ухода визитеров поведение басконца коренным образом переменилось. Он отказался от обычных для своей среды выкрутасов и больше не пытался биться в конвульсиях.

– Мерзавца научили, что говорить, – угрюмо подвел итог комиссар, – остальное доделали газеты и депутатские запросы.

– Вас выручило бы «Око василиска», – задумчиво произнес Поль, – но этого не случилось. Я правильно понимаю, что в последнем бюсте жемчужины тоже не оказалось?

– Хуже. Вдова, когда везла драгоценности на курорт, знала, что делает. Мадам нарывалась на кражу, ее обокрали, и она получила страховку. Мы выковыряли из императора подделку…

– Но предъявлять ее не рискнули, – закончил за комиссара журналист. – Полицию обвинили бы в фабрикации улик, и первой возмутилась бы вдова. И все же соотечественники Гарсии имеют на эту стекляшку все права.

– Еще бы, – сказал будто выстрелил Бонне, и журналист понял, что басконские шайки осведомлены об «Оке василиска» и Гарсии не меньше, чем он.

– Замечательная наливка, комиссар. К сожалению, мне пора. Статья должна опередить судебные отчеты, так что читайте завтрашний «Бинокль»… Да, вот еще… Вне всякого сомнения, вас навещают сослуживцы. Не случалось ли в последние недели чего-нибудь мелкого, но смачного? Задавленной собаки с легитимистской кличкой или рухнувшего на моего коллегу фикуса?

Жоли был в кабинете патрона – играл в бильбоке и ждал Русселя с новостями из верхней палаты: Маршан, председатель партии радикалов и главный соперник премьера, намеревался сделать запрос Министерству финансов. При виде подчиненного Жоли настороженно сощурился.

– Бонне болен начальственным страхом, – объявил с порога Дюфур, – но я его разговорил.

– Надеюсь, ты не собираешься объяснять публике, что пресловутый Гарсия – банальный вор?

– С этим мы опоздали. – Поль проследил глазами за шаром. За пулей проследить не успеешь; впрочем, басконцы все еще предпочитают ножи. – Я не собираюсь ничего объяснять, я собираюсь пугать.

– Читатель любит бояться. – Жоли аккуратно отложил бильбоке. – Особенно за обедом. Сейчас его потчуют имперским реваншем. Спасти Республику от воскресающего монстра, само собой, должен Маршан. Из премьерского кресла. Ты бросил курить?

– Нет. – Поль с удовольствием вытащил портсигар. – Я отказываюсь отдавать место в завтрашнем номере Бланшару, но Аксум с Хабашем в самом деле терпят, и их теперь придется править. Сдаем по-прежнему в десять?

– Да.

– К девяти фельетон будет у вас. Если патрон не одобрит, отнесу в «Оракул».

– Ты взялся за чертовщину?

– Тысяча чертей, как говорят в романах старые вояки, должен же кто-то за нее взяться! Пугать мертвым императором надо элегантно. Я проглядел «Планету» и «Мнение». Пытки, похищения, коррупция, разврат, уничтожение соратников, иностранных подданных и нашего брата-щелкопера… Никакого вкуса.