Андрей Астахов - Рунная птица Джейр

      - Боже всевышний, всесильный! Демон это был, как пить дать, демон. Один десяток посек.

      - Воин это был, каких мало, - ответил староста. - Истинный воин. Давно я таких не встречал и видно уже не встречу в этой жизни. Эй, чего встали, рты разинув? Пошли, работа ждет. А потом праздновать будем. Есть за кого сегодня чару поднять.

       Над Златоградом висели тяжелые темные тучи, и шел снег. Утренний крепкий мороз слегка утих, но порывы ветра пробирали до костей даже тепло одетых. У въезда в город, на изрытом сотнями колес и копыт тракте, выстроились вереницы телег и фур, забитых людьми, укрывшимися от холода и снега под тентами. Всадник в красном плаще проехал мимо каравана прямо к воротам между двумя высокими круглыми башнями, опоясанными зубчатыми балконами. В глубокой арке ворот собралась большая толпа, терпеливо ожидавшая, когда стражники снизойдут до них и позволят им пройти в город.

      - Стоять! - гаркнул старший из стражников, заметив воина, проезжающего сквозь расступающуюся перед ним толпу. - Именем императора!

      - Ты начальник стражи? - спросил воин, так и убрав с лица закрывавшего его шарфа.

      - Я и есть, коли интересно, - стражник с любопытством посмотрел на необычного гостя. - Кто будешь?

      - Просто человек.

      - А я вот буду сержант Клоссен, - стражник принял важную позу, выставил правую ногу вперед, взялся за рукоять длинного меча. - Ты, никак, в город собрался попасть?

      - Именно так, любезный сержант.

      - Тогда посмотри вокруг себя, - сержант показал на толпу. - Все эти люди тоже хотят в город. Да только наш город не лукошко бездонное, всех не втолкаешь.

      - Понимаю, - всадник показал сверкнувшую в полутьме под аркой серебряную монету. - Я могу заплатить за въезд.

      - Это само собой. Тут все платят: крестьяне по грошу с головы, купцы и мастеровые по пять грошей, а уж с чужеземцев берем по двенадцать грошей, или один серебряный имперталь. За коня и рухлядь платишь отдельно.

      - Ну, раз так, открывай ворота. Я могу заплатить.

      - Погоди, господин хороший, не так быстро. Тебе, как чужаку в наших краях, не верноподданному нашему, надобно разрешительную грамоту выписать, а на это время требуется.

      - И сколько времени на это нужно? - с легким раздражением в голосе спросил всадник.

      - А это как капитан Форджак рассудит.

      - Хорошо, я все понял.

      - А коли понял, сходи с коня, - приказал сержант. - В Златоград верхом позволено только знатным особам въезжать.

      - Да, порядки у вас, - усмехнулся всадник. - Ну, а как если я знатная особа?

      - Конь у тебя добрее не бывает, да и одежка с оружием справные, - согласился Клоссен, - но кто тебя знает, может ты разбойник какой? Больно чисто на нашем языке говоришь. На лбу у тебя титул не написан, так что спешивайся.

       Всадник издал короткий звук, похожий на презрительный смешок, и легко соскочил с коня. Клоссен тут же протянул руку.

      - Деньги давай, - велел он.

       Рыцарь бросил ему серебряную монету, которую Клоссен ловко поймал одной рукой.

      - Как тебя зовут, воин? - осведомился он.

      - Хендрик фон Эшер из Глаббенберга.

      - Так ты с севера будешь? Из Хагриста? А чего в Златоград приехал?

      - По делам. Деньги ты получил. Теперь я могу проехать?

      - Теперь можешь.

       Рыцарь кивнул и под неодобрительными и завистливыми взглядами набившейся под арку и окоченевшей от вечернего мороза неплатежеспособной бедноты прошел за ворота, в немощеный, грязный, задымленный и замусоренный двор. Клоссен провел его в кордегардию.

       Капитан Форджак, постный старик в черно-желтом осином дублете с гербом города, распекал одного из стражников.

      - Из Глаббенберга? - спросил он, когда Хендрик представился. - Далеко. И дорога наверняка нелегкой была.

      - Скорее утомительной. В двух днях пути от города пришлось повоевать.

      - На тебя напали?

      - Не на меня. Шайка мародеров пыталась обобрать крестьян. Я решил, что это неправильно.

      - Забияка, значит? - Форджак даже не улыбнулся. - Понимаю тебя, воин. Нынче тяжкие времена у нас наступили. Как пресветлый герцог наш почил, так распустились все, от баронов до холопьев. Командиры ватаг, что раньше в коронном войске служили, теперь сами с усами, Совету служить не хотят. Разбрелись по стране, беззаконие творят, лютуют, аки псы бешеные, управы на них нет. Забыл про нас государь-император Артон, храни его Бог, совсем забыл. Давно в наших краях такого безобразия не было...Большая шайка была?

      - С десяток сабель.

      - И ты с ними драться начал? - Форджак с удивлением и уважением посмотрел на Хендрика. - Отважен, ничего не скажешь.

      - Правда была на моей стороне, а остальное неважно.

      - Что ж, честь тебе и слава, Хендрик из Глаббенберга. Только запомни хорошенько, что в городе у нас законы суровые. За применение оружия даже знатную особу не пощадят.

      - Я не знатная особа.

      - Однако, - Форджак как бы мимоходом выглянул в маленькое окошко во двор, - у тебя отличный конь и оружие. Прежде чем я выпишу тебе разрешение на въезд в Златоград, я хочу знать, кого впускаю.

      - Можете не беспокоиться, капитан, я не доставлю вам проблем.

      - Все так говорят, - капитан сел на лавку, знаком предложил Хендрику сесть. - Я уже немолодой человек, юноша, и навидался разных людей. И я уверен, что ты совсем не тот, за кого себя пытаешься выдать. Итак, кто ты? Дворянин? Наемник? Тайный посол?

      - Скорее, искатель правды. Вам от этого легче?

      - Уже что-то. Зачем приехал в Златоград?

      - Я здесь проездом. Слышал от случайного попутчика, что в Златограде хорошие гостиницы, отличное пиво и красивые шлюхи. Отдохну пару дней и поеду дальше.

      - Верно, пиво у нас отличное, - Форджак улыбнулся краями губ. - Насчет шлюх не знаю, давно к ним не ходил, но во времена моей юности они были одна другой краше и срамных болезней не разносили. Что же до гостиниц, то вряд ли ты найдешь приличную комнату. Видишь ли, Хендрик из Глаббенберга, в городе сейчас множество приезжих.

      - Это связано со смертью вашего герцога?

      - Верно. Завтра сороковой день с его кончины пойдет.

      - А наследника нет?

      - Видно, что ты наших законов не знаешь, сударь. Коли был бы прямой наследник, так и мороки не было бы. Но почил наш добрый герцог Малард, наследников не оставив. И ладно бы только мужеска пола, но и дочек даже нет - были две, да умерли еще в детстве.