Антон Ермаков - Авалон:Хроники бессмертных

Антон и Евген переглянулись, при этом Антон пожал плечами. Настя заметила это и, уперев руки в бока, снова пошла в наступление:

— Значит, сначала магия, — обратилась она к Сильфиде. — А теперь ещё и бессмертие? За что же это нам выпадают такие подарочки? Что-то не верится мне, что нам потом не придётся за это расплачиваться!

— Подарочки? Вы полагаете, что бессмертие — это подарок? Знаете, вечная жизнь — не такое уж и благо, — на лице Сильфиды появилось выражение великой печали. — Для некоторых смерть может оказаться куда как более предпочтительным финалом. Не знаете люди, сколь счастливы вы — ведь вам дано освобождение от томительного времени. А бессмертие — это не дар, а скорее, необходимость. Вы ведь не думаете, что, как только вы дадите согласие, на следующий же день наступит Великая Битва? Возможно, вам придётся ждать очень долго. Месяцы… года… десятилетия… да, срок близок, но он близок по нашему счёту — в вашем же мире может пройти ещё очень много времени.

— Так, может быть, мы уже перейдём к главному? — в нетерпении спросил Евген. — И решим уже то, что давным-давно должны были решить?

— И снова погрязнем в спорах, — ответила ему Татьяна.

— В споре рождается истина, — ни к кому в особенности не обращаясь, заметил Слава.

— Тем не менее, — упёрлась Настя. — Не все из нас готовы.

— Я предлагаю самый простой способ, — Сильфида на этот раз не дала ей договорить. — Проголосовать! Итак, кто «за»?

Многих обескуражило такое внезапное предложение, однако первым руку вскинул Евген:

— Я «за»! Чего тут думать-то?

Сильфида одобрительно ему улыбнулась, а затем перевела взгляд на Антона.

— Ну что же, — ответил тот, — Если мы не будем забывать об ответственности, то я, пожалуй, согласен.

За ним руку подняла Маша, пробормотав что-то типа «Да и ладно», а потом — молча, промедлив лишь какое-то мгновение — Семён, очевидно решивший, что какие-либо комментарии тут излишни.

— Если уж пошло такое дело, то я тоже не против, — Бирюк руку поднимать не стал, просто объявив о своем решении вслух.

Его, конечно же, поддержала Татьяна.

— Вроде как нас уже большинство, — Слава тоже вскинул руку вверх.

Все повернулись к Настасье, как к последней не проголосовавшей.

— Ох, не нравится мне всё это, — честно призналась она. — Ну, так уж и быть: не хочется становиться занудой, испортившей всем праздник. Чёрт с вами, я согласна! — и она раскинула руки, как будто мысленно пытаясь всех обнять.

Машка, поняв этот жесть буквально, радостно завизжала и бросилась её обнимать, а за ней ринулись и все остальные. Друзья сцепились в тесный клубок, напоминая собой футбольную команду, которой только что посчастливилось забить гол в ворота соперника. Их лица сияли улыбками.

Дав порадоваться им какое-то время, Сильфида, до этого молча стоявшая чуть в стороне, сказала:

— Что же, друзья мои! Отлично. Я в вас не сомневалась! Это ещё раз доказывает, что моё внутреннее чувство Поиска никогда не подводит меня. Я бы могла даже сказать, что я горжусь вами, но это — только начало пути. Я думаю, что мы не будем медлить, потому что, однажды начав путь по тропе, необходимо идти до конца. Поэтому сейчас мы покинем этот гостеприимный дом и отправимся в дорогу.

— Как в дорогу? Куда? — не понял Бирюк.

— Может быть, хотя бы чаю с печеньем попьём? — предложил Антон. — Мы же так волновались, девчонки голодные, наверное…

Сильфида лишь молча покачала головой.

— А это далеко? — взволнованно спросила Малиновская.

— Нет, это намного ближе, чем вы думаете, — ответила ей Сильфида. — Знаете, чудеса иногда живут рядом с нами — нужны лишь глаза, способные это разглядеть. Пойдёмте.

Через несколько минут все они уже стояли во дворике, слегка поёживаясь от прохладного весеннего ветра, хотя дни уже стали по-летнему тёплыми, ночь, принявшая их в свои объятия, была достаточно зябкой, и Машка немного пожалела, что не захватила из дома какую-нибудь лёгкую курточку.

Со стороны они, наверное, смотрелись немного странно — восемь дрожащих, нервно поеживающихся молодых парней и девушек, и среди них — высокая, бледная женщина в небесно-голубых одеждах.

Ветки старых лип, росших около подъезда, слегка шевелились, и от этого их тени, создаваемые светом фонарей, были похожи на дрожащую паутину.

— Ну и чего же мы ждём? — начал выражать своё недовольство Слава. — Мы же не будем…

Но старым друзьям так и не удалось узнать, что ещё ему не нравится, потому что к подъезду неторопливо подъехал чёрный Форд. Ещё до того, как машина остановилась окончательно, все как-то сразу поняли, что этот автомобиль приехал именно за ними. Сильфида медленно открыла дверцу и без слов, лишь взмахом руки, пригласила всех внутрь.

— Мы что же поедем на машине? Вы сказали, что это совсем недалеко, — заметила Настя.

— Я не знаю, что ещё мне нужно сделать, чтобы уменьшить вашу подозрительность, — Сильфида уже явно начинала сердиться. — Может быть, упасть вам в ноги и молить уверовать?

— Ой, ладно-ладно, ничего страшного, — Машка попыталась сгладить неудобный момент, и, подхватив под руку недоверчивую подругу, первой полезла в машину, таща Настасью за собой.

Пока забирались остальные, Малиновская слушала недовольные бормотания Настасьи и отчётливо разобрала фразу «мыши в мышеловке», однако (от греха подальше) решила это не комментировать. Лишь когда все окончательно расселись на местах, она с запозданием подумала, что снаружи машина выглядела не настолько уж и большой, чтобы в ней с комфортом могла разместиться вся их компания. Однако теперь, оказавшись внутри автомобиля, поняла, что его салон очень даже просторен. Может быть, здесь тоже не обошлось без магии?

— Ну что, трогаемся? — раздался приятный баритон, и все, кроме Сильфиды, подпрыгнули от неожиданности: никто из молодых людей почему-то не подумал о том, что в машине должен быть ещё и водитель. Хотя, с другой стороны, им в последние два дня пришлось столкнуться с вещами настолько странными, что никто уже, наверное, не удивился, если бы машина ехала сама по себе. Но водитель всё-таки был — могучего сложения мужчина с мужественным лицом, отчётливо очерченными скулами и копной огненно-рыжих волос, он повернулся с переднего сидения и, подмигнув им, беззаботно произнёс:

— Привет! Ну, чего такие перепуганные?

— Это Флавиус, — пояснила Сильфида, увидев лёгкое недоумение на лицах ребят. — Он мой друг и помощник.

— Можно просто Флав, — весело сообщил тот и отвернулся.

По лицу Сильфиды можно было подумать, что она не очень одобряет такое фривольное обращение.