Галина Ли - Своя дорога

 Агаи перестал трястись и мучительно покраснел, его возлюбленная насупилась, но не сказала ни слова, и это было правильно.

 – Если еще раз позволите себе что-нибудь в этом духе, снова исчезну, и ее с собой прихвачу, – я кивнул на девочку, которая за время нашей перепалки все-таки успела сунуть в кашу свою ветку и теперь с довольным видом облизывала ее.

 – Только в следующий раз, приложу все усилия, чтобы вы нас не нашли, и можете не надеяться ни на свои крылья, – я взглянул Агаи, потом перевел взгляд в сторону Таниты и закончил, – ни на свой нос!

 После этой дивной речи сел, отобрал палку у ребенка и скривился: из валявшегося вокруг сушняка малышка ухитрилась выбрать самую неудачную хворостину – ветку едкого тополя. Теперь у каши будет отвратительный привкус. Настроение сразу ухудшилось, и я не удержался от еще одной фразы:

 – Больше нравоучительных бесед на тему дисциплины и взаимоуважения проводить не стану, не маленькие.

 Горькой кашей мои спутники давились в полной тишине, я и девочка обошлись галетами с сыром.

 После ужина Танита отправилась чистить посуду, а ее супруг уселся рядом со мной и серьезно сказал:

 – Прости, Дюс. Я не хотел тебя подводить, больше это не повторится. И еще, не обижайся, но место для стоянки выбрано неудачно. Боюсь, скоро у нас будут гости.

 Я оглядел поляну еще раз. Ночь уже почти вступила в свои права, на небе зажигались первые звезды, но ни одна из лун еще не вскарабкалась на небосвод. Вечерние цветы один за другим раскрывали белые венчики в густой траве, распространяя вокруг приятный аромат.

 Нормальная поляна. Трава мягкая, густая, место хорошее, без сырости и комаров, невысокий холм прикрывает от ветра.

 – Почему не нравится? – поинтересовался с удивлением. – Я тут не в первый раз останавливаюсь, никто не нападал.

 Агаи усмехнулся:

 – Они же не слепые, видят, кто ты, а вот у нас могут быть проблемы. Ладно. Я тут поколдую немного, ты уж, если ночью приспичит, из очерченного круга не выходи.

 Я пожал плечами. Этот лесок был безопасен, как сад у дома, и чего, спрашивается, всполошился? Хороший лес: вековые дубы в три обхвата, гладкие серо-зеленые платаны, орешник, между деревьев заросли малины, ежевики, папоротника. Сухостоя и гнилья почти нет. Да и нежить ни разу не встречалась. Может, кто-то и живет здесь, но не сильно опасный.

 Я осмотрелся, прикидывая, кто может посетить нас ночью.

 Холмовики? Возможно: место подходящее. Этот маленький народец как раз любит, чтобы луг зеленый, чтобы речка недалеко, ну и холм, само собой, должен быть. Да только они больше мелкие пакостники, а не серьезная угроза, и вежливых гостей не трогают.

 Речной народ? Ну, если ночью к реке не ходить, тоже никакой опасности. Лишь бы могилы заброшенной поблизости не оказалось с упыриным гнездом. Да откуда ей взяться-то... В начале лета проходил, тихо было.

 Между тем аптекарь, оказавшийся еще и колдуном, достал тонкую длинную бечеву и принялся выкладывать из нее круг, потом встал по центру, возвел к небу руки и засвистел, затрещал, как три скворца одновременно. Руки неестественно вытянулись, утончились и из кончиков пальцев вылезли толстые маховые перья. Танита прекратила возиться с девочкой, приподнялась на локте и стала заворожено наблюдать за мужем, напомнив мне кошку, следящую за неразумной птахой.

 Два оборотня, да еще таких разных, как они только умудрились найти друг друга?

 Между тем Агаи продолжал высвистывать сложную мелодию, и мне показалось, что от веревок вырос вверх тонкий прозрачный купол, сомкнувшийся над нашими головами. Почти незаметный, если не считать легкого искажения очертаний за его пределами.

 Я моргнул, и наваждение пропало: снова стало все как прежде. Впрочем, не совсем. Если присмотреться, там, где легла веревка, высвечивалась тонкая голубоватая полоска.

 Наконец колдун закончил свою песню и вернулся к костру.

 – Агаи, тебе надо выбрать имя для будущей королевы, – обратился я к юноше, но мое предложение одобрения не получило.

 – Зачем? – простодушно удивился парень. – Оно уже есть.

 – И какое? – спокойно поинтересовался я, заранее представляя себе его ответ. Надо сказать, сирин не обманул ожиданий и беспечно выдал короткую трель. Заснувшая было девочка тут же подняла голову, Танита рассерженно зашипела на мужа и снова принялась гладить ребенка по спине, мурлыкая под нос тихую песенку.

 – Ты предлагаешь нам научиться подзывать ее свистом, как собаку? – усмехнулся я наивности Агаи.

 Умный вроде человек, который, к тому же, вынужденно скрывал всю сознательную жизнь свой истинный облик, а иногда такие коленца выкидывает, что диву даешься.

 – Или звать ее по имени из пророчества, такому желанному для некоторых ушей?

 – Я не подумал.... – расстроенно пробормотал сосед, чем вызвал сердитое фырканье Таниты.

 – Никогда не поздно заняться полезным делом, можешь начать хоть сейчас, – пробормотал я, зевнув во весь рот.

 Можно было временно расслабится, тем более, что мои наниматели ближайшие часа три точно не угомонятся.

 Проверив, надежно ли привязаны и стреножены лошади, расстелил на земле одеяло, лег на него, закутался в плащ и заснул как убитый. Не знаю, сколько времени я проспал, но пробуждение оказалось не из приятных. Словно кто-то провел мокрой и холодной тряпкой по лицу.

 Я открыл глаза и зажмурился: над самыми верхушками деревьев висели желтолицая Ахи и почти белая Орис. Двух лун было достаточно, чтобы на поляне стало светло, как днем, так что гостя я заметил сразу. Маленькое мохнатое существо сидело около веревочной черты, сложив тонкие ручки-палочки перед собой, как в молитве, не сводило с меня круглых красных глаз и словно чего-то ждало.

 Я вытащил серебряный стилет из ножен – мое любимое оружие в особых случаях, подошел поближе и уселся рядом с пришельцем, не нарушая заветной черты. Много я побегал по лесам, и в Пустоши бывал, и на Северных болотах, но с таким созданием встретился впервые.

 – Тебе чего? – тихо спросил его, скорее для порядка, без особой надежды на ответ.

 Существо молча раскрыло пасть и сверкнуло множеством острых крохотных зубов. Первым моим желанием было проткнуть насквозь странную пакость, но необъяснимое чувство, что этого делать нельзя, удержало руку в последний момент. Я вернулся к погасшему костру, растолкал Агаи и жестом позвал его за собой. Пока сирин протирал сонные глаза и тряс головой, пытаясь избавиться от остатков сновидений, я наблюдал за ночным гостем. Тот по-прежнему сидел, скорбно сложив лапки на груди, не сводя с нас внимательного взора.