Фиктивный брак (СИ) - Завгородняя Анна Александровна

Как же он ненавидел их! Кажется теперь, еще сильнее.

А ведь Эйвери даже не обращала внимания на его бесполезные конечности. Впрочем, ей могло быть и все равно. Ведь брак фиктивный.

«Мы получим то, что хотели. Я — погашение долгов, она — мою родовую магию, часть силы семьи Бэрилл!» — подумал мужчина. А затем жизнь, спустя год, разведет их в разные стороны. Главное, не привыкнуть к девушке и не позволить Габи сделать это. Расставание может болезненно сказаться на ребенке. Да и он сам…

Нет! Влюбляться нельзя. Потому что, мисс Латимер, то есть, леди Бэрилл, не похожа на человека, который может отказаться от поставленной цели. А ей точно что-то нужно. Что-то, для чего понадобилась магия. Более высокий уровень, чем леди владеет с рождения.

Наверное, стоит спросить, кто ее мать. Генерал понимал, что мистер Латимер не более, чем простой человек. А магия не может появиться на пустом месте. Значит, мать Эйвери как минимум потомок кого-то из благородных. Думать о том, что в роду супруги есть незаконнорожденные, Неду не хотелось. Но он знал, что примет и этот факт, если таковой имеет место.

Леди Бэрилл вернулась спустя не более чем полчаса. Вышла решительно в двери, распахнутые служкой, сбежала к экипажу, сверкая изумрудами глаз. На щеках девушки играл румянец. Она явно была довольна и собой, и тем, что сделала в банке. А Эдвард застыл, невольно залюбовавшись на юную красавицу, ставшую его законной женой. По крайней мере, законной на бумагах.

Темные волосы, гибкий стан, белое платье, выгодно оттенявшее темные волосы. Нежная кожа, румянец и взгляд, в котором пылает жизнь и желание действовать.

— Мисс, — кучер, кажется, его звали Адам, проворно спрыгнул с козел. Протянул девушке руку, чтобы помочь забраться в карету. Вовремя опомнившись, поправил сам себя, — леди Бэрилл!

Она устроилась рядом с Эдвардом. Поправила платье, чтобы не смять нежную ткань, а затем отдала генералу то, что держала в руках.

— Теперь, милорд, это ваше. Владейте и больше, прошу, не попадайте на уловки мошенников, — произнесла она сияя.

— Эдвард, — зачем-то проговорил он.

— Что? — искренне удивилась девушка.

— Вы можете называть меня по имени. Если по-прежнему станете обращаться как к милорду, то окружающие могут заподозрить неладное, — произнес он и развернул документы, чтобы взглянуть на подписи.

— Благодарю вас, леди Бэрилл, — спустя минуту добавил он.

— Адам, трогайте! — довольная собой, скомандовала девушка и кучер, забравшись на козлы, улыбнулся хозяйке. Едва экипаж тронулся с места, Эйвери бросила взгляд на мужа и произнесла:

— Если позволите, я буду называть вас Нед. Мне так больше нравится. Если вы, конечно, против, я…

— Нет, — поспешил заверить супругу генерал. — Мне нравится.

Она кивнула.

— И мне, — проговорила легко и как-то беспечно. Словно уже давно в своих мыслях называла его именно так. По крайней мере, Эдварду это показалось.

Они миновали центральную площадь и свернули на тенистую аллею, возвращаясь домой. Туда, где среди немногочисленных друзей скромно отметят бракосочетание. И уже утром, после брачной ночи, которую проведут в разных спальнях, как и было обговорено, отправятся в Северные пустоши.

И этого мгновения Нед отчего-то ждал с волнением и долей страха.

Глава 7

Скромный праздник, богатый стол (и откуда только Бэриллы взяли деньги на подобную роскошь, страшно подумать!), брачная ночь в гордом одиночестве, как и было обговорено в договоре.

Мне выделили самую, как подозреваю, уютную из спален в особняке супруга. Я, конечно, предпочла бы провести ночь в собственном доме, но было решено не давать повод сплетникам. Да и как бы выглядел тот факт, что молодая супруга в первую же брачную ночь возвращается домой? А злые глаза и языки найдутся всегда.

Утром, перед самым отъездом, пока в экипаж грузили поклажу, предусмотрительно собранную прислугой накануне, я успела проехаться с Адамом по магазинам. Надо было приобрести кое-что нужное. Не для себя.

Не могла же я, право слово, явиться в дом, где есть ребенок, да без подарка!

Выбор в детских салонах радовал глаз. Но я, увы, не знала вкуса маленького Габриэля.

Некоторое время потратила, рассматривая наборы оловянных солдатиков, игрушечное оружие и корабли. От одежды отказалась сразу. Угадать размер мальчика, которого никогда не видела, сложно. Эдвард же вчера за ужином как-то странно посмотрел на меня, стоило начать задавать вопросы о сыне. Ответил коротко и сдержанно: «Приедем, познакомитесь!».

В итоге я остановила свой выбор на замечательной энциклопедии, где было «все и даже больше». По крайней мере, об этом утверждала аннотация.

Больше всего меня привлекло наличие ярких и больших картинок, что непременно захватит юного Бэрилла. Вот так, с книгой, упакованной в бумагу и положенной в картонную подарочную коробку, довольная выбором, вернулась к особняку супруга.

Экипаж был почти готов к отъезду. В доме осталось два человека из немногочисленного штата прислуги. Ведь нужно было кому-то присматривать за особняком во время отсутствия хозяев. Остальные погрузились на телеги. К этому времени приехал и отец. Он привез мои вещи, наряды и украшения, книги и прочие, очень необходимые для женщины предметы. Выбравшись из салона, первым делом поприветствовал Бэриллов, после чего с сияющей улыбкой заявил, что отправляется с нами.

— О! — только и протянул сэр Томас, вспомнивший, как вчера, выпив немного вина, горячо уговаривал новоиспеченного родственника ехать с нами. И вот результат. А я даже рада, что буду не одна. Все же, и сэр Томас, как бы не нравился мне, по сути, пока чужой человек. А супруг таковым является лишь на бумагах.

— Очень и очень рад! — опомнился глава рода Бэрилл, а я оглядела отца, оценив его добротный дорожный костюм.

— Если позволите, господа милорды, я поеду с папой, — произнесла, бросив взгляд на мужа и свекра.

Эдвард сдержанно кивнул, видимо, сообразив, что так будет лучше и намного удобнее.

Кивнув родне, отец подал мне руку и помог забраться в экипаж, а затем присел рядом и захлопнул дверцу. В салоне, помимо нас, был еще один человек. И я совсем не удивилась, увидев Терезу, одетую в дорожное платье, сжимавшую в руках сумку с травами.

— Доброе утро, Эйвери! — произнесла она.

— Доброе, — вернула улыбку тетушке.

Выглянув в окно, увидела, как слуги подсаживают Неда, а сэр Томас складывает механическое кресло, которое, конечно же, отправится вместе с нами в Северные пустоши.

— Я собрал все нужное, что ты говорила, — произнес отец, когда экипаж тронулся с места. Мы пропустили вперед карету Бэриллов, к слову, съемную, а затем Адам направил лошадей следом. Телеги уже замыкали наш обоз, громыхая колесами по мостовой.

— Книги, украшения, наряды, — меж тем продолжил мистер Латимер.

— Я помогала! — вставила свое слово тетушка.

— Кстати, еще одна телега и несколько слуг уже отправились вперед, — добавил папа. — Я решил, с согласия сэра Томаса, что на первое время нам понадобится больший штат прислуги. Зная твою любовь к разного рода деятельности…

— О, ты совершенно прав, — кивнула, откидываясь на спинку мягкого сидения. Это леди сидят с ровной спиной всю поездку. А я все же больше торговка, как не крути. Да и это надо быть сумасшедшей, чтобы двое суток сидеть вот так!

Пейзаж за окном поспешно менялся. За пределами города некоторое время ехали в окружении маленьких деревень, ютившихся у стен столицы. Затем стали встречаться отдельные дома и поместья, а ближе к вечеру пропали и они.

За почти сутки в дороге, останавливались дважды и то, как я поняла, больше ради меня.

На постоялых дворах меняли лошадей. Мы трапезничали и снова забирались в тесные салоны экипажей, чтобы продолжить долгий и унылый путь. И лишь когда сумерки плавно перетекли в темную ночь, а вдали показались яркие огни какого-то придорожного трактира, было единодушно принято решение остановиться там на постой.