Фиктивный брак (СИ) - Завгородняя Анна Александровна

Для меня подобное оказалось новостью. Но я знала, что так принято у знати. Когда в дом приезжает кто-то из важных гостей, или молодая новоиспеченная супруга, весь штат прислуги выходит, чтобы поприветствовать и выразить свое почтение.

Мы миновали ворота. Дальше, от каменной арки и до самого замка, дорога пошла более ухоженной. Столбики здесь не валились набок, а под копытами лошадей шуршал гравий.

Чем ближе к зданию, тем больше в глаза бросалось запустение и нищета хозяев.

Одна из башен явно нуждалась в скором восстановлении. Северная стена сыпалась, а восточное крыло вообще, кажется, было закрыто. Но у дома, как я и предчувствовала, нас ждали.

Кареты остановились у входа в замок. Хвала всем богам, здесь не было длинной лестницы. Просто широкая дорожка до дверей от пустого фонтана с заросшим каменным бортиком, изображавшим переплетенные руки. Интересный такой узор. Это я отметила, когда выбралась на свободу из порядком надоевшего нутра кареты.

Отпустив руку кучера, перевела взгляд на прислугу. Среди незнакомых мне людей, вдруг показались старые добрые лица наших с отцом горничных и пары лакеев, Гордона и Метьюза. Видимо, это была та часть слуг, которых отец отправил в Северные пустоши с моими вещами.

Нет, все же, золотой у меня папа. Все продумал и сделал лучше, чем просила.

А вот штат слуг лорда Бэрилла выглядел весьма печально.

В основном это были пожилые люди. Причем, глубоко так пожилые. С плеч дворецкого, мужчины некогда статного и, несомненно, привлекательного, сейчас разве что не сыпался песок. Ему давно было пора отправиться на покой, но раз он не сделал этого, то вывод напрашивался сам собой. Старику просто некуда податься, вот и живет в Пустошах, выполняя свою работу так, как позволяют возраст и здоровье.

Женщина рядом с дворецким, полная и рыжая, глядела с любопытством и немного нагло. Скорее всего, она была экономкой.

Тут же, вытянувшись по струнке, стояли пожилая горничная и чуть более молодой, чем господин дворецкий, лакей. При этом все одеты чисто и опрятно, но одежда старая, стираная перестиранная. На плече дворецкого темная латка. У госпожи горничной перешитое платье.

— Добро пожаловать в Северные пустоши, леди Бэрилл! — дворецкий вышел вперед и от имени прислуги поприветствовал меня, а затем поклонился. К этому времени Эдвард уже выбрался с помощью отца и кучера из кареты и пересел в свое кресло. Подъехав ко мне, генерал поднял взгляд. Было заметно, насколько он неуютно чувствует себя вот так глядя на свою супругу снизу вверх. Да и мне, признаться, было не по себе.

Но где же мальчик? Где Габриэль?

— Добрый день, — ответила на приветствие слуг, улыбнувшись каждому и не выделяя своих.

— Спасибо, что встретили, Хепмен, — обратился к дворецкому Нед на что старик ответил поклоном.

— Ну-с, Эйвери, позвольте проводить вас в наш замок, — почти весело произнес сэр Томас. Приблизившись, он предложил мне руку, которую я приняла, сердечно улыбнувшись мужчине за поддержку.

Эдвард направил механическое кресло вперед и мы, я, сэр Томас, отец и Тереза, поспешили за ним. Следом, словно стая уток, поковыляли старые слуги фамильного замка. Почти такие же древние, как и само строение.

Сэр Томас, явно сконфуженный, наклонился к моему уху, шепнув на ходу:

— Боюсь, вы разочарованы?

Я посмотрела на мужчину.

— Ничуть, — ответила честно. Знала ведь, что замок рассыпается. Слухи о положении дел семейства Бэрилл давно ходили по столице. И, как это редко бывает, на этот раз оказались верны.

— Замок давно требует реставрации, но у нас пока нет необходимой суммы. Впрочем, вы прекрасно знаете это, Эйвери, — он намекнул на выплаченный долг. — Прислуга — это почти наши друзья. Те, кому просто было некуда идти. Остальные попросили расчет, едва я рассказал о том плачевном положении, в которое попали мы с Недом.

Кивнув, взглянула на высокую дверь. Ее вежливо, с улыбкой на лице, распахнул перед нами наш с отцом слуга. Еще один, прибывший из столицы.

— С приездом, леди Бэрилл, — сверкнула белозубая улыбка.

— Добрый вечер, Картер, — ответила на приветствие и перевела взгляд на открывшийся взору просторный холл, куда мы и вошли под руку с сэром Томасом.

К нам тотчас подоспели два лакея из штата замка. Передав в руки почтенным господам дорожный плащ, я, не обращая внимания на остальных, шагнула мимо Эдварда в центр холла и застыла, запрокинув голову к расписному потолку, оценивая выцветший рисунок небес. Казалось, что над холлом опрокинулось само небо. Некогда яркое, но теперь растерявшее свои цвета.

Куполообразный свод держали колонны. На стенах, там, где когда-то, по всей видимости, висели полотна картин, теперь темнели пятна, свидетели былого величия. Все, что осталось дорогого в этом холле — свод и мраморный пол, который следовало бы хорошенько отмыть. Полагаю, это пытались сделать до нашего приезда, но, по всей видимости, наши с отцом слуги просто не успели, а старые явно не смогли. Чуть дальше, в шагах пятнадцати от входа, начиналась широкая лестница, ведущая на верхние этажи. Перила из темного дерева явно нуждались в замене, как и ковровая дорожка.

Да уж. Работы здесь было не на год точно и это если не учитывать разрушающуюся часть замка. Не сомневаюсь, что располагай Эдвард необходимой суммой, он непременно облагородил бы фамильное гнездо и привел все в порядок. Но..

И как всегда это пресловутое «но».

— Боги милостивые, ну поспешите же, мастер Габриэль! — вдруг раздался голос, повисший в воздухе. Голос принадлежал женщине, и я невольно повернула голову на звук, уже предвкушая встречу с маленьким наследником поместья.

— Гости уже прибыли, мастер Габриэль! — торопила ребенка, видимо, его няня, или гувернантка. А мне отчего-то стало приятно осознание того, что у мальчика есть учительница. Это делало честь его разоренному отцу.

Подняв глаза, устремила взгляд на лестницу, заметив две фигуры, маленькую и чуть повыше, появившиеся так внезапно.

Женщина и мальчик. Меня интересовали оба. Габриэль, а это был несомненно он, тоже смотрел вниз, а затем сорвался с места и под вопль раздосадованной женщины, побежал, перепрыгивая через ступени с визгом: «Папа!».

Он пронесся мимо, словно маленький ураган и повис на руках Эдварда Бэрилла. Худенький, маленький, с длинными до плеч, светлыми локонами, наверное, полученными в наследство от матери. Не зря говорят, что мальчики чаще всего похожи на своих матерей.

Я не успела разглядеть толком лицо ребенка. Слишком быстро он промелькнул мимо, а теперь стоял ко мне спиной, обнимая отца за шею и уткнувшись лицом в его плечо. Широкая ладонь генерала опустилась на светлую макушку. Приласкала грубо, по-мужски, но с той нежностью, которая присуща только тем, кто искренне любит своих детей. У него даже глаза стали другими. Засветились, полные тепла и той особенной мягкости, которую мужчины проявлять не любят. Особенно прилюдно. А нас в холле было много.

— Лорд Габриэль Бэрилл! — раздалось сверху строгое. — Вы забываете о манерах!

Женщина стала неспешно спускаться вниз. Я перевела на нее взгляд, отметив, что это вряд ли гувернантка. Слишком много горделивости было в осанке и во взгляде темных глаз.

Кто же она?

Я не сразу поняла, что Нед на нее похож. Но не мать. Для матери эта леди была слишком стара. Значит, бабушка?

Мальчик упрек услышал. Отпустил с неохотой папу и отошел на шаг назад, оглядев гостей. Я же, в свою очередь, посмотрела на него, поражаясь тому, насколько он, вопреки моим ожиданиям, похож на Эдварда. Просто одно лицо. Только черты нежнее и волосы не темные. А глаза вот — папины.

А Габриель прехорошенький. Только какой-то маленький, даже для своего возраста. Я бы даже сказала, хрупкий. Возможно, родители ограждали его от любой физической активности, оберегали, как единственного сына? Не зря же Нед говорил о желании иметь еще одного наследника. Все же, не все тут просто. Есть загвоздка, но пока не пойму, в чем.