Голый край (СИ) - Пешкин Антон

— Не-а! — весело ответила я. — Мы придумаем другую меру!

Друид улыбнулся и весело засмеялся, а затем ласково потрепал меня по голове. Я недовольно покосилась на него, и он тут же одернул руку. Нечего мне прическу портить, косу заплетать очень больно!

— И что же будет мерой? — спросил он, улыбаясь.

Ему нравилась моя идея, это было заметно по его широкой улыбке и искорке в глазах. В конце концов, он был ученым человеком, по меркам этого мира, и страсть к новым знаниям и открытиям была в нем непреодолимой.

— Узнаешь вечером. А сейчас сладенького хочу!

Улыбка мгновенно исчезла с его лица, и он устало вздохнул. А что поделать, за знания, накопленные за тысячи лет, надо платить. Вскоре я уже уплетала за обе щеки хлеб с медом, который достался друиду ценой множества пчелиных укусов и слез, наполненных болью. Не мои проблемы, впрочем, я сладенького хочу.

В ожидании вечера я начала прикидывать другую мысль по поводу улучшения качества жизни, но пока что не могла реализовать ее даже на бумаге — ее еще, черт возьми, не изобрели. У друида была береста, на которой он царапал руны, которые потом сжигал в ритуальном костре, однако выцарапывать чертежи, особенно слабыми детскими пальцами, было бы весьма затруднительно. Впрочем, идею я мысленно сохранила и пообещала себе вскоре попробовать ее реализовать.

Когда солнце начало опускаться за горизонт, мы с Хьялдуром пошли в сторону деревни. По моему приказу, друид взял с собой относительно прямую палку из тех дорожных посохов, что у него были. По пути мы наткнулись на моего отца, который как раз шел в лес, к Хьялдуру, чтобы забрать меня домой.

— Пойдем скорее, ну! — я взяла их обоих за руки и потащила к деревне.

Друид старался не отставать, так как ему было крайне интересно понять мой замысел, а вот отец моего энтузиазма не разделял и после тяжелого рабочего дня хотел спокойно прогуляться до дома, где его уже ждет горячая пища, а не бежать туда, сломя голову.

Но наука не терпит отлагательств! Вскоре мы добрались до деревни. Некоторые, как обычно, сторонились меня, но при виде друида все же уважительно склоняли головы. Здесь уже было недалеко до нашего дома, так что мы дружной компанией ввалились на ужин, который приготовила мама.

— Хьялдур! — радостно воскликнула она, увидев нашего гостя. — Я не ждала тебя. Что-то случилось с Майей?

— Нет, нет, Хельга, я просто…

— Друид поможет мне со знаниями! — гордо задрав голову заявила я. — И сегодня я буду ночевать у него!

— Что? — удивленно посмотрела меня мама.

— Что?! — еще хлеще удивился Хьялдур, но я лишь показала ему язык.

— Но Майя, Хьялдур же… — начала было моя мать.

— Ладно, ладно, ничего, — улыбнулся друид. Быстро он. — У вашей дочки есть хорошая идея, и ей нужна помощь.

Мать неодобрительно покосилась на меня, но я лишь пожала плечами. Тут дело первостепенной важности, в конце концов. Стоит вопрос о выживании всей деревни, так что времени на здоровый сон, к сожалению, нет.

— Так что ты хотела показать, Майя? — Хьялдур положил мне руку на плечо.

Я отошла на пару шагов от своего отца и друида, до сих пор стоящих на пороге, и забрала посох из рук Хьялдура. Примерно прикинув, что рост отца, должно быть, около двух метров, я поставила палку сбоку от него и принялась отмерять середину его роста. Инструментов у меня не было, так что отмерять все приходится на глаз, однако в целом половина его роста была примерно там, где начинался пояс.

— Хьялдур, пометь вот тут, — я показала друиду на место на посохе, покрытом рунами.

— Пометить?

— Да, сделай засечку.

— Майя, нельзя портить руны!

— Нельзя злить и без того злого духа! — я грозно посмотрела на друида, и тот молча поднял руки вверх, будто бы сдавшись.

Он достал из-за пазухи нож и сделал небольшую засечку на посохе. Я еще раз посмотрела на длину, которую мы только что отмерили, и, в целом, это и вправду было похоже на метр. Впрочем, называть это метром было бы кощунством, ведь точность такого метода измерений была мизерной, поэтому придумаю другое название попозже.

— Да, все! — радостно воскликнула я и быстро подбежала к столу. — Мам, пап, я пойду!

Напоследок я схватила со стола кусок хлеба и небольшой кусочек мяса и затем, взяв друида за руку, вместе с ним выбежала из дома.

Радости моей не было предела. Вроде бы я не делаю ничего особенного, однако возможность создать целую единицу измерения будоражила мое воображение. Жаль, что в прошлой жизни я не учила математику и геометрию, иначе смогла бы сейчас правильно рассчитать метр, наверное. Впрочем, все это неважно. Мы только что создали золотой стандарт, и это главное.

С такими мыслями я добралась обратно до хижины друида.

Мой отец был большим. Никто с этим не спорил, потому что это было слишком очевидно, чтобы не признать как факт. Не могу сказать, был ли он два метра ростом, однако это уже неважно.

На местном языке, слово “нога” произносится как “лаггль”. Это слишком длинное и неудобное слово для единицы измерения, так что я сократила его до простого “лаг”. Таким образом, при помощи моего отца, мы с Хьялдуром отмерили первый в этом мире лаг.

Друид уже не сопротивлялся моим экспериментам и послушно отломил лишнюю часть посоха, оставив ровно один лаг.

— Смотри! — я положила посох на пол, прислонив концом к стене. — Дай нож!

— Майя…

— Дай!

Друид усмехнулся и протянул мне кремневый нож с деревянной рукояткой, обмотанной полосками кожи.

Я сделала засечку на полу там, где был другой конец лага. Затем переложила палку и отмерила еще один. Таким образом, я смогла наконец точно измерить длину хижины друида, используя хоть какую-то систему измерения кроме абстрактных шагов.

— Смотри! — я показала пальцем на свежие засечки на полу. — Твой дом по длине как пять лагов!

Друид присел на корточки, прикасаясь пальцами к засечкам. Взглянул на конец комнаты.

— Но там ведь еще остается место, которое меньше лага.

— Правильно, — улыбнувшись, я кивнула. — Потому что кроме лага должно быть что-то меньше. Один лаг будет иметь в себе сто сантилагов, а сто лагов будут одним килолагом! Килолагом… — я поморщилась от неприятнного ощущения на языке. — Нет, килагом. Просто килагом.

Друид задумчиво гладил бороду, разглядывая то одну, то другую засечки на полу.

— И нам нужно как-то отмерить сто са… со…

— Сантилагов.

— Сто сантилагов, да. Как ты будешь это делать?

Я пожала плечами.

— Отломим кусочек веточки. Будем прикладывать и смотреть. Если получится сто, то это сантилаг. Если нет, то будем пробовать еще. Давай!

Я бросила ему охапку тонких ветвей, которыми обычно разводили огонь, и друид, явно рассчитывавший на крепкий сон этой ночью, измученно вздохнул.

И мы начали.

Сперва и я, и Хьялдур прямо-таки горели энтузиазмом. Мы то и дело отмеряли очередной лаг, лишь для того, чтобы испещрить его множеством засечек, но все наши попытки были провальными. Мы пытались снова и снова, и то я, то Хьялдур подбадривали друг друга, чтобы не сдаться и не провалиться в сон.

В какой-то момент я услышала, как в ночном лесу воют волки.

— И не страшно тебе тут жить? — спросила я друида.

— Нет, не страшно, — улыбнулся он, отщипнув очередного кандидата в сантилаги, — люди страшнее.

— Думаешь?

В ответ он лишь взглянул на меня и загадочно улыбнулся.

Ночь продолжалась.

Мы истратили уже почти все тонкие веточки, которые у нас были, однако никак не могли вычислить сантилаг, что было необходимо для создания системы мер. В конце концов, мои руки стали слабеть, веки будто бы налились свинцом, а сама я стала проваливаться в глубокий сон.

Разбудил меня крик Хьялдура.

— Нашел! Я нашел его! — радостно кричал он, держа в двух пальцах короткий обломок веточки. — Нашел, Майя!

За окном ярко светило солнце. В лесу пели утренние птицы, где-то со стороны деревни слышались голоса людей, идущих на работу в поля.