Тени тянутся из прошлого - Гульнара Черепашка
*** ***
«Вот и спросите у своих юристов, почему они не пожелали видеть вас».
Охитека готов был поклясться, что в голосе дознавателя стражей мира звучало самое неприкрытое злорадство, когда он это говорил. И правда: его адвокаты с самого начала бились за возможность освободить работодателя хотя бы под домашний арест. Но навещать его самого в управе не пожелал никто.
И сейчас, после того, как встреча состоялась, нэси начал понимать — почему.
Прежде всего, никто не хотел сообщать ему, что на полигон был совершен налет. Причем, как понял из туманных намеков Охитека, не один, а минимум два.
В первом участвовали чьи-то наемники. А вот ко второму подключились стражи мира. И кто-то из последних серьезно пострадал. На подробности адвокат поскупился. Сообщил лишь сухо, что «инцидент исчерпан», «обвинений предъявлено не было» и «работы на полигоне идут согласно плану».
Охитека, услышав это, в первый момент испытал острое желание вытрясти из визитера всю информацию, что у него есть. И даже ту, которой нет.
Но сдержался. Сидя в камере, он ничего не решит. Разве что дров наломает. А последнее сейчас ни к чему — и так вляпался.
Вот и итог беседы. Если до этого его грызла скука, то теперь ее сменила тревога. Да, вроде как все окончилось благополучно. Работа на полигоне продолжается. Вот только налеты могли означать лишь одно: обвинения Ахоута сочли серьезным аргументом. И решили проверить — действительно ли на его полигоне держат похищенных людей. А стражи мира, не то пострадавшие, не то вовсе сгинувшие, добавляют шаткости его положению.
И ничто не помешает повторению налета.
Устроить встречу с почтенным Кватоко не выйдет. То, что тот работает на общину Великого столпа — общеизвестно. Не стоит подчеркивать лишний раз связь Охитеки с общиной, открыто привлекая его к делу.
Последнее показалось нэси лишним. О его связи с общиной не знает лишь слепой и глухой. Но не спорить ведь с юристом! Тем более, что тот лишь озвучил услышанное от Кватоко.
Дознаватель по-прежнему не изъявлял стремления с ним пообщаться.
Что любопытно — он ни словом не обмолвился о попытках прорваться на полигон. И о пострадавших стражах мира. То есть, объяснения Охитеки ему были не нужны.
А вот сам Охитека не отказался бы услышать объяснения: в конце концов, стражи мира — есть стражи мира. Почему они просто не потребовали пропустить их на территорию? Для этого существует официальный запрос.
Выходит, давать официальный запрос они не хотели. Это наводило на размышления.
Отношение к стражам мира у нэси было предвзятое еще с тех пор, как его подстрелили в управе девять лет назад. И за эти годы его мнение о них не поменялось.
Были, впрочем, и оптимистичные новости.
Юристы корпорации составили иск в отношении Ахоута. Подготовка к налету и сам налет на здание штаб-квартиры — это не шутки.
Иск этот отправили в управу стражей мира в первые же часы после ареста Охитеки. Но приняли его лишь недавно, после вмешательства организации народных наблюдателей. Почтенный Хинто, занимавший там не последнюю должность, поспособствовал. Что помешало стражам мира принять его раньше и предпринять соответствующие действия — предстояло выяснить.
Здесь можно было не волноваться: в хватке своих юристов нэси был уверен.
Сейчас Охитека лежал в камере, глядя в настил верхней койки. И думал, что так и не спросил — что за обвинения ему, собственно, предъявляют. Подозрения в намерении незаконно удержать именитого нэси? Нелепость! Вынеси такое на всеобщее обозрение… впрочем, он уже не был уверен, что огласка что-то поменяет.
Реальной властью на трех континентах был Совет. А Совет составляли воротилы, прошедшие имущественный ценз. И банкиры были могущественной силой. Народные наблюдатели и муниципальные образования — мелочевка. Кто и когда учитывал их мнение?
А уж все, кто хоть что-то решает в Совете, давно в курсе происходящего. И либо им наплевать, либо у каждого свои интересы в этом деле. Любопытно разве что, как отреагировал на случившееся почтенный Ширики. Как-никак, у них с Охитекой немало общих проектов. И те в отсутствие владельца корпорации вполне могли повиснуть в воздухе. А случится с ним что-нибудь — и все имущество перейдет общине Великого столпа. То-то обрадуется почтенный Ширики, что теперь придется договариваться со жрецами!
Однако он отвлекся. Усмехнулся сам себе.
Второй проблемой было — он не успел спросить, когда юрист собирается навестить его вторично. Тот мог счесть, что повторный визит не требуется. А после того, как дело сдвинулось с мертвой точки, условия содержания вполне могли измениться. И далеко не в лучшую сторону.
Впрочем, проблемы стоит решать по мере их поступления.
Единственной проблемой в последующие обороты стало ожидание. И тревога, глодавшая все сильнее. Охитека поймал себя на том, что вздрагивает от малейшего шороха, от звуков отдаленного шума снаружи. От шагов, приближающихся к его камере.
В четные обороты он просыпался от кошмаров: то снилось, что к нему в камеру кого-то таки поселили. То — что кто-то пытается его задушить.
Начало нервировать отсутствие часов. Он подскакивал на постели с колотящимся сердцем и не мог понять — сколько времени осталось до подъема. Подолгу лежал потом, глядя перед собой. Вслушиваясь в едва заметные шорохи и отдаленные звуки шагов и голосов. Возможно даже, те существовали лишь в его воображении.
Спустя три-четыре доли суток Охитека вынужден был заключить: он, ни ветродуя не делая, ухитрялся не высыпаться. И все, что было в его власти сейчас — это ждать.
Глава 58
Управу стражей мира нэси покинул за пару долей до наступления осени.
Солнце основательно сползло к горизонту, и на улицах сделалось не так одуряюще жарко. Теперь даже веял время от времени освежающий ветерок, намекая на скорое наступление прохлады. Чуть больше двух третей суток — и солнце коснется горизонта. А потом и вовсе закатится за него, чтобы на несколько долей наступили сумерки. Впрочем, темноты первая осенняя ночь не принесет: это будет лишь краткое потемнение перед новым восходом. Однако каждая из последующих четырех ночей будет длиннее и холоднее предыдущей. А последний короткий рассвет, когда солнце не поднимется даже до середины пути от горизонта к зениту, быстро закончится, перейдя в долгую и вьюжную зимнюю ночь.
Впрочем, до этого далеко.
Охитека с сожалением уселся в
