Тени тянутся из прошлого - Гульнара Черепашка
— Не бери дурного в голову, — посоветовал Лэнса сочувственно. — Я постараюсь выяснить.
Охитека кивнул. Самому ему только и оставалось, что отдыхать дальше. Жаль, нельзя все отчеты с полигона затребовать сюда, чтобы изучить на досуге.
Досадно: и времени валом, и не используешь его толком. Снова придется просматривать отчеты урывками, когда выйдет отсюда. И все это — между решением текущих задач.
— Уныло здесь, — посетовал он. — Уныло и заняться нечем. Боюсь, еще немного — и я начну сожалеть, что в мою камеру никого больше не заселили. За все это время ты первый посетитель!
— А из твоих юристов к тебе никто не заходил? — полюбопытствовал Лэнса.
— Нет, — Охитека покачал головой. — Но думаю, они знают, что делать.
— Да, твой юридический отдел бьется над тем, чтобы тебя выпустили, — друг кивнул. — Хотя бы под подписку, что ты останешься в Уру до выяснения. Это я слышал от почтенного Кватоко — он тоже взялся за это дело. Однако странно, что тебе не дали ни с кем из них поговорить!
— Меня после того, как сюда привезли, и на допросы больше не вызывали.
— Я свяжусь с почтенным Токэлой, — Лэнса нахмурился. — Чем дальше — тем более странно вся эта история выглядит.
Дверь стукнула. А вот и время вышло! Лэнса пытался спорить — но ему пришлось уступить. Что ж, хотя бы поговорить им дали.
Сразу после выхода из допросной последовал обыск: не передал ли все-таки посетитель чего-нибудь запрещенного? Затем — возвращение в камеру. И вновь потянулись безликие часы и обороты. Ожидание, неизвестность и скука.
Глава 57
Допрос, снова Лэнса или кто-то из юридического отдела добился-таки возможности встретиться с работодателем? — задался Охитека вопросом, когда его снова вызвали из порядком надоевшей камеры. Не исключено, что навестить его решил почтенный Кватоко или даже Токэла.
Шагая по коридорам, нэси перебрал в памяти всех, кто мог бы к нему зайти. Чем ветродуй не шутит — может, к нему пустили даже Вэл. Или Кэт?
Словом, вспомнил обо всех, о ком можно было. За исключением того, кто на самом деле ждал его.
Он остановился на пороге комнаты для свиданий, недоверчиво глядя на народного наблюдателя, ожидавшего его. Любопытно, что сопровождавший страж мира просто завел арестанта в комнату и молча захлопнул дверь за спиной. Когда они разговаривали с Хинто в последний раз — восемь, девять лет назад? Помнится, это было в единственный его визит к почтенному нэси в компании Кэтери. Когда оба они были беглецами, шарахавшимися от собственной тени. Неудобно тогда вышло — мягко говоря.
Виделись-то они регулярно — во время собраний Совета. Но за все эти годы едва ли перекинулись и парой фраз. Как-то не возникало до сих пор необходимости.
И поди ты — именно этот нэси явился навестить его. Даже не его племянница — Кэтери.
— Доброго часа, почтенный Хинто, — поприветствовал визитера Охитека, старательно пряча растерянность. — Рад видеть вас в добром здравии. Как ваши дела, как семья?
Дай ему памяти Спящий — сколько там у народного наблюдателя детей. Трое, четверо? Быть может, уже и больше.
— Благодарю за заботу, — тот кивнул. — Все благополучно. Вы, я вижу, тоже неплохо себя чувствуете. Не желаете поинтересоваться делами своей семьи?
— Если это возможно, — Охитека насторожился. — И как поживает моя семья? Все ли хорошо с дочерью?
— С вашей супругой и дочерью все благополучно, — собеседник степенно кивнул.
Нэси перевел дух. Этот мерзавец нарочно решил напугать его?! Или просто сказал, не подумав… он, не зная, что ответить, прошел по комнате, уселся за стол напротив посетителя. Тот сверлил его тяжелым взглядом. Почему, ветродуй подери, к нему пришел именно он?!
Охитека задумчиво разглядывал дядюшку Кэтери. За истекшие девять лет народный наблюдатель, кажется, совсем не изменился.
— Знаете, все-таки вы редкостный отморозок, — поведал почтенный Хинто после недолгого молчания.
— Не поверите: вы далеко не первый, кто ставит меня об этом в известность, — отозвался Охитека. — Боюсь, вы даже не в первой десятке.
— Паясничаете, — тот поморщился. — Знаете, я много думал после нашей первой встречи. Вы ведь тогда порешили бы всех заложников в моем доме — я прав?
— Увы, — Охитека пожал плечами. — Мне жаль говорить вам это. В конце концов, вы придумали мне такое пристойное оправдание: мол, я лишь пытался вас напугать. Но в то время я действительно был способен и не на такое. Да и теперь, если подумать, — он хмыкнул, дернул головой.
А с чего, собственно, посетитель задает ему такие вопросы? Да и сам он хорош — ну, что мешало соврать? Не ради своих шкурных интересов — ради сохранения душевного равновесия почтенного нэси из обедневших.
Странно вообще, что тот надумал навестить его. С чего бы? У них и дел общих не было.
— Я так и думал, — Хинто покивал. — Значит, и дверь запереть вы вполне могли.
— И что это? Вы пытаетесь добиться признания?
— Нет, — Хинто поднялся, прошелся взад-вперед, снова уселся напротив. — Сейчас доказывать, что дверь вашего кабинета была заперта — равно, как и доказать обратное — технически не представляется возможным. Голословное утверждение почтенного Ахоута о том, что вы пытались незаконно задержать его. Против вашего столь же голословного утверждения, что вы не собирались делать ничего противоправного. А охрана почтенного Ахоута неожиданно напала на здание. Здесь не ведется запись, — прибавил он ни с того ни с сего. — И у меня при себе нет ничего записывающего.
— Раз уж на то пошло — я могу сказать, — отозвался задумчиво Охитека. — Дверь я и правда запер. Тем более, я уже это говорил на первом допросе. Вот только задерживать Ахоута намерения не имел. Хотел напугать, — криво усмехнулся. — Я подозревал, что он подготовил какой-то фокус. Хотел взглянуть.
— В вашем духе, — скупо отозвался Хинто. — Как, взглянули?
— Еще и как, — он усмехнулся. — Презанимательное зрелище! Людей только жаль.
— Фигура речи, понимаю,
