Роберт Сильверберг - Хроника Маджипуры. Валентайн Понтифик

Хиссун взглянул. Рой ужасных силуэтов высоко парил в чистом утреннем небе: огромные птицы, крупнее джихорнов, крупнее, чем даже мулафты, и намного отвратительнее. Их крылья не были крыльями птиц, скорее они походили на связанные пальцевидными костями крылья морских драконов. Их клювы, злобные, острые и изогнутые, были огненно-красными, а длинные вытянутые когти ярко-зелеными. Они неистово ныряли в поисках жертвы, устремляясь вниз и снова взмывая, в то время как внизу, на улицах, люди в отчаянии бежали в укрытие.

Хиссун наблюдал, как один неосмотрительный мальчик десяти или двенадцати лет с учебниками под мышкой появился из здания прямо на пути одного из существ. Оно ринулось вниз, пока до земли не осталось девять или десять футов, и его когти в быстрой и мощной атаке располосовали тунику мальчика, оставив кровавый след на спине. Когда птица снова резко взлетела кверху, мальчик упал, раскинувшись, руки его били по тротуару в смертельной конвульсии. Затем, почти сразу, он затих, и три или четыре птицы камнем упали с неба и стали пожирать его.

Хиссун выругался.

— Ты сделал правильно что разбудил меня. Какие-нибудь контрмеры приняты?

— Мы отправили на крыши пятьсот стрелков с луками, милорд. Как можно быстрее мобилизуем энергоразрядчики большого радиуса.

— Недостаточно. Даже минимально недостаточно. Чего мы должны избежать, так это общей паники в городе. Двадцать миллионов испуганных горожан, разбегающихся в разные стороны и затаптывающих насмерть друг друга! Необходимо показать им, что мы сразу берем ситуацию под контроль. Поставьте пять тысяч стрелков на крыши. Десять тысяч, если они у нас есть! Я хочу, чтобы каждый, кто умеет держать лук, принял участие в этом…

— Да, милорд.

— И издайте общий приказ: горожанам оставаться в домах до дальнейших указаний. Никому не выходить из домов. Никому! Независимо от того, каким бы срочным ни было его дело, пока птицы представляют угрозу. И еще. Пусть Стимион сообщит Дивису, что у нас здесь небольшие неприятности, и ему лучше быть настороже, если он все еще планирует войти в Ни-мою этим утром. Я хочу, чтобы ты послал за этим стариком, который заведует зоопарком редких животных в горах, с кем я говорил на прошлой неделе — Гитаин или Хитаин, как-то так. Скажи ему, что происходит, если он еще не знает. Под надежной охраной приведи его сюда, и пусть кто-нибудь соберет несколько мертвых птиц и тоже принесет их сюда, чтобы он мог исследовать.

Хиссун снова повернулся к окну, хмуро вглядываясь.

Тело мальчика было полностью скрыто птицами. Теперь их было не то девять, не то десять. Учебники были раскиданы.

— Формодеи! — горько воскликнул Хиссун.— Посылать чудовищ, чтобы воевать с детьми! О, дорого заплатят они за это! Альзимир! Мы отдадим Фараатаа на съедение его же птицам, а? Иди теперь. Надо еще много сделать.

Более подробные сообщения пошли, непрерывным потоком, когда Хиссун второпях завтракал. Больше сотни смертей приписывали воздушному нападению, и число их быстро увеличивалось. По меньшей мере еще две стаи птиц появились в городе, составив, как приблизительно можно было подсчитать, полторы тысячи существ.

Уже ответный удар с крыш принес результаты: птицы из-за своего большого размера летали медленно и неловко, представляя удобную мишень для стрелков, к которым они практически не испытывали страха. Итак, их довольно легко убивали, и полное истребление казалось только делом времени, даже если на пути из Пиурифаины находились новые стаи. Улицы города полностью очистили от горожан, поскольку весть о нападении и приказы Коронованного оставаться дома дошли до самых дальних окрестностей. Птицы угрюмо кружились над тихой, безлюдной Ни-моей.

Позже пришло известие, что Ярмуза Хитайна, хранителя Парка Мифических животных, привезли в Нисиморнскую Панораму, и он занялся во внутреннем дворе исследованием одной из мертвых птиц. Хиссун встречался с ним несколькими днями раньше, поскольку Ни-моя была наводнена всевозможными необычными и смертоносными существами, созданными восставшими метаморфами, и зоолог давал ценные советы, как с ними справиться. Теперь, спустившись вниз, Хиссун увидел Хитайна, темноглазого, узкогрудого мужчину зрелого возраста, склонившегося над останками птицы, такой огромной, что сначала Хиссун подумал, что их на тротуаре разложено несколько.

— Вы видели когда-нибудь что-то похожее на это? — спросил он.

Хитайн поднял глаза. Он был бледен, напряжен, его трясло.

— Никогда, милорд. Это существо из кошмара.

— Кошмара метаморфов, вы думаете?

— Без сомнения, милорд. Проще, это не естественная птица.

— Какое-то синтетическое существо, вы хотите сказать?

Хитайн покачал головой.

— Не совсем так, милорд. Я думаю, они созданы путем генетических манипуляций из существующей жизненной формы. Основная форма — это, очевидно, милуфта. Вам она известна? Самая большая птица Зимроеля, питающаяся падалью. Но они сделали ее еще крупнее и превратили в хищную. Эти ядовитые железы у основания когтей… Ни одна птица Маджипуры не имеет таких, но в Пиурифаине есть пресмыкающееся аммазоар, вооруженное таким образом. И они, похоже, переняли это у него.

— А крылья? — спросил Хиссун.— Одолжили у морских драконов, так?

— Одинакового построения. То есть, это не типичные птичьи крылья, а скорее разновидность широких перепончатых, которые развились когда-то у млекопитающих диимов, летучих мышей, морских драконов. Морские драконы, милорд, вы знаете, млекопитающие.

— Да, я знаю,— сухо сказал Хиссун.— Но драконы не пользуются крыльями, чтобы летать. Какая цель преследуется в том, чтобы передать крылья дракона птице, вы можете ответить?

Хитайн пожал плечами.

— Только не аэродинамическая цель, насколько я могу судить. Это могло быть сделано лишь для того, чтобы придать птицам устрашающий вид. Когда планируют использовать жизненную форму, как орудие войны…

— Да, да. Так, по вашему мнению, эти птицы, несомненно, еще одно оружие метаморфов?

— Несомненно, милорд. Как я сказал, это не естественная жизненная форма Маджипуры. Ничего такого никогда не существовало в дикой природе. Такое огромное и опасное существо не могло остаться незамеченным на протяжении четырнадцати тысяч лет.

— Тогда еще одно преступление мы можем отнести на их счет. Кто бы мог предположить, Хитайн, что формодеи такие изобретательные ученые!

— Они очень древняя раса, милорд. У них, возможно, много тайн такого рода.

— Будем надеяться,— сказал Хиссун, поежившись,— что они не приготовили ничего более ужасного, чтобы напустить на нас.