Эрик Ластбадер - Воин Опаловой Луны

– Меня не слишком заботит ДуСинь, Коссори.

– О. да, теперь ты скажешь мне, что брехливая собака не кусается. – Голос его был полон сарказма.

– Нетнет, ни в коем разе. Просто придется быть поосторожнее. Да и задержусь я здесь, может, ненадолго. Завтра утром, думаю, у Эранта будут необходимые мне сведения о Кинтае, и…

– Ты что, собираешься туда отправиться? – выдохнул Коссори.

– Думаю, да. Похоже, в Шаангсее мы зашли в тупик. Если мы хотим выяснить, почему эти двое были убиты, то начинать следует с Кинтая. Хочешь поехать со мной?

– Я? – рассмеялся Коссори. – Боги, нет! Мне такие штучки не по вкусу.

– По крайней мере подумай. Если я и отправлюсь, то не раньше, чем через несколько дней.

– Ладно. Если тебе это будет приятно. Но предупреждаю – итог может получиться тот же самый. – Он потер руки. – А теперь забудем о твоих тайнах и проведем немного времени в Сайтогуши.

– Звучит и вправду заманчиво, – рассмеялся Мойши. Коссори плотоядно заржал.

– Боги, еще бы нет!

Это было трехэтажное деревянное расписное сооружение, покрытое черным и яркокрасным лаком. Добраться туда можно было только по очень широкому арочному мосту через глубокий ров с водой, кольцом окружавший здание. Стоял он на лоскутке земли, поначалу лежавшем у самого моря, но во время идаинанами – огромной волны, которая, говорят, даже солнца достигает и оставляет на нем пятна, – кто знает, как давно это было, море ворвалось на сушу и прокатилось по земле с такой бешеной силой, что буквально вырыло в ней два канала, ставшие началом того самого кольцевого рва. В Шаангсее до сих пор гадали, как Сайтогуши не снесло во время того страшного всеобщего опустошения. Тем не менее поговаривали, что Онна, хозяйка Сайтогуши, и ее женщины были любимицами КейИро Де и потому идаинанами их пощадила. Многие говорили, что это наверняка было потому, что раз в неделю Сайтогуши закрывался и его обитательницы отправлялись в сердце старого квартала кубару, чтобы посетить службу в храме легендарной покровительницы Шаангсея КейИро Де.

Действительно, присутствие змееподобной богини чувствовалось сразу же, как только человек ступал на мост, чьи металлические поручни были сделаны в виде змей, а в деревянные доски изогнутого аркой моста был врезан золотой барельеф КейИро Де. Эти изображения сверхъестественного существа и полукруглая форма моста создавали ощущение, что проходишь через какуюто незримую преграду, оставляя за спиной обычный мир, и вступаешь в сказочное царство, где возможно все.

Это, как Мойши знал по собственному опыту, было куда более верно, чем мог бы себе вообразить любой новичок, впервые ступивший под эти высокие своды, поскольку в стенах Сайтогуши пребывали самые роскошные женщины, собранные здесь со времени отречения Тенчо.

Двери чеканной бронзы были покрыты твердым как камень зеркальным веществом. Они отворялись внутрь, как в крепкой цитадели, да и вправду толщина этих врат сделала бы честь любой военной крепости.

Но внутри было тепло и уютно. За длинной прихожей все посетители снимали уличные одежды – неважно, насколько богатыми и изящными они были. Их тщательно развешивали в маленьких комнатках верные служителиподростки и вели гостей в мыльню. Так Онна давала знать всем, кто переступил порог, что здесь все подчиняется ее закону, кем бы ты ни был вне этих стен. Здесь слово Онны было законом, и, пока она заправляла в Сайтогуши, никто ни разу не оспаривал ее прав.

Переодевшись, Мойши и Коссори проследовали за слугой снова в прихожую, где пол был из простого, тщательно отполированного дерева. На стенах тоже не было никаких украшений. Но как только они миновали почти круглую дверь, они попали в истинный мир Сайтогуши. Все полы здесь были застланы алыми коврами с длинным ворсом. В маленьких комнатках, которых было тут, казалось, бесконечно много, все – и низенькие столики, и круглые подносы, и столовые приборы, – все было из литого золота. Холодные полутемные коридоры между комнатками были с потолками из черного дерева и стенами из ароматного кедра. Остальные комнаты, немного побольше, были разделены тонкими эбеновыми перегородками, украшенными завитками. С одной стороны этого резного сооружения стояло даже миниатюрное подобие Кантонского храма, так что слишком благочестивые посетители, которые приходили сюда вместо службы или во время святых дней весной или в середине лета, могли помолиться.

На пороге их встретила женщина в платье розового шелка, расшитом белыми гвоздиками. Она была чуть полновата, отчего казалась воплощенным символом материнства. Лицо ее было набелено, губы – яркокрасные. Как знал Мойши, зубы у нее были ослепительно белы – как и у всех ее женщин, – что было ярким контрастом с обычными городскими проститутками, которые были обязаны чернить зубы. Женщина с улыбкой поклонилась им. Блестящие черные волосы ее были уложены причудливыми завитками. Они были заколоты двумя шпильками слоновой кости, почти в метр длиной. У нее были черные смешливые глаза, а пухлые маленькие ручки, казалось, никогда не знали покоя, порхая и рисуя в воздухе загадочные послания. Она всегда была весела и возбуждена, словно мамаша невесты в день свадьбы.

Онна наклонилась и радостно поцеловала каждого в щеку.

– Я так рада снова видеть вас, мальчики. – Она ткнула пальцем в Коссори. – Но, милашка, вижу, что ты малость сбавил в весе. Ну, мы тебя немного подкормим, и когда ты отсюда уйдешь, то снова будешь кругленьким. – Голос у нее был высоким и приятным, словно искусный музыкант играл на прекрасном инструменте. Както забывалось, что это итог одиннадцати лет упорных упражнений.

Такова была Онна. Или, точнее, Оннашоджин. Это в полном смысле слова было больше чем имя. Это означало «хозяйка», кем Онна и была. Никто не знал ее настоящего имени, и потому – прежде всего изза того, что она сама настаивала на этом, – для всех, кто говорил с ней или о ней, она была Онна.

– Девушки готовы, – сказала Онна. Она гордилась тем, что знает все пожелания посетителей, если они хотя бы раз входили под своды Сайтогуши. По крайней мере, насчет Мойши и Коссори она никогда не ошибалась.

Женщины ждали их в одной из маленьких комнат. Золотые подносы с засахаренными фруктами и напитками из далеких стран, доставленные по прямым указаниям Онны, стояли на многочисленных столиках.

Женщины были миниатюрными, но с прекрасными формами, с бледной кожей и чертами лица настолько схожими, что их можно было принять за близняшек. Может, они ими и были. Эти были для Коссори. Он никогда не ложился меньше чем с двумя. Вообщето он начинал с трех, когда впервые пришел сюда, но обнаружил, что поздно ночью другие женщины из многоярусных комнат Сайтогуши в конце концов засыпают в его постели, после того как удовлетворят своих собственных клиентов. Похоже, что слухи о его нраве почти сразу разнеслись по дому. Коссори был великолепным любовником, с невероятными способностями к долгим утехам. Но даже для него четыре женщины за ночь было слишком. Так что теперь он строго ограничивался двумя.