Психолог для дракона (СИ) - Юлианна Винсент
“Ледяные колючки, — повторила я мысленно. — Чего же ты опасаешься, ледяной дракон?”
У парней с Гнева, все было в точности наоборот: руки горели чуть ли ни адовым огнем (тут я сделала себе мысленную пометку про уровень силы), а в груди был холод. Еще один способ защиты, который используется для того, чтобы не пустить никого в свой внутренний мир. Этакие классные юноши, каждый — душа компании, балагур и весельчак, с острым юморком, который всегда может постоять за себя (читай, как набить морду обидчику), если потребуется, но душа холодная, как лед. Там больно и одиноко, и туда тоже никому нельзя. Поэтому лучшая защита — это нападение.
“Ну, или порычать без повода!”— услужливо подсказало подсознание.
Девочки из Фиерфилда подговаривались еще и на вечерний тренинг, но я объяснила, что для первого раза им будет достаточно новых телесных ощущений. И что теперь такие тренинги по утрам мы будем проводить через день.
Студенты уже почти покинули зал, задержалась все та же рыжая девчонка с веснушками. Она усердно запихивала блокнот поверх спортивной кофты, которую сняла, потому что ей стало жарко от рук Брэйва. Я подошла к ней и спросила:
— Помочь?
Она выпучила на меня свои безумно красивые зеленые глаза, а я решила уточнить:
— Что? Помощь нынче не в почете?
— Нет, — отмерла девушка. — Просто вы раньше никогда так себя не вели. Убегали всегда первой из аудитории.
— А это меня Копьем хорошо приложило, — слегка усмехнувшись, проговорила я и наклонилась, чтобы взять из ее рук блокнот:
— Если достать кофту, положить в сумку блокнот, а потом положить кофту, то все точно поместится, — подмигнула я растерянной девушке.
Она проделала все, как я сказала и о, чудо! — получилось!
— Вот, сразу видно, что вы в тетрис в детстве не играли, — тяжело вздохнула я.
— Во что не играли? — недоуменно переспросила девушка.
— Не обращай внимания, — тепло улыбнулась я и перевела тему. — Идем на обед?
— Да, — закидывая сумку на плечо, все еще настороженно поглядывая на меня, произнесла девушка.
— Кстати, — вспомнила я, — чем больше проявляешь интереса к парню, тем сильнее его отпугиваешь. У него не возникает интереса к тебе, потому что ему кажется, что ты уже принадлежишь ему. Больше внимания к себе любимой и он сам потянется к тебе.
— Откуда вы, — удивленно начала девушка, — знаете? Это что так сильно заметно, что мне нравится Кристиан?
— Если продолжишь в том же духе, то станет сильно заметно, — подхватила я, забытое ректором, полотенце и вышла из тренировочного зала.
Обед был таким же вкусным, как и завтрак, а самое главное, что готовила их не я. И потом, идти к ректору на голодный желудок, было не самой хорошей затеей. Оставалось только надеяться, что Рычун тоже плотно пообедал и стал добрый и расслабленный.
Но, как говорится, надежда умирает последней.
А у меня, Наденька, были на тебя большие планы, которые разбились об яростный взгляд ректора, когда мой рот, который порой работает отдельно от меня, сделал ироничное замечание на счет того, что книжку, Его Рычащее Величество, читает'с вверх ногами, а так, знаете ли'с не удобно будет.
— Я полотенце ваше принесла, — я решила сменить тему, пока он не прожег меня взглядом.
— Премного благодарен! — сквозь зубы, процедил дракон. — А теперь давайте поговорим серьезно.
— Я вся внимание, господин ректор! — подобралась я на кресле и наклонилась чуть вперед, как бы показывая, что я готова его очень внимательно слушать.
Хотя на самом деле, я гадала, за что же он в этот раз решил мне предъявить. Собственно, долго гадать не пришлось.
— Вы в курсе, госпожа Юнггер, что отношения со студентами на территории академии строго запрещены? — сурово сдвинув брови на переносице, спросил ректор.
— Нда-а, — разочарованно протянула я, откидываясь на спинку кресла. — Дипломатия не ваш конек!
— Вы же любите без прелюдий, — напомнил мне Рычун, ехидно. — Так к чему сейчас это кокетство?
“Ох, Френки, сколько же еще дел ты наворотила, за которые мне придется отдуваться? И почему это все вскрылось именно сейчас?”— мысленно проворчала я.
Харташ встал из-за стола и прошел в сторону двери. Я слышала, как он медленно прохаживается туда-обратно за моей спиной. Видимо, этим приемом он надеялся заставить меня нервничать. Но я, как умная и мудрая женщина, решила вести себя, как абсолютная дурочка. Выдавив из глаз по слезинке, я кинулась ему в ноги со всхлипами:
— Не виноватая я, господин ректор! Он сам пришел! — мужчина опешил и попятился от меня назад, а я продолжила ползти за ним на коленях и причитать, вспоминая знаменитые фразы из советских фильмов: — Не вели казнить! Вели миловать! Вот, иду я красивая по коридору, — Рычун пятился, пока с размаху не уперся ногами в, стоящий у стены, диван, и не удержав равновесие, упал в него своей накаченной задницей, а я подползла ближе и продолжила, рыдая в полную силу, — а мужики вокруг так и падают, так и падают… И сами в штабеля укладываются!!!
Я уткнулась лбом ему в колено и усиленно всхлипывала, что-то неразборчиво причитая себе под нос, пока ректор не протянул руку к моему плечу и тихо произнес:
— Франческа, я…
Не дав ему договорить, я подняла голову и посмотрев на него абсолютно сухими глазами, спросила:
— Такой реакции вы от меня ждали, господин ректор?
Моему взору предстал великолепный калейдоскоп эмоций: растерянный, даже немного виноватый взгляд и желание успокоить страдающую женщину почти моментально сменились гневом и обжигающей яростью, глаза вспыхнули адовым огнем, кулаки сжались до хруста костяшек и подлокотника, и я даже услышала, как заскрипели зубы.
— В-ы за-бы-ва-е-те-сь, — очень медленно проговаривая буквы и стараясь максимально держать себя в руках, проговорил Рычун, но договорить ему не дали отворившаяся дверь и лохматая голова моего дружочка лекаря:
— Гор, я хотел спрос…, — Дэмиан осекся на полуслове, увидев нас.
Картина, представшая его взору, была максимально двусмысленной: ректор сидел на диване, откинувшись на спинку и, сжимая рукой подлокотник, а я стояла перед ним на коленях, упираясь руками в его бедра.
— Вон! — очень тихо, но с огромной злостью,
