Психолог для дракона (СИ) - Юлианна Винсент
Мне дважды повторять не пришлось: я соскочила и, утягивая за собой лекаря, выбежала из кабинета, закрыв за собой дверь.
Сердце бешено колотилось от страха и еще какого-то чувства, которое я не могла определить, как ни старалась. В этот раз я перегнула палку.
Глава 12
Настя
Наедине со своими мыслями и снами
— Это что сейчас было? — недоуменно спросил Дэмиан, когда я вытолкав его за дверь кабинета ректора, потащила вслед за собой по коридору. — Вы там собирались делать то, о чем я думаю?
— Нет! — скривившись, отреагировала я. — Абсолютно, не это! Все было как обычно: на меня нападали, я защищалась.
— А выглядело это с точностью да наоборот, — усмехнулся Дэм.
— Лучшая защита — это нападение, друг мой! — философски заметила я, пытаясь унять лихорадочную дрожь внутри.
Сначала я хотела пойти с лекарем в лазарет и пожаловаться на то, что меня опять обвиняют в том, чего я не делала, но потом решила пойти к себе в комнату, принять душ, немного отдохнуть и подумать о жизни.
Ведь с тех пор, как я попала в этот мир, у меня так и не было возможности обдумать происходящее. Все, чем я занималась, это разгребала проблемы, которые успела насоздавать Франческа перед своей неожиданной кончиной.
И за всей этой суетой, я даже ни разу не подумала о том, что я хочу вернуться домой. И только сейчас, оставшись одна, в пусть полностью обустроенной, но совершенно чужой преподавательской комнате, мне захотелось оказаться обратно в своей небольшой, но уютной квартирке, в которую никогда не врывались по ночам, жаждущие любви, юнцы. Снова ходить на работу к своим клиентам и решать с ними их классические психологические сложности, а не готовить толпу несмышленышей к экзамену по выдерживанию эмоций. И угораздило же меня попасть в мир, где все завязано на эмоциях, но пользоваться ими нельзя. Ирония судьбы какая-то, а я в ней Ипполит, чесслово.
За всеми этими нехитрыми размышлениями, я благополучно уснула.
Следующая неделя прошла в усиленной подготовке к экзамену и к тому, чтобы все двадцать соучастников Френки в походе к Лесу Отчаяния заработали высший балл.
Мы встречались по утрам, после завтрака, в тренировочном зале, отрабатывали друг на друге различные упражнения, которые помогали студентам лучше видеть свои и чужие эмоции, отличать навязанные и подменные эмоции от истинных, учились дружить со всеми своими эмоциональными состояниями и использовать их тогда, когда это нужно, а не когда накрыло.
С каждым новым днём я видела, что ёмкость внутренней осознанности каждого все больше заполняется и становится более устойчивой. Гневных парней уже было не так просто вывести из себя, они четко научились определять, где заканчиваются они и начинаются те, кто хочет их спровоцировать.
Они поняли суть провокации, что тот, кто выводит на эмоции сам нуждается в них, как нуждается в воде тот, кто застрял в пустыне. И что у них всегда есть выбор: вступать в эту игру и отдавать часть своей энергии через выплеск гнева или использовать волшебное заклинание: "Мои эмоции нужны мне и это не топливо для жизни другого человека". В них стало меньше едкой колкости, а больше желания достигать. Так бывает, когда гнев внутри превращаешь в топливо.
Девчонки с факультета Страха тоже стали понемногу оттаивать. Они уже не вздрагивали при каждом прикосновении, не смотрели ёжиком, не искали подвох в словах и действиях других. Я видела, как они позволяют себе понемногу обмякать в руках парней во время упражнений и с какой бережностью парни поддерживают их не только физически, но и морально.
Эти ребята смогли за короткий срок стать довольно дружной командой, и я была уверена, что у них получится сдать экзамен.
А вот ректора за это время я почти не видела. Наяву не видела. Зато мои сны, этот злобный дракон посещал почти каждую ночь. Сначала он смотрел на меня тем самым злым взглядом, на котором мы попрощались у него в кабинете. Я даже пару раз просыпалась, потому что мне казалось, что он, действительно, смотрит на меня. Но открыв глаза и даже пройдясь по комнате и никого не обнаружив, я уговаривала свою паранойю лечь спать обратно.
Потом мне стало сниться, что мы с ним танцуем. В его кабинете. В столовой. В коридоре преподавательского корпуса. В тренировочном зале. Возле Леса Отчаяния, где я впервые его увидела. Везде. Это были очень страстные танцы. Но он всегда молчал.
А потом он стал звать меня. Звать так, как в реальной жизни не позвал бы никогда. Потому что в его лексиконе просто нет таких слов.
"Франческа, ты нужна мне!" — ага, как же.
"Ты единственная можешь спасти меня!" — на больное давит, мерзавец.
Будь я лет на семь моложе, возможно, я бы и повелась на увлекательную возможность удовлетворить свою больную потребность в нужности за счёт спасения этого красавца. Искренне надеясь, что он будет подкармливать эту мою потребность всю оставшуюся жизнь, находясь в глубочайшей благодарности.
Но сейчас, спустя эти самые семь лет личной терапии, я на такие завлекухи не поведусь. Спасайся самостоятельно, пожалуйста!
Хотя, где-то в глубине души я понимала, что расплата за мое неординарное поведение в кабинете Рычуна, еще настигнет меня, причем, в самый неожиданный момент.
Где-то на краю Леса Отчаяния.
Дверь небольшой лесной хижины со скрипом отворилась, впуская внутрь прохладный ветер, леденящий душу звериный вой, доносящийся из глубины Леса Отчаяния и высокую фигуру в черном плаще с глухим капюшоном.
Житель хижины, невысокий седой мужчина с лицом, похожим на коршуна, обернулся на гостя и едва заметно ему кивнул, в знак приветствия. Капюшон тоже кивнул и хрипло спросил:
— У тебя получилось продвинуться в нашем деле?
— Немного, — ответил Коршун.
— У нас заканчивается это дрышево время! — взорвался Капюшон. — Она должна была прийти к тебе еще два лунных цикла назад.
— Кто же знал, что у этой Ведьмы окажется такая сильная ментальная защита? — проворчал Коршун.
— Ты не можешь пробить ментальную защиту какой-то девчонки? — зло удивился Капюшон. — Сильнее тебя колдунов нет во всем королевстве! Или я в тебе ошибся?
— Будешь меня торопить, — в ответ оскалился Коршун, — останешься и без Ведьмы, и без трона!
Коршун заметно нервничал. Он сам понимал, что обладает силами, которые не могли сравниться ни с кем во всем Дрэдфилде, но почему-то даже ему тяжело давалось пробить ментальную защиту этой Ведьмы. Словно, ее защищало что-то, что было не подвластно его
