Пепел на ладонях - Александр Науменко
— Пропустите! — выкрикнул мужчина в деловом костюме, расталкивая прохожих.
Его лицо было белым от ужаса.
— Пропустите!
Отовсюду слышались крики и плач. Вдруг, где-то неподалёку, раздался звук разбитого стекла. Толпа перевернула торговый автомат. Люди выхватывали бутылки с водой, не обращая внимания на протесты продавца.
— Зачем они это делают? — спросила мать.
— Я не знаю, — тряхнул головой сын. — Может, они обезумели.
Они добрались до крутой тропы, ведущей к храму. Взглянув наверх, Харуто увидел вереницу людей, спешащих к святилищу. Он почувствовал, как его мышцы горят от напряжения, но продолжал тащить мать за руку.
Когда они, наконец, поднялись на вершину, перед ними открылся вид на город. Толпа у храма была просто огромной. Не одна сотни людей, сбившихся вместе, молча смотрели на горизонт, где с каждой минутой поднималась гигантская стена воды.
— Это невозможно… — прошептала Акико, прижимаясь к сыну.
Рядом жутко завопили, но множество глаз смотрело вдаль, поражённые масштабом катастрофы.
* * *
Исполинская волна ударила через несколько минут. Она накрыла прибрежные районы с оглушающим ревом. Высотные здания исчезали под массой воды, словно песочные замки. Метро затопило, автобусы, машины — всё смело на своём пути. Корабли, стоявшие в портах, словно игрушки, врезались в небоскрёбы, разбивая фасады.
Харуто смотрел, как вода поглощает улицы Токио. Там, где ещё недавно кипела жизнь, не осталось ничего, кроме хаоса и разрушений. Казалось, сама природа решила стереть город с лица земли.
Толпа у храма замерла. Никто не кричал, не двигался. Люди лишь стояли, как статуи, глядя на этот кошмар.
Когда первый удар стих, казалось, что шум воды, поглотивший какую-то часть города, оставил после себя звенящую тишину. Но это было обманчивым ощущением. Издалека доносились крики выживших, вой сирен и треск рушащихся зданий. Харуто стоял, как зачарованный, не в силах оторвать взгляд от того, что осталось от Токио. Его родной город, гигантский мегаполис, превратился в водяной хаос. Там, где раньше сверкали неоновые вывески и толпились люди, теперь была только грязная пена и обломки, с безумным количеством мёртвых тел.
— Харуто… — голос матери вывел его из оцепенения.
Она сжала его руку так сильно, что пальцы побелели.
— Мы должны помочь им, если сможем.
Парень кивнул, хотя внутри него всё сжалось от страха, от животного ужаса перед стихией. Быть может, волна придёт новая, и не одна. А он в тот момент будет внизу…
Толпа вокруг храма Дзёфуку-дзи начала приходить в движение. Люди метались. Кто-то пытался найти своих близких, кто-то просто стоял в ступоре. Вдруг рядом громко закричала женщина:
— Помогите! Кто-нибудь! Моя дочь!
Харуто мгновенно обернулся. На склоне, ведущем к храму, мать пыталась поднять девочку лет десяти. Ребёнок был в крови, её нога странно вывернулась. Никто из толпы не спешил помочь. Все были слишком напуганы.
— Я туда, — бросил Харуто, отпуская руку матери.
Он побежал вниз по склону, стараясь не поскользнуться на влажной земле.
— Не двигайте её! — крикнул он женщине, подбегая ближе.
Парень присел рядом с девочкой. Её лицо было бледным, а губы дрожали. Харуто быстро осмотрел рану. Кость не торчала, но нога была явно сломана. Ей срочно требовалась медицинская помощь.
— Нужны бинты! — повернулся он к женщине.
Она покачала головой, плача.
— Ничего нет… Я не знаю, что делать…
Харуто снял свою футболку, оставшись в майке, и аккуратно порвал ткань на полосы. Он примотал ногу девочки к куску дерева, который нашёл неподалёку, чтобы зафиксировать перелом.
— Нам нужно поднять её наверх, — сказал он, оглядываясь. — Здесь небезопасно.
Невдалеке один из мужчин, высокий и довольно крепкий, наконец решился подойти.
— Я помогу, — коротко сказал он, поднимая девочку на руки.
Харуто побежал вперёд, расчистив путь через толпу. Когда они добрались до верха, девочку уложили под навесом у храма.
— Спасибо тебе, — прошептала женщина, склонив голову в поклоне.
Но времени на благодарности не было.
* * *
К вечеру храм стал убежищем для тысячи людей. Толпа росла, и с каждым часом становилось всё очевиднее, еды и воды катастрофически не хватало. Харуто, вместе с несколькими добровольцами, начал разбирать обломки, которые прибило волной. Они нашли бутылки с водой, упаковки лапши быстрого приготовления и лекарства, когда спустились вниз, в разрушенные районы.
— Делите поровну, — строго сказал один из мужчин, раздавая находки.
Но далеко не все были готовы соблюдать правила.
— Дай сюда! — закричал молодой парень в грязной куртке, вырывая бутылку воды из рук женщины.
— Ты что творишь?! — возмутился один из добровольцев, подбегая к нему.
— Моя семья тоже хочет пить! — огрызнулся парень, сжимая бутылку.
Этого оказалось достаточно, чтобы началась потасовка. Люди, и без того на взводе, принялись толкаться и ругаться.
— Хватит! — закричал Харуто, встав между ними.
Он сам не ожидал, что сможет перекричать людей. На мгновение все замерли.
— Если мы начнём грызть друг друга, то никто не выживет! Делите еду и воду честно!
Удивительно, но его слова каким-то образом подействовали. Люди вздохнули, начали расходиться, хотя в их глазах всё ещё читалась тревога.
* * *
К ночи небо над Токио стало совсем чёрным. Редкие огоньки тех, кто пытался спастись на лодках, мерцали вдалеке, а также, уезжающие на автомобилях, желая покинуть город, отправившись подальше вглубь. Харуто сидел на ступенях храма, глядя на этот мрак.
— Сынок, — тихо сказала мать, садясь рядом.
— Да?
— Ты спас сегодня девочку. Ты сделал больше, чем многие могли бы.
Он пожал плечами.
— Мне просто повезло.
Она покачала головой.
— Нет. Ты не позволил страху взять верх.
Глядя на темноту перед собой, Харуто вдруг понял, что это только начало. Завтра придёт утро, но оно не принесёт облегчения. Голод, жажда, болезни — всё это будет ждать их. Возможно, волна забрала тех, кому повезло больше.
"Но пока мы живы, мы должны бороться, " — подумал он.
Так началось "чёрное лето", время, когда Япония, как и весь мир, погрузилась в хаос. Миллионы умерли, миллионы ещё умрут. Но Харуто знал, что должен выжить — ради матери, ради памяти о том, каким был мир до катастрофы.
Царство зверя
Царство зверя.
«Зверь воет в ночи, но теперь он смотрит глазами человека. А пепел на наших ладонях — всё, что осталось от мира, который мы знали. Мы утратили себя, и пеплом стало наше прошлое.»
Вспышка молнии осветила пустынную набережную, и в тусклом свете Ивана на мгновение посетило странное чувство, что мир за окном был нереальным. Волны с ревом бились о бетонные плиты, а ветер рвал остатки некогда
