Philo - Яблоня

Слизеринец знал, что врачи из больницы остаются в школе помогать мадам Помфри. Рон Уизли, Невилл, Эрни и несколько других учеников работали не покладая рук, ассистируя врачам, поднимая и переворачивая больных и готовя запасы бинтов и лекарств.

Семикурсников поставили во главе факультетов; ученики расположились в гостиных, дожидаясь своих родителей, там же собирались и спать.

Потолок Большого зала отражал едва зарождающийся рассвет. Сидящие за столом ели безмолвно, запивая завтрак огромным количеством чая.

Драко все еще чувствовал себя уставшим, но настроение его несколько улучшилось.

— Самый вкусный бутерброд с грудинкой, который я когда-либо ел, — облизывая пальцы, сообщил Рон.

Драко кивнул, соглашаясь: сил говорить не было.

Единственное, что ему хотелось, — это спать. Необходимость в целителе отпала. Их стол напоминал островок в море пустых носилок.

Но для того чтобы уснуть, нужно было спуститься в слизеринскую гостиную, а сделать этого Драко не мог. От раненых он знал, сколько родных его сокурсников погибло в битве. Многие студенты других факультетов тоже лишились своих родителей. Кое-кто из слизеринцев сегодня осиротел; этих увела с собой мадам Хуч, другие скорбящие ученики сидели с оставшимися родственниками. С ними находились профессор Спраут и Альбус Дамблдор. Профессор Синистра возглавила факультет Слизерин; остальные члены персонала всю ночь мелькали тут и там. Драко отодвинул тарелку и опустил голову на стол.

Похоже, спать придется здесь.

За спиной кто-то кашлянул, но юноша не смог подняться.

— Нет слов, чтобы выразить, как я благодарен вам и как горжусь присутствующими здесь, — тихо промолвил Дамблдор. — Всем нужно отдохнуть, но, боюсь, я должен попросить о последнем одолжении. Большинство учеников уже спит, и мне не хотелось бы их беспокоить. Можно лечь и тут, но этому помешают те, кто вскоре спустится к завтраку. Если вы не против общежития, то в соседней комнате есть матрасы. Отоспитесь сейчас, а вымыться успеете завтра.

Никто и не думал возражать.

Даже сквозь всепоглощающую усталость Драко понимал, что директор старается избавить его от встречи с однокурсниками. Ребята вошли в отведенную им комнату и увидели, что на полу лежит огромный матрас, а в углу сложены одеяла. Малфой сообразил, что тем, кому сейчас необходимо чье-то присутствие, дружеское прикосновение, так будет легче. Он заметил, как Эрни прихватил пару одеял и бережно укутал Элоизу, прежде чем скользнуть ей за спину и крепко обнять девушку.

Драко взял плед, сбросил туфли и рухнул на матрас. Не обращая больше внимания на других, он закрыл глаза и отключился.

Северус и Гермиона проснулись, когда открылась дверь.

Вошли три доктора, одетые в хирургические костюмы. Одной из них была уже знакомая врач-невролог.

Северус сел и опустил ноги на пол.

— Как он? — нетерпеливо спросил зельевар.

— Состояние все еще тяжелое, — с легким акцентом ответил немолодой темнокожий доктор. — Мы надеемся, что держим все под контролем, но следующие сорок восемь часов станут решающими.

— Мы вправили ему руку и зашили почти все раны, — продолжил второй врач. — К счастью, их глубина — одинаковая у всех порезов — не критическая, но некоторые мышцы повреждены. Важнейшие органы и артерии остались целыми, но повозиться с ними все-таки пришлось. Раненая нога заставила нас хорошенько призадуматься. Говоря откровенно, ничего подобного мы раньше не видели. Большое спасибо за вашу информацию о последствиях воздействия нервного газа. Разумеется, мы станем наблюдать за реакцией пациента на медикаменты и сможем определить истинную степень ущерба. Главная проблема сейчас — это ожоги. Алекса, похоже, ударило сбоку, хотя рука непонятным образом цела. Лицо, грудь и все тело до бедра покрыты ожогами разной степени. Колотые раны в таких местах не могут быть зашиты, и это увеличивает шанс возникновения инфекции. На лицо Алекса мы наложим специальную маску — возможно, вы видели статьи о таких в прессе. Маски дают впечатляющие результаты; мы надеемся, что в конечном итоге лицо окажется не слишком изуродовано. С телом история другая: боюсь, останется много шрамов, — доктор пристально поглядел на Северуса.

Зельевар нахмурился, склонившись к говорившему.

— Эти шрамы причинят ему неудобства?

— Если он выживет… — женщина-врач легко коснулась руки Снейпа, — сейчас мы уверены в этом много больше, чем несколько часов назад, — то будет сплошь покрыт рубцами. Мы пересадим ткани там, где это возможно, и рассмотрим вероятность применения новейших технологий пластической хирургии, но должен вас предупредить, что… Алекс никогда уже не обретет былой привлекательности.

— Но он сможет двигаться? Функционировать без проблем? — уточнил Снейп.

— К моменту полного выздоровления — да. Там, где нервы повреждены, он потеряет чувствительность. Кроме того, ему будет трудно смириться со своей новой внешностью. Да и тем, кто помнит его прежним, тем, кому он близок, тоже придется нелегко.

Глядя на врачей, Северус наконец-то понял, куда клонит Мелисса.

— Вы думаете, что я, видя его, стану замечать только шрамы? Посмотрите на меня! — он широко раскинул руки. — Я стар, уродлив, испещрен рубцами — и это еще наименьшие из моих недостатков. Горечь и язвительность, к которым я склонен, его тоже не оттолкнули. Шрамы не имеют никакого значения.

Доктора-мужчины переглянулись.

— Увидев его, вы можете передумать. Простите, но я постоянно сталкиваюсь с жертвами пожаров, и история имеет тенденцию повторяться. Я лишь прошу, чтобы вы помогли ему пережить самый тяжелый период — время выздоровления. Никто вас не обвинит: отвращение не контролируется. Алекс никогда уже не будет радовать глаз, но обещаю, что с помощью давящих повязок и пластических операций сделаю все возможное — а в наше время технология добивается многого, — врач посмотрел на Гермиону. — Как лучшая подруга, вы сможете поддерживать его. Если собрать остальных друзей…

— Он может выглядеть, как тролль, и все равно будет всенародным идолом. Вам не понять, насколько велики оказанные им миру услуги.

— Его можно боготворить, но любить или желать — вряд ли, — мягко произнес доктор.

Северус поднялся и сорвал с себя проводки, отчего кардиомонитор бешено заверещал.

— Отведите меня к нему.

— Он в реанимации. Его поддерживает специальный каркас, чтобы ничто не прикасалось к ожогам. Алекс должен оставаться в стерильном боксе — только так можно избежать потенциальных инфекций…

— Отведите меня к нему, — повторил Снейп, направляясь к двери. — Возможно, мы сумеем помочь.