Джордж Липперт - Джеймс Поттер и проклятие Привратника

Джеймс внимательно изучил ее. От шрама не осталось и следа. Мальчик завернул куклу в полотенце и аккуратно спрятал на дно чемодана. Он не был уверен, что именно стоило бы сделать с вещью более опасной, чем казалось ранее, но все же решил просто вернуть ее маме, ведь никто лучше нее не позаботится об этом, а теперь Джинни не спустит с куколки глаз.

На последнем в этом учебном году ужине Гриффиндор получил Кубок школы, в основном благодаря дополнительным очкам, начисленным Джеймсу и Петре за их участие в спектакле. Джеймс был очень рад награде, и, когда стол Гриффиндора разразился аплодисментами, подумал, что, возможно, и он когда-нибудь дотянется до своего отца по "легендарности" в Гриффиндоре. Витающий возле другого конца стола призрак Седрика Диггори помахал ему с легкой слегка напряженной улыбкой. Рядом с ним была Серая Дама, ее бледное лицо казалось непроницаемым, но в то же время исполненным тайного смысла.

В конце вечера пуффендуйцы продемонстрировали небольшое кукольное шоу, сделанное ими по мотивам "Триумвирата" и сдобренное изрядной долей юмора. Джеймс хохотал до слез, но, когда повернулся, чтобы поделиться своим мнением относительно очередной шутки, к Петре, то обнаружил, что ее место пустует. Мальчик так и не увидел ее снова на протяжении всего остатка вечера.

На следующее утро, когда наступило время уезжать, Зейн быстро собрал маленькую сумку и, присвистывая, наблюдал, как Джеймс тащит свой чемодан по ступенькам лестницы.

– Будет здорово снова проехаться на поезде, – Зейн довольно улыбался. – Я скучал по милой бабуленции с тележкой. Знаешь, ее не было здесь, когда я ехал в Хогсмид вместе с твоей мамой. Возможно, она работает только на официальном Хогвартс Экспрессе. Ну, чтобы собрать побольше выручки.

– Хмпф, – пробормотал Джеймс, плюхаясь на своей чемодан. – Я не знал об этом.

– Думаю, она будет бывать там чаще, когда откроют новую станцию. Я видел, что трассу продлевают дальше через горы. Она будет доходить до какого-то там селения волшебников на другой стороне ущелья. Название их обоих вылетело у меня из головы, но твоя мама говорила, что это позволит сэкономить путешественникам немало времени и летучего пороха. Готов поклясться у продавщицы сладостей прибавится покупателей.

– Уверен, ей было бы лестно узнать, что ты так заботишься о ее благосостоянии, – закатил глаза Джеймс.

– Ничего не могу поделать, – закивал Зейн, – такой уж я заботливый парень. Кстати, еще одна вещь, я открыл секрет метлы Табиты.

– Да? И что с ней? – оживился Джеймс.

Зейн полез в карман и извлек оттуда маленький конверт.

– Альбус разрешил мне взглянуть на обломок метлы, который заменил ему шину. Я разломил его, а Дженнифер и Хорас помогли провести некоторые анализы, – он протянул конверт Джеймсу.

Джеймс открыл и заглянул внутрь. Там оказалась полоска тонкой черной ткани.

– Я бы не прикасался к этой штуке на твоем месте, – прокомментировал Зейн. – Я один раз случайно дотронулся и до сих пор чувствую себя стремно.

– Стремно? – переспросил Джеймс, возвращая конверт Зейну.

– Упс. Извини. Это технический термин, который я подхватил от Рафаэля, когда тот вернулся домой. Гадко. Мерзко. В общем, за пределами шкалы моего жутко-метра.

– Примерно я понял, – вздохнул Джеймс. – Но что же это?

Зейн уселся рядом с Джеймсом на чемодан.

– Помнишь, в прошлом году ты объяснял мне про метлы с секретом?

Джеймс кивнул.

– Конечно. Это когда игрок в квиддич прячет что-нибудь магическое внутрь своей метлы, тем самым превращая ее в гигантское подобие волшебной палочки.

– Да, это определение подходит и для метлы Корсики, – сказал Зейн. – Мы думали, ее секрет в том, что она принадлежит Мерлину, но попали пальцем в небо. Секрет же – скрытая в метле длинная полоса от одеяния дементора.

– Дементора?! – поразился Джеймс, уставившись на Зейна. – Как это вообще возможно?

– Понятия не имею, – пожал плечами Зейн, – да и не столь важно. Может, у дружков Корсики был доступ к дементоровскому секонд-хенду. К тому ты утверждал, что дементоры были сторонниками старика Волди и его приспешников.

– Они не были его сторонниками, они были просто такими же злыми, как он... но, возможно, ты прав.

– Все совпадает, – кивнул Зейн. – Если верить словам Мерлина, то дементоры и борли – одного поля ягоды. Они пришли из вневременья, и оно в какой-то степени им подвластно. Напоминает свойства метлы Табиты, не так ли? Знание наперед, в какой точке следует быть. К счастью для тебя и Альбуса, метла подвластна своему владельцу.

– Ого, – выдохнул Джеймс, глядя на конверт в руке Зейна. – Да уж, хотя я знаю, что эта штуковина спасла мои с Альбусом жизни, но я все равно рад, что она сломалась. Скрытая внутри частица дементора! Вот это действительно жутко.

– Стремно, в общем, – согласился Зейн, закрывая конверт. – Альбус сказал, я могу оставить это себе. Собираюсь отдать Советнику Франклину, когда вернусь, так что он сможет заняться исследованиями. Готов поспорить, он этого не забудет!

Джеймс только покачал головой, улыбаясь безрассудству своего друга.

Некоторое время спустя к ним присоединились Ральф, Роуз и Альбус, тоже поставившие свои чемоданы на ступеньки лестницы. Джеймс наслаждался солнечными лучами. Возвращение домой обещало быть легким и беззаботным.

– Ты так и не рассказал толком, что произошло по ту сторону провала, – заметил Ральф, когда поезд начал набирать ход, покидая станцию Хогсмида. – Я имею в виду, что там на самом деле было с Петрой? Она была под заклятием Империус или чем-то в этом роде?

– Нет, ничего подобного не было, – покачал головой Джеймс. – Она просто была обманута. Она не имела ни малейшего понятия о том, что является Наследницей Волдеморта. Люциус Малфой подложил Мантию-Невидимку, мою куклу-вуду и портрет Волдеморта в коробку с вещами ее отца еще до того, как та покинула Азкабан. Она попала под влияние портрета, подчинившись частице Волдеморта в своей душе. А затем, уже в пещере, она принимала голос портрета за голос своего давно погибшего отца. Хотя все это и звучит несколько безумно, но кто не сошел бы с ума, узнав правду о своих родителях?

– Так значит, все то, что мы видели в Омуте Памяти, было не о Табите, верно? – спросил Ральф. – Все те воспоминания были про Петру. Скорпиус позволил нам считать Наследником Табиту, поскольку это ему приказал сделать дед, чтобы отвлечь нас от реального положения дел?

– Мне все равно, что вы об этом думаете, – яростно сказал Альбус, – но этот мелкий слизняк – скопище проблем. И лучше бы ему держаться от меня подальше.