В глазах бесконечности - Яна Янина
— Это не то будущее, которое мы хотели построить для них.
Ярость Амай утихла и превратилась в отчаяние, в глубине души она понимала, что другого выхода нет и только так можно полностью уничтожить Сукуну. Она присела на край кровати и закрыла лицо ладонями.
— Все мы чем-то жертвуем ради лучшего будущего или спасения другого.
Мечница почувствовала, как Сатору сел рядом. Он снял повязку и его лазурные глаза уставились в одну точку. Мужчина обнял её за плечо и прижал к себе. Амай казалось, будто его что-то беспокоит. Открыв очи, она всмотрелась в задумчивое лицо Сатору.
— Мы так и не поговорили о том, что ты сделала.
Красноволосую прострелило, она перестала дышать и замерла. Девушка не ожидала, что мужчина поднимет данную тему, особенно сейчас, когда их студенту осталось жить всего лишь день. Сатору, который часто отгонял негативные мысли, скрывал многое в себе и не любил делиться даже с Амай мрачными думами, внезапно показался другим человеком. Он не улыбался и выглядел совершенно спокойно. Но его прямой голос без каких-либо эмоций сильно пугал девушку.
— Я… Мне нет оправдания, — она опустила глаза. — Вероятно, я буду ненавидеть себя до конца жизни. Но я не могла отпустить тебя. Я просто… не смогла.
— Ты пожертвовала нашим будущим.
Слышать такое из уст любимого человека было схоже с приговором. Амай хотела отстраниться, но он не позволил. Хватка беловолосого была сильна. Ей ничего не осталось, кроме как сидеть рядом и смотреть на него.
Впервые он сказал ей о том, что думает о своём воскрешении и обмене души их ребёнка на него самого. Хотел ли Сатору воскрешения или был готов оставаться мёртвым? Он не желал думать о своём решении, которое, казалось, уже принял тогда, на пороге смерти. Перед его глазами возникали образы друзей и тех, кем он когда-то дорожил. Они все были рады видеть его, а он － вернуться к ним. Но мужчина понимал, что это могли быть всего лишь галлюцинации перед неизбежным.
Амай часто мучили мысли о нерождённом ребёнке, душу которого она так легко обменяла. Девушка понимала, что поступила плохо, на поводу у своего эгоизма и теперь мучилась. Иногда красновлосая задумывалась － не убийца ли она? Чем она лучше Сукуны? Но Амай никогда бы не поменяла решения и поступила бы так же во второй раз.
— Я готова принять любое наказание, — в её голосе слышалась дрожь. — Если ты покинешь меня, я пойму. Если захочешь казнить рядом с Итадори, я не стану сопротивляться. Я приму любую судьбу.
— Если бездумно казнить всех подряд, чем мы будем лучше почивших старейшин?
— Тогда, что ты будешь делать?
— В такой ситуации нет правильного и неправильного решения. Для кого-то ты останешься монстром, а кто-то станет защищать выбор. Это был наш ребёнок. Наше будущее, которое мы могли бы создать вместе. Но ты пожертвовала им, чтобы вернуть меня назад. Кто бы что ни говорил, не сомневайся в своём решении. Ты сделала сложный выбор, который других мог бы сломать. Но я знаю, что ты сильная, Амай. Ты справишься и с этим.
— Мне действительно жаль. Я любила нашего ребёнка так же сильно, как и тебя, — красноволосая сдерживала рыдания. — Прости меня.
Сатору прижал её к своей груди, от чего рыдания девушки усилились в несколько раз. Она уткнулась в его грудь и, спрятав там лицо, позволила себе вдоволь нарыдаться. Амай не могла сдержать эмоции. Беловолосый слышал приглушённые слова прощения, которые постоянно повторяла его возлюбленная. Он нежно обнимал её, гладил по волосам, проводил руками по спине и убаюкивал, будто ребёнка.
— Такацудзи-сенсей, ты ведь знаешь, что без прошлого нельзя создать счастливое будущее?
Мужчина взял в ладони её лицо и заставил посмотреть на себя. Красные заплаканные глаза Амай, из которых продолжали литься слёзы, не хотели встречаться с взглядом Сатору. В конце концов она сдалась и всмотрелась в бездну голубых очей. В них не было злости и ненависти. Сатору стёр с её лица слёзы и улыбнулся.
— Мы создадим новое будущее. И будем это делать столько раз, сколько потребуется.
Он поцеловал Амай в губы. Ощутив солёный привкус, оставшийся от слёз, он только крепче обнял возлюбленную. Их недолгая связь оборвалась, как только девушка успокоилась. Освободившись от дурных мыслей, преследовавших её, Амай ощутила облегчение. Но вряд ли совесть так быстро отпустит её.
— Знаешь, обычно людей спрашивают, хотят ли они вернуться с того света.
— Как я могла спросить, если ты был мёртв!? — недоумевала девушка.
— Надо было спросить раньше. Когда я был жив.
— Ты… Ты что, шутишь сейчас!?
Сатору рассмеялся, на его щеках появились очаровательные ямочки и Амай тоже улыбнулась мужчине. Но в глубине души девушка чувствовала － что-то не так, странное напряжение не отпускало, не давало полного покоя. Красноволосая не понимала почему её преследует чувство тревоги, ведь враги побеждены и студенты в безопасности.
— Когда мы лишимся проклятых сил, то станем обычными, — тихо заговорила девушка. — Если есть способ избавить наших студентов от бесконечной борьбы с проклятиями, даже если это лишит сил всех нас…
— Это трудное решение, — кивнул Сатору. — Будущее в руках наших учеников и они сами должны решить какой дорогой пойдут.
— А если они выберут неверный путь?
— Это невозможно! Ведь их учитель － Годжо Сатору!
— Опять шутишь? — нахмурилась мечница. — Я ведь серьёзно!
— Я тоже, малышка, — мужчина провёл рукой по спине спутницы. — Они достаточно взрослые, чтобы принимать решения сами.
В голосе Сатору слышалась гордость за своих учеников, он искренне считал их достаточно сильными и умными для принятия решений, которые в будущем могут поменять мир шаманов. Казалось, будто беловолосый отпустил бремя сильнейшего, уступил место другим шаманам. Амай никогда не видела в глазах мужчины такого спокойствия.
— Ты на пенсию собрался?
— Почему бы нет? Или, может, устроить нам долгий отпуск?
— Ты и отпуск? — удивлению Амай не было предела. — Я ту душу вернула из загробного мира?
Вместо ответа Сатору взъерошил красные волосы мечницы.
* * *
Кутаясь в тёплый шарф, Амай наблюдала алый рассвет. Солнце озаряло крыши домов и лениво вставало из-за горизонта. Будто медленный светящийся шарик, оно выплывало и иногда скрывалось за белыми облаками. Сегодняшнее морозное утро ознаменовалось походом на высокий холм, часть которого была скрыта за красными клёнами. Везде возвышались столбы с высеченными кандзи на них и проклятыми амулетами. В это священное место ход проклятым духам был заказан.
Постепенно сюда начали приходить студенты токийского и киотского колледжей. Все они
