В глазах бесконечности - Яна Янина
Итадори бросился вперёд, он сумел спасти учительницу. С помощью аккуратного разреза рассёк почву под их ногами и пустил в глаза Сукуне пыль и камни. Тот ослабил хватку, что и стало ошибкой. Юноша ударил врага в живот с такой силой, что тот отлетел на пару метров, отпустив полностью Амай. Та безжизненно осела на землю, но всё ещё оставалась в сознании.
— Такацудзи-сенсей! — Итадори округлил глаза.
— Всё в порядке, — улыбаясь через боль, ответила девушка. — Теперь дело за тобой, Юджи.
Решительно сжав кулаки, Итадори кивнул Амай и скрылся за поднявшейся пылью. Он должен закончить этот бой и отправить родственника туда, где тому самое место.
ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 27. ДАЖЕ ПОСЛЕ САМОЙ ТЁМНОЙ НОЧИ НАСТУПАЕТ РАССВЕТ
В полной темноте не было слышно звуков. Только лёгкий холодок щекотал её оголённые плечи. Амай с трудом открыла глаза, но подниматься не спешила. В боку сильно закололо. Именно в том месте, куда ударил Сукуна. Красноволосая заойкала, от чего кто-то рядом с ней зашевелился.
Полностью придя в себя, она осознала, где находится. Это была небольшая комната, куда отправляли шаманов после лечения. Госпиталь Сёко. Когда-то Амай помогала подруге и сама лечила собратьев или спасала им жизни, а потом навещала здесь. Теперь она оказалась на их месте.
— Давно я здесь не появлялась, — повернув голову, девушка увидела сидящего напротив Сатору. Тот улыбался ей.
— С возвращением, моя бесстрашная любовь!
Амай не могла сдержать улыбку. А ведь она злилась на него за глупый поступок. Но отчитывать Сатору сейчас не хотелось.
Мечница увидела, что тело её перебинтовано. Она всё ещё была без сил, проклятая энергия возвращалась, но для применения обратной техники её мало. Красноволосая ещё никогда в жизни не чувствовала себя такой слабой и опустошённой. Бой с Сукуной оказался самым трудным испытанием в жизни. И не только для неё.
— Сатору, что случилось с Итадори?
Мужчина улыбнулся. Он поцеловал Амай в лоб и взял за руку. Беловолосый выглядел так, будто съел ведро клубничного мотти. Не смотря на все ранения, полученные в бою, внешний вид Сатору казался безупречным, будто он и не сражался вовсе.
— Наш студент победил самое сильное из когда-либо существующих проклятий, — с гордостью произнёс мужчина.
— Что!? — Амай хотела встать, но раны дали о себе знать.
— Тебе лучше не двигаться какое-то время, малышка, — он погладил тыльную сторону её ладони.
— А Мегуми? Что с ним?
Сатору не стал ничего рассказывать, он посмотрел в сторону и, проследив за взглядом, девушка увидела мирно спящего Мегуми на соседней койке. К глазам подступили слёзы, Амай была искренне рада, что один из её студентов, наконец, вырвался из плена и спасён. В этот момент красноволосая испытала истинное счастье. Она закрыла лицо ладонями и, не выдержав потока эмоций, заплакала. Беловолосый присел на её кровать и аккуратно обнял. Он прислонил красноволосую голову к своей груди.
— Теперь всё будет хорошо. Никто больше не умрёт, — шептал мужчина.
* * *
Через несколько дней выжившие шаманы собрались в лекционном зале, где всего неделю назад планировали и утверждали варианты победы над Сукуной. Счастливые лица учеников, которые, пройдя через ад, оставались беззаботными, радовали Амай. Живые коллеги по цеху тоже делали девушку счастливой. Они все сумели выжить. Красноволосая понимала, что это случилось благодаря Сёко, но и свои достижения не забывала.
К сожалению, ощущение полного счастья омрачало одно «но». Когда Амай полностью восстановилась, Сатору рассказал ей о том, что Итадори не уничтожил Сукуну полностью. Он вновь разделил собственное тело с Двуликим, став его сосудом и тюрьмой. Шаманы не хотели повторения истории. Они понимали, что с этим надо что-то делать. Теперь, когда целая душа Сукуны полностью сидит в Итадори, есть смысл сделать то, что планировали в самом начале.
На трибуну вышел Кусакабэ, он уже давно стал лидером среди учеников и шаманов. Никто не возражал, даже Сатору, стоял поодаль, тихо смотрел на коллегу. Его глаза снова скрылись за повязкой, а на теле красовался привычный костюм колледжа.
— Сегодня мы обсудим несколько важных вопросов, которые меня беспокоят, — начал Кусакабэ. — Начнём с игры на выбывание. На территории «игры» всё ещё остаются живые игроки миграции. Нужно решить, что с ними делать.
— Мы с Ютой найдём их и приведём в штаб, — вызвалась Маки. Она сидела рядом с темноволосым шаманом. Эти двое постоянно были вместе и почему-то Панда с Инумаки на их фоне меркли.
— Если шаманы мирные, не стоит убивать их, — инструктировал Кусакабэ. — Поговорите с ними и адаптируйте для существования в современном мире. Пусть Инумаки с Пандой пойдут с вами.
— А что с "игрой"? — Амай помнила, что игра на выбывание должна всё ещё идти, пока не произойдёт слияние или не станет последнего игрока. В другом случае через девятнадцать дней всех игроков лишат техник.
— Она завершена, — ответил выздоровевший Мегуми. Он сидел на первой трибуне вместе с Итадори и Кугисаки. На его лице навсегда отпечатались шрамы от присутствия Сукуны. — Благодаря тому, что Тэнген была внутри меня, я смог использовать право, как мастер и остановил миграцию.
Амай вспомнила разработку той самой "игры на выбывание", её придумали Кендзяку и Тэнген очень много веков назад. Благодаря мудрой шаманке была разработана система с коганэ, однако Тэнген всё ещё могла управлять "игрой". Почему же она не отменила всё, когда это началось? Амай помнила, как сильно она боялась Кендзяку и, в итоге, так и не смогла избежать встречи с ним.
Кусакабэ поставил на трибуну банку, внутри которой в воде плавало нечто, похожее на маленького эмбриона. Амай сразу же узнала Тэнген. Сатору рассказывал, что зародыш выпал из тела Сукуны, когда произошло разделение с Мегуми. И теперь, Тэнген полностью превратилась в непонятное существо. Надо было принять решение, что с ней делать дальше.
— Мы не можем сделать из этого… шамана. Но если Сукуна смог съесть зародыш, то кто-то из нас способен повторить трюк.
— Ты говоришь о слиянии с Тэнген? — поинтересовалась Мэй Мэй, сидящая в первом ряду.
— Именно! У нас есть всё, что нужно. Шестиглазый и этот зародыш.
— Но мы не знаем, что случится после слияния, — запротестовала Амай. Ей не нравилось то, к чему всё вело.
— Без Тэнген мы не сможем создавать новые барьеры. Не мне говорить, что будет после того, как они исчезнут.
Барьеры, которые стояли в Японии много веков, могут пасть. И тогда зона проклятий расширится до небывалых размеров, от чего везде начнут возникать новые проклятия. Но
