Джо Аберкромби - Прежде чем их повесят

— Разумеется, дайте мне только… — Объяснения Веста прервал нарастающий топот торопливых копыт, и вторая группа всадников появилась у палатки маршала. Кто же это, как не генерал Поулдер в сопровождении своего огромного штаба? С ними во двор подъехала повозка, и в узком пространстве стало тесно от многочисленных животных и людей. Поулдер спрыгнул с седла и поспешил по грязи. Волосы его были в беспорядке, челюсти крепко сжаты, по щеке протянулась длинная царапина. Его малиновое сопровождение последовало за ним: звон стали, сверкание золотой тесьмы, румяные лица.

— Поулдер! — прошипел Крой. — Вам хватает смелости появиться передо мной! Смелости! Черт побери, это единственная смелость, какую вы показали сегодня!

— Как вы смеете! — вспылил Поулдер. — Я требую извинений! Немедленно извинитесь!

— Извиняться? Мне — извиняться? Ха! Это вы будете просить прощения, я добьюсь этого! По плану вы должны были атаковать с левого фланга. Мы находились в тяжелом положении больше двух часов!

— Почти три часа, сэр, — встрял офицер из штаба Кроя.

— Три часа, черт побери! Если это не трусость, то не знаю, как и назвать!

— Трусость? — пронзительно крикнул Поулдер. Пара его офицеров даже схватились за рукояти мечей. — Извинитесь немедленно! Моя дивизия подверглась жестокой и непрерывной атаке с фланга! Я был вынужден сам возглавить атаку! В пешем строю! — Он выпятил щеку и указал на царапину. — На нас легла вся тяжесть сражения! Мы сегодня добыли победу!

— Черт побери, Поулдер, вы не сделали ничего! Победа принадлежит только моим людям! Атака? Чья атака? Лесных зверей?

— Ха! Именно так! Покажите ему!

Один из офицеров штаба Поулдера откинул с повозки парусину, открыв то, что сначала казалось грудой окровавленных тряпок. Офицер сморщил нос и пихнул эту груду. На землю упало странное существо, которое перекатилось на спину и уставилось в небо маленькими черными глазками. Огромная бесформенная пасть распахнулась — длинные, острые зубы торчали во все стороны. Серо-бурая кожа была грубой и жесткой, нос представлял собой бесформенный обрубок. Череп был плоский и безволосый, с большими надбровными дугами и маленьким, скошенным лбом. Одна рука — короткая и мускулистая, вторая — намного длиннее и чуть изогнутая. Руки больше похожи на когтистые лапы. В целом существо казалось неотесанным, испорченным и примитивным. Вест смотрел во все глаза, открыв рот.

Ясно, что это был не человек.

— Вот! — торжествующе воскликнул Поулдер. — Теперь говорите, что моя дивизия не воевала! Этих… существ были сотни! Тысячи, и они сражались как бешеные! Мы с большим трудом удержали позиции, и ваше счастье, что удержали! И я требую! — Он начал заводиться. — Я требую! Требую! — он уже визжал, багровея. — Требую извинений!

Глаза Кроя задергались от непонимания, от гнева, от досады. Губы дрогнули, челюсть заходила, кулаки сжались. Понятно, что в уставе ничего не написано про подобные случаи. Он обратился к Весту.

— Я требую встречи с маршалом Берром, — отрезал он.

— И я! — пронзительным голосом крикнул Поулдер, решив не дать себя обойти.

— Лорд-маршал… — губы плохо слушались Веста. У него не осталось идей. Никаких стратегий, никаких уловок, никаких планов. — Он… — Ему не удастся отступить через броды. Ему конец. Скорее всего, он сам попадет в исправительную колонию. — Он…

— Я здесь.

К чрезвычайному изумлению Веста, Берр стоял у входа в свою палатку. Даже в сумерках казалось очевидным, что он серьезно болен. Лицо было пепельно-серым, на лбу выступил пот. Вокруг запавших глаз темнели круги. Губы дрожали, ноги ослабли, и маршал вцепился в опорный шест для поддержки. Вест видел темное пятно спереди его мундира, которое очень напоминало кровь.

— Боюсь, я был не совсем здоров во время битвы, — хрипло сказал он. — Видимо, что-то съел. — Его рука на шесте задрожала, и Челенгорм притаился у плеча маршала, готовый подхватить его, но нечеловеческим напряжением воли лорд-маршал устоял на ногах. Вест беспокойно взглянул на разъяренное сборище, прикидывая, что они могут сделать с этим ходячим трупом. Но два генерала так были захвачены своими склоками, что не обращали внимания на состояние Берра.

— Лорд-маршал, я заявляю протест в отношении генерала Поулдера…

— Сэр, я требую, чтобы генерал Крой принес извинения…

Лучшей формой защиты Вест счел немедленную атаку.

— В соответствии с обычаями, — вклинился он, повысив голос до предела, — первым делом мы поздравляем командира с его победой!

Вест начал аплодировать, медленно и отчетливо. Пайк и Челенгорм немедленно присоединились. Поулдер и Крой обменялись ледяными взглядами и тоже подняли ладони.

— Разрешите мне первым…

— Самым первым поздравить вас, лорд-маршал!

К генералам присоединились их офицеры и остальные, собравшиеся у палатки, и вскоре повсюду гремели приветственные возгласы.

— Ура лорду-маршалу Берру!

— Лорд-маршал!

— Победа!

Сам же Берр содрогался и дрожал, прижав руку к животу; его лицо превратилось в маску боли. Вест ушел в тень, подальше от внимания, подальше от славы. Его это нисколько не интересовало. Все висело на волоске, он знал это. Руки тряслись, во рту ощущалась горечь, перед глазами все плыло. Он услышал Поулдера и Кроя, которые уже снова принялись спорить, словно раскрякались две злобные утки.

— Необходимо выступать на Дунбрек немедленно. Быстрая атака, пока они ничего не подозревают и…

— Ха! Глупость! Крепость отлично защищена. Необходимо окружить ее и готовиться к длительной…

— Ерунда! Моя дивизия может взять ее хоть завтра!

— Чушь! Нужен подкоп! В вопросах осады крепостей я особенно силен.

И так далее, и так далее. Вест потер кончиками пальцев уши, пытаясь заглушить голоса, и наступил в грязь. Еще несколько шагов — и он обогнул каменистый выступ, прижался к нему спиной и медленно начал сползать вниз. Он сползал, пока не опустился на корточки в снег, обнимая колени. Так он привык сидеть в детстве, когда отец приходил сердитый.

Внизу в долине, в опускающейся тьме были видны люди, обходящие поле битвы. Уже начинали копать могилы.

Заслуженная кара

Недавно шел дождь, но уже перестал. Мостовая на площади Маршалов начала подсыхать — плитки становились светлыми по краям и темные от воды в центре. Луч мутного солнца наконец пробил тучи и теперь играл на ярком металле цепей, свисавших с деревянной рамы, на лезвиях, на крючьях и щипцах разных инструментов на своей стойке.

«Прекрасная погода для зрелища, я полагаю. Это будет целое событие. Конечно, если вас зовут не Тулкис — иначе именно его стоило бы пропустить», — рассуждал Глокта.