Александр Саргарус - Первый рейд Гелеарр

— А можно все-таки уточнить, что это такое?

— Джес, объясни ему. А то мне уже пора.

Экран потух. Джессика смотрела на меня, не отрываясь. Все молчали. Наконец, я не выдержал:

— Что?

— Объясни мне пожалуйста, почему этот вопрос задал именно ты? Почему не подруга твоя, не Кармен, не Шон и не кто-нибудь другой? Почему именно ты…

— Да я откуда знаю. Что же такое этот ваш "сементарис"?

Джессика продолжала сверлить меня взглядом, не произнося ни слова. Но немного спустя начала рассказ:

— Сементарис — это такой ментальный робот. Его используют с целью повлиять каким-то определенным образом на человека, его решения и поступки, не прибегая к открытому внушению. До недавних пор считалось, что сементарис существует для того, чтобы свести человека с ума. Однако оказалось, что он способен не только на это. Просто, скорее всего, именно доведение до безумия ставили своей целью те, кто его использовал в большинстве случаев. По своей структуре сементарис напоминает компьютерный вирус, но только для разума. Его способен спроектировать и записать только очень сильный телепат. В отличие от других ментальных атак, эта не является прямой и практически не оставляет следа. Самое сложное — обнаружить факт присутствия сементариса. Но вот сделать с ним вряд ли что-то получится. По крайней мере, нам неизвестно, как от него можно избавиться, пока его программа не завершится. Сложно его обнаружить потому, что он прописывается не как обычно, внешними блоками памяти, а воспоминаниями. И ими же он оперирует. Наверно, не надо объяснять, что без толку перерывать все воспоминания человека в поисках сементариса, особенно если его от них отличить практически невозможно. Его ключевая особенность: он оперирует только памятью человека и его страхами. То есть, если у тебя сементарис, и в твоей жизни произошли какие-то страшные события, которые ты хочешь забыть, то, скорее всего, он будет давить на тебя именно этими воспоминаниями. А что тебе в большинстве случаев видится?

— Не что, а кто. Анжелина, — угрюмо ответил я. Мне уже было понятно, куда она клонит. — Причем я ее чаще всего вижу покойной, с порезами и кровью.

Джессика задумалась. Хотя мне показалось, что она уже все поняла, и просто оттягивает момент, чтобы что-то мне сказать. Что-то, что может мне не понравиться.

— Подождите, — сказала Кармен, — вы намекаете на то, что этот… сементарис… использует против него его же воспоминания связанные со смертью Анжелины.

— Как не прискорбно этого признавать, но напрашивается именно такой вывод, — мрачно сказала Джессика. Теперь она старалась не смотреть в мою сторону.

— А мне кто-нибудь объяснит более понятно, что это значит? — спросил Турсак.

— Это значит, что Билл либо присутствовал при смерти Анжелины… либо принимал в ней участие. Но только он этого не помнит…

— А-а-а, — медленно протянул Шон. И добавил: — Развяжите меня. Я не буду его трогать.

— Точно?

— Да. Я тут подумал и понял — мне его винить не в чем. У него с головой что-то не в порядке, но он единственный, кто за последнее время дал мне надежду вновь увидеть Сьюзен.

— То есть ты тоже веришь ему?

— Да. Я верю ему. Хочу верить…

Джессика подошла к Турсаку и положила ему руку на плечо. Зеленоватая масса, покрывавшая его, собралась со всего тела под ее ладонь. Шон встал, посмотрел мне прямо в глаза, кивнул и направился прочь из санчасти.

Я услышал шепот, но не понял, чей он, и подумал, что кто бы это ни был, обращался он не ко мне. Сказанное Джессикой мне абсолютно не понравилось. Чем бы ни был этот сементарис, но если он оперировал моими реальными воспоминаниями… Шепот настойчиво что-то повторял.

— Билл!!! — крикнула Джессика.

— Что?

— Я к тебе уже шестой раз обращаюсь, а ты — ноль внимания.

— Можно вопрос? А вы уверены, что сементарис использует только реальные воспоминания?

— Билл, постарайся не думать об этом сейчас. Я не знаю всех обстоятельств гибели Анжелины, но уверена, что даже если ты в чем-то виноват, то…

— Что "то"?

— Вот тебе, к примеру, то, что произошло со Сьюзен. У нас теперь нет убедительных доказательств ее смерти. А как раз наоборот. С Анжелиной могло быть тоже что-то неясное.

— Но вы забываете, что смерть нашего мастера по астро-математике была зафиксирована посторонними людьми и даже об этом событии напечатали газеты, которыми вы нас же и пинали, что мы их не читаем. А это значит, что ее смерть, в отличии от Сьюзен — факт. И это уже как-то выходит за пределы моих галлюцинаций…

— Билл, я не собираюсь тебя убеждать в том, что ты этого не делал, потому что не знаю, что тогда произошло. Я лишь пыталась сказать, чтобы ты не делал поспешных выводов, пока мы не узнали всей правды. Сьюзен ты не убил, Анжелину, вполне вероятно, тоже. Поэтому пока лучше забудь.

Шепот все настойчивее что-то повторял.

— Я не могу. К тому же весьма вероятно, что как мне привиделось нападение Сьюзен со всеми вытекающими, так же и привиделась она живой.

— С той лишь разницей, что ее гибель не подтверждена даже твоим рассказом, а вот ее появление… Ну, в доке мы тебя нашли без сознания. И без маскировки, кстати. Куда делся кусок моего ПРИ-информатора, ума не приложу. Но то, что напавший на тебя, знал о его существовании, уже настораживает. В первую очередь потому, что он осведомлен в тех вопросах, которые и вы-то не знаете. И это — серьезная проблема уже нашего уровня.

— А, кстати, — сказала Кармен, — зачем кому-то понадобилось снимать с него камуфляж? Если нападавшему нужно было убрать Билла до поры до времени, почему бы было его не оставить там, спрятанным под…

— Потому что ему или ей нужно, чтобы я не узнала его или ее. Потому что ПРИ-информатор работает еще и как записывающее устройство. И он бы мне показал, что действительно произошло в доке. А я бы, возможно, могла уже предпринимать какие-то активные действия. То есть атака на Билла его самого касалась лишь косвенно. Целью было непопадание в мои руки информации.

— Подождите, — села в кровати Ниола. — В доке же есть система наблюдения.

Шепот стал разборчивым. Я узнал голос. Она звала меня.

— Солнышко, — добродушно улыбнулась Джессика, — что ж ты думаешь, если нападавший обнаружил Билла под сверхсовершенной маскировкой, то он упустил такую ерунду, как камеры наблюдения? Какие же вы иногда милые бываете, когда такие наивные…

— А вдруг?

— Ну, если хочешь, развлекайся, но только вряд ли ты там найдешь что-то.

— Билл… Билл… Билл… Билл… — шептал голос.

Я посмотрел в сторону выхода. Оттуда ко мне медленно, покачивая бедрами, двигалось ее видение. В этот раз она была без порезов и крови, но все такая же мертвая.