Джо Аберкромби - Прежде чем их повесят

— Ну, давай! — крикнул Ищейка, поднимая дубинку и топор. Шанка не успел напасть — Тридуба оказался у него за спиной и разрубил его от плеча до грудины. Хлынула кровь, и шанка повалился в грязь. Он еще попытался приподняться, но всего лишь подставил лицо, чтобы Ищейке было удобнее вонзить нож.

Теперь шанка отступали, и карлы с криком рубили тех, кто поворачивался и пытался атаковать. Последний шанка заверещал и полез на дерево, пытаясь улизнуть. Но меч Доу опустился на его спину, разметав красное мясо и осколки белых костей. Шанка повис, скорчившись на ветках, дернулся и затих.

— Готово! — прогремел Лихорадка. Его лицо было забрызгано кровью. — Мы победили!

Карлы смеялись и кричали, потрясая оружием. По крайней мере, большинство. Двое затихли навсегда, еще несколько получили раны. Они стонали и рычали сквозь стиснутые зубы. Ищейке не показалось, что они настроены праздновать. И Тридуба тоже.

— Заткнитесь, идиоты! Сейчас они бежали, но придут новые. С плоскоголовыми так всегда — приходят новые! Уберите их трупы подальше! Соберите стрелы, какие есть! Они понадобятся нам еще сегодня!

Ищейка уже хромал к тлеющему костру. Катиль лежала там, где он оставил ее, она дышала часто и неглубоко, прижав одну руку к ребрам вокруг стрелы. Она смотрела на Ищейку большими мокрыми глазами и молчала. Он тоже молчал. Что тут скажешь? Он достал нож и вспорол окровавленную рубашку Катиль от стрелы до нижнего края и отвернул в стороны, так что стала видна стрела. Она застряла между двумя ребрами в правом боку, прямо под грудью. Плохое место для раны, если вообще есть хорошее.

— Все хорошо? — спросила Катиль, ее зубы стучали. Лицо было белым, как снег, глаза лихорадочно блестели. — Все хорошо?

— Все хорошо, — ответил он, стирая грязь с ее мокрой щеки большим пальцем. — Не волнуйся, все уладится.

А мысленно повторял: ты гнусный лжец, Ищейка, ты гадкий трус.

Тридуба присел рядом на корточки.

— Надо достать, — сказал он, хмурясь. — Я держу ее, ты тяни.

— Что?

— Что он говорит? — прошипела Катиль; на ее губах появилась кровь. — Что он… — Ищейка двумя руками ухватился за стрелу, Тридуба держал Катиль. — Что вы…

Ищейка потянул — стрела не поддалась. Он снова потянул — и кровь потекла из раны вокруг стрелы и двумя струйками устремилась вниз по бледной коже. Он потянул — и ее тело изогнулось, ноги ударили в землю, и она закричала, словно Ищейка убивал ее. Он потянул — и стрела не вышла, и не сдвинулась хотя бы на толщину пальца.

— Тяни, — прошипел Тридуба.

— Она ни черта не выходит! — прорычал Ищейка ему в лицо.

— Ладно! Ладно! — Ищейка отпустил стрелу, и Катиль кашлянула и забулькала, задрожала, начала хватать воздух ртом, изо рта потекла розовая слюна.

Тридуба потер челюсть — на лице остался кровавый след.

— Если ее нельзя вытянуть, нужно протолкнуть ее насквозь.

— Что?

— Что он… говорит? — булькнула Катиль, ее зубы стучали.

Ищейка сглотнул.

— Придется пропихнуть ее насквозь.

— Нет, — пробормотала она, широко раскрыв глаза. — Нет.

— Так нужно.

Она захрипела, когда Ищейка взялся за стрелу и сломал ее пополам, накрыв ладонями сломанный конец.

— Нет, — захныкала она.

— Только держись, девочка, — пробормотал Тридуба на общем языке, снова беря ее за руки. — Только держись. Давай, Ищейка.

— Нет…

Ищейка, стиснув зубы, нажал на сломанную стрелу. Катиль дернулась и словно вздохнула, глаза закатились, она потеряла сознание. Ищейка повернул ее набок и увидел острие стрелы, торчащее из спины.

— Порядок, — пробормотал он. — Она прошла насквозь.

Он взялся за стрелу чуть ниже лезвия и вытянул, осторожно поворачивая. Следом за обломком брызнула кровь, но не слишком много.

— Хорошо, — сказал Тридуба. — Думаю, легкое не задето.

Ищейка пожевал губу.

— Это хорошо. — Он взял свернутый бинт, приложил к кровоточащей ране на спине и стал наматывать бинт вокруг груди Катиль. Тридуба приподнимал ее, когда Ищейка накладывал бинт снизу. — Хорошо, это хорошо. — Он повторял это снова и снова, накладывая бинт, шевеля неуклюжими холодными пальцами как можно быстрее, пока не закончил повязку. Его руки были в крови, повязка была в крови, живот и спина Катиль были покрыты розовыми отпечатками от его пальцев и полосами крови и грязи. Ищейка снова натянул на нее рубашку. Он потрогал ее лицо — теплое, глаза закрыты, грудь мягко двигалась, от дыхания поднимался пар.

— Нужно одеяло. — Он поднялся порылся в мешке, достал свое одеяло, разбрасывая остальное вокруг. Он развернул одеяло, встряхнул и накрыл Катиль.

— Так теплее? А? Хорошо и тепло. — Ищейка подоткнул одеяло со всех сторон, защищая от холода. Обернул одеялом ноги. — Так теплее.

— Ищейка.

Тридуба склонился над ней, прислушиваясь к дыханию. Потом выпрямился и медленно покачал головой.

— Умерла.

— Что?

Белые искорки закружились вокруг них. Снова начинался снег.

— Где этот чертов Поулдер? — рычал маршал Берр, глядя в долину. Он с досады сжимал и разжимал кулаки. — Я сказал: надо ждать, пока они втянутся в битву, а не пока нас разобьют!

Вест не знал, что ответить. В самом деле, где Поулдер? Снег шел гуще, он мягко опускался, кружась, и укрывал серым занавесом поле боя, придавая происходящему атмосферу нереальности. Звуки доносились как будто из невообразимого далека, приглушенные и обманчивые. Посыльные носились взад-вперед за боевыми порядками — быстрые черные точки на белой земле — со срочными требованиями подкрепления. Раненых становилось все больше — они стонали на носилках, задыхались в повозках или брели, молчаливые и окровавленные, по дороге.

Даже за снегом было очевидно, что людям Кроя приходится туго. Тщательно выстроенные ряды опасно прогибались по центру, подразделения сбились в одну неровную массу, перемешались в хаосе и суматохе боя. Вест сбился со счета — скольких офицеров штаба генерал Крой отправил на командный пункт, требуя поддержки или разрешения отойти. Всех отправляли обратно с одним и тем же сообщением: держаться и ждать. От Поулдера тем временем не поступало ничего, Берра удивляло такое зловещее и неожиданное молчание.

— Где он, черт побери? — Берр прошагал в палатку, оставив темные следы на свежей белой корке. — Вы! — заорал он на адъютанта, нетерпеливо махая ему. Вест на почтительном расстоянии проследовал за адъютантом в палатку, Челенгорм вошел вслед за Вестом.

Маршал Берр склонился над столом и выдернул перо из чернильницы.

— Поднимайтесь в этот лес и найдите генерала Поулдера! Выясните, какого черта он там делает, и немедленно возвращайтесь!