J.M. - Убийца теней

- А садовник? Тоже тебе "указывает"?

- А как же! Сегодня одну грядку полить нужно, а другую - прополоть. А завтра наоборот

"Повезло тебе, добрые у тебя тетушка с дядюшкой", - невесело усмехнулась про себя Ярла, в след Саулине, дальше со своей картошкой заторопившейся, глядя.

Ну, у нее свое, а у Ярлы свое. Пробежаться надо бы, хотя бы недолго, для бодрости.

В рубахе и штанах, кафтана не накидывая, спустилась Ярла в столовую, а оттуда на улицу вышла. Обследовала двор вокруг "Карася". Ничего, подойдет, как раз кружок сделать можно. Позади дома, правда, грядки со всякой съедобной зеленью устроены, те самые, которые Саулина по указке садовника пропалывает да поливает. Ну еще бы без приусадебного хозяйства обошлись Тиверо: так ведь денег на покупку продуктов для постояльцев меньше уходит. Вон морковная ботва топорщится метелками, капуста кочаны сворачивает, лук жухлый - не на перья, на луковицы. Но тропка есть, мимо всех этих посадок, их не затоптавши, пробежать можно. Ну и побежала Ярла.

Другие постояльцы, кто проснулся уже, удивленно из окон выглядывали: чего это девка, как сумасшедшая, носится? А Ярла знай себе нарезает круги. Пробежаться - оно самое милое дело. Тут тебе и ноги упражняешь, и сердце с легкими.

А как положенное время отбегала, в столовую вернулась. Из рукомойника, что возле двери в закутке приделан, побрызгала в лицо водой, и обратно к себе в комнату поднялась. Вечное неудобство бега: времени чуть потратишь, а рубаху на чистую меняй. Переоделась, ношеное белье отложила. Надо будет Саулину попросить, чтобы вместе с другим прачкам снесла.

Теперь снова вниз, в столовую - позавтракать. Пшеничная каша с маслом, кусок сыра и все те же любимые илленийцами печеные яблоки. То есть, не те же, что вчера, свежие. И отвар яблочный - запить. Хорошо.

Где-то - на главной городской площади, наверное - часы пробили половину третьего дневного часа. Можно и в советный дом отправляться.

Советный дом, как знала Ярла от гонцов, на этой самой площади, где, по ее предположению, били часы, и находился. Называлась площадь почему-то Букетной - не иначе, много цветочниц там свой красивый, но недолговечный товар сбывают. Дорогу к площади подсказал первый же прохожий. Идти оказалось недалеко.

Над одним из зданий, обступивших Букетную площадь, высилась, оправдывая догадку, островерхая башня с часами. Нетрудно понять, что это и есть лореттский советный дом. Но что-то больно уж на стенах его вычурных узоров налепили, как будто там не старшины заседают, а комедианты устраивают представления.

Но сама площадь ничего, чистая. Относительно чистая, конечно: мусорные-то кучи есть. Еще бы им не быть, когда по воскресным дням на площадях ярмарки проходят, и торгуют далеко не одними цветами на них. Чего только не остается потом: и никудышный овощной-фруктовый товар, и солома, и навоз не от одних лошадей, но и от прочей живности, которая на продажу. Но все-таки видала Ярла и похуже городские площади, чем Букетная, гораздо похуже. Немощеные, с непросыхающими лужами, в которых свиньи ванны принимают. А тут и брусчатка и, вон, посередине даже фонтан с фигурой, видимо, кита изображающей.

Впрочем, Ярла не за тем здесь, чтобы местную архитектуру и достопримечательности разглядывать да оценивать.

У входа в советный дом встретил ее непременный стражник. Поприличнее немного, чем тот, на пристани - и на том спасибо. Хмурится... Но это ничего. Письмо с герцогской печатью ему под нос - и все, готов. "Проходите, госпожа". А куда проходить-то? На второй этаж, старшины там в большом зале заседают.

Неужто и правда вот так просто, без проволочек удастся к здешним управителям попасть? Если да, то Лоретт - исключение из правил какое-то. Обычно сто лет в этих советных домах торчишь, прежде чем градоначальники принять соизволят. Ну ладно, не сто - но столько, что поважнее что-нибудь сделать можно успеть. Вечно одна и та же песня: сначала вызывают - скорее, да немедленно, да неотложное дело, напасть на наши головы! А придешь: вот, мол, я - какой-нибудь писарь занудство разведет: подождите да обождите, надо доложить, а сразу нельзя доложить, потому что совещание важное, или все срочно куда-то отбыли, или еще какой-нибудь понос с золотухой. Одним словом, лучше, когда не город, а частное лицо охотника нанимает. Там - сразу к делу, без лишнего крючкотворства.

Но неужели Лоретт от других городов в этом смысле в лучшую сторону отличается? Да нет, ничего подобного. Никаких вам отличий, никаких исключений из правил. И здесь писарь на полдороге перехватил, тощую, длинную, как у гуся, шею вытянул, залопотал: вам куда, да вам кого? А-а, насчет случаев смертельных, бесчинство пресечь и прекратить? Нет, и насчет смертельных нельзя, сразу, вот прямо сейчас - никак. У главы старшинства с самим герцогом Хосвейном личный разговор. А как закончат - заседание старшин начнется, и тогда уж госпожу сумеречную охотницу в свой черед войти пригласят. В свой черед - потому как еще ожидающие есть.

Ну что ты с них возьмешь, с этих писарей. Не стучать же его по башке, так, чтобы вырубился и дорогу не заступал, не врываться же к управителям во время "личного разговора".

Лишь бы уж не слишком долго ждать... А что "сам" Хосвейн Лореттский здесь - так это хорошо. Сразу всем покажешься, всех выслушать, не надо потом отдельно к герцогу на аудиенцию являться. А то бывает и так - морока морокой. Запишись на прием, да дождись, этому визит нанеси да тому, а время-то идет, ларв свое темное дело делает. С другой стороны, когда в обязательном порядке ежедневных отчетов требуют - тоже плохо. Противно - вроде как подневольным человеком себя чувствуешь.

Села Ярла на скамейку около двери, за которой герцог с главой старшинства совещались. Чего там этот, с гусиной шеей, говорил? В свой черед, потому как еще ожидающие?.. Ну, девять человек в богатых кафтанах, которые кто тоже сидят, кто по коридору туда-сюда расхаживают, это, наверное, не посторонние "ожидающие", а остальные старшины, которых "личный разговор" слушать не допустили. А вот в двухбережных рясах двое, что напротив на скамейке сидят (приятное соседство, ничего не скажешь!) - видно, как раз "ожидающие".

Странная такая парочка... Старший - ничего себе! - тому стражнику у пристани форы даст, и много. Два ясно различимых ларва в человеческий рост рядом с ним клубятся и, похоже, не предел это. Может, в ближайшем будущем еще один присоединится к ним. Вот вам и святой брат... И голодного духа за собой волочет, и чудовище, которому имя сходу не подберешь. Не зря отец всегда говорил, что двухбережников опасаться надо. Особенно видунам. Потому что вещают-то братья о доброте да о любви, но с теми, кто им в чем-то перечить вздумает, расправляются быстро и совсем не по-доброму. Поэтому и скрывают видуны настоящий свой дар, этаким "профессиональным цехом" охотников на ночных тварей притворяются. С таким положением дел двухбережникам приходится мириться: свободные ларвы для всех, самих братьев не исключая, угроза. Но о настоящей природе ларвов ни за что нельзя с двухбережниками говорить. У них ведь на этот счет свое мнение. И такой порядок, что с их мнением спорить не смей. На виселице или на костре от рук святых братьев умирать кому охота?..