Павел Корнев - Повязанный кровью

Выскочивший из лавки лекаря Арчи, не заметив меня, исчез за соседним шатром. Что-то вид у него больно хмурый. Зубы разболелись? Да ну и тень с ним.

Ярмарочные суета и веселье легко прогнали подступившую было хандру. Прикрыв глаза, мне на мгновение даже удалось ощутить беззаботный дух праздника. Не так ведь много лет минуло с тех пор, как и на нашу ярмарку собирался люд со всех окрестных деревень, а купцы – те и вовсе приезжали аж из северных марок Полесья и Худых герцогств.

– Пирожки! Горячие пирожки! Только что из печи! С капустой, мясом, ливером!

– Квас! Лучший на Западном побережье квас!

– Подходи, шевелись! Почти задарма отдаю!

– Точу ножи!

– Пряжа, ситец, лен!

– Держи!.. Держи его!..

– Посуда!

– Точу ножи!

– Пряжа, ситец, лен!

– Серебряную корону?! Окстись!

– Чудо чудное, диво дивное! Денег не жалей, подходи, не робей!

– Пиво, пиво!

– Раки, вареные раки! С укропчиком, пальчики оближете!

– Попытай счастья! Плати медяк, выиграй серебряк!

– Ах ты, подлец!

– Рыба, свежая рыба! Форель, щука, лещ! Только выловленные, специально к вашему столу!

– Яблоки! Яблоки спелые! Яблоки моченые! С бочки уступлю медную корону!

Крики и гомон толпы прогнали хрупкое очарование праздника, но настроение от этого не испортилось – прошлого не вернуть, зато можно изменить будущее. По крайней мере – попытаться.

Я немного постоял у дававших представление кукольников, потом поглазел на пару перекидывавшихся горящими факелами жонглеров и отшил привязавшегося хироманта. Попрошайки, те и сами, глядя на мой потертый камзол, держались поодаль и надоедать не решались.

Не забывая оборачиваться и посматривать по сторонам, я подошел к лотку со сладостями и оглядел выложенные на него лакомства. Засахаренные орехи, леденцы, печенье, сдоба и медовые пряники меня интересовали мало, но требовалось убедиться, что никто не встал на мою тень. Разумеется, умелого соглядатая так не выявить, но знакомых рож поблизости точно не видать.

Купив на медяк пару печеных яблок, я отправился дальше, стараясь не обкапаться сладким соком. И хоть наблюдатель решил бы, что мне просто интересно поглазеть по сторонам, теперь мое внимание приковал к себе серый шатер, весь изрисованный черными символами и надписями на никому не ведомых языках. Кое-что из написанного удалось разобрать, но, по большому счету, тайного смысла в чудных словах было не больше, чем в отпечатках куриных лап на птичьем дворе.

Оно и правильно – зачем выставлять на всеобщее обозрение тайны ремесла? Главное – произвести впечатление на простаков. Вот только, судя по черным потекам и старым полустершимся линиям, рисовали на шатре скорее всего обычным углем. А стало быть, дела у ярмарочного тайнознатца идут не лучшим образом. Мне, честно говоря, это только на руку – не думаю, что в таком положении он заломит слишком уж высокую плату.

– Заходи, и Риккардо Закатный откроет перед тобой тайны прошлого и секреты будущего! – поприветствовал меня закутанный в серую хламиду тайнознатец и провел рукой поверх стоявшего на раскладном столике хрустального шара. Внутри камня замелькали серебристые искорки.

– Нужны они мне, – буркнул себе под нос я и уселся на выставленный перед столиком складной стульчик.

А здесь ничего так – вполне логову колдуна обстановка соответствует. По стенам развешены зловещего вида амулеты, из-под потолка свисает чучело филина, а в пустых глазницах стоящего на столике пожелтевшего черепа мигают желтые огоньки. Под потолком что-то зашуршало, тени по углам шатра сгустились и закружились, заглушая доносящиеся с улицы крики.

– Чего желаете? – замогильным голосом поинтересовался Риккардо, стараясь соответствовать мрачно-торжественной обстановке, и прикоснулся к медальону со сверкавшим хрусталем зрачка серебряным глазом – эмблемой Дома Судьбы[11]. Безделушка была выполнена настолько бездарно, что не спутать ее с настоящей хватит ума и у самого распоследнего церковного стражника. На это, думаю, и расчет. – Отринуть покров со зловещих тайн древних мистиков? Или вас интересуют более приземленные материи? Сглаз и порчу может обнаружить любая гадалка, но только от хрустального шара не скроется ни одно даже самое темное проклятие.

– Мистика – это не совсем то, что мне нужно, – усмехнулся я. – Меня скорее интересует практическая сторона вашего дара…

– Порчу не навожу, – отрезал хозяин шатра, моментально оценив мою внешность. – Ведьминой паутиной и чертовым корнем не торгую.

– Послушайте, уважаемый, мне надо найти одного человека, – начал я и, успокаивая еще более встревожившегося тайнознатца, наверняка принявшего меня за шпика, добавил: – Вот для этого и понадобится ваше умение.

– Поисковые заклинания относятся к разряду самых сложных, – осторожно начал набивать себе цену Риккардо.

– Уверен, для столь знающего человека, как Риккардо Закатный, это просто ерунда, – не дал договорить ему я. – К тому же у меня есть волос.

– Волос?.. – задумался тайнознатец. – Это упрощает дело. А уж если вы располагаете золотым шлемом…

– Вы, вероятно, хотели сказать – медной короной… – очень мягко поправил ярмарочного шарлатана я.

– Я сказал то, что хотел сказать. – Риккардо вновь взмахнул рукой, и в шатре сразу же посветлело. – Это будет стоить золотой шлем и ни медяком меньше.

– Это несерьезно. Я могу предложить шлем, но серебром.

– Да даже серебряной короны и той на уплату церковной пошлины не хватит!

– Думаю, стоит поискать другого специалиста в этой области, – начал приподниматься со стула я.

– Долго искать придется.

– Я не тороплюсь.

– Два щита золотом, – дал слабину колдун.

– Один. – Тяжело вздохнув, я выложил на столик свой единственный золотой. Расставаться с монеткой, только утром полученной от Дубравы, которому удалось выгодно продать меч и доспехи Браги, было невыносимо жалко, но в Геладжио за это же самое заклинание с меня сдерут на пару золотых щитов больше. – Оплата только в случае успеха.

– До свидания, – демонстративно скрестил на груди руки тайнознатец. – Или плати или проваливай.

Я щелчком отправил монетку на другой край стола.

– Волос давай. – Риккардо скинул капюшон, оказавшись совсем молодым парнем, и решительно убрал на пол подставку с хрустальным шаром. Взамен достал потертое фарфоровое блюдо, украшенное по краю переплетающимся золотым и лазурным орнаментом. На узоре серебрились едва различимые смутно-знакомые руны.

Я подцепил завязанный на запястье длинный черный волос, аккуратно надорвал и протянул тайнознатцу. Осторожно приняв его, тот убрал закрывающий свечу череп, и, вспыхнув, волос закружился в воздухе невесомым пеплом, который медленно опустился на блюдо. Риккардо достал из лежавшего на полу мешка маленькое зеленое яблоко, прочертил острием ножа у него на боку несколько символов и катнул по блюду. Словно удерживаемое невидимой тетивой, яблоко начало все быстрее кружиться по краю посудины, серебряные руны налились ослепительным сиянием, а белый фарфор почернел. В центре блюда проявилось отдаленно напоминавшее силуэт человека размытое изображение, но тут руны померкли, а яблоко слетело с тарелки и скатилось со стола на пол.