Двойник Короля 7 (СИ) - Артемий Скабер
У меня получилось договориться с ним, чтобы он переселился. Благо место позволяло. Лахтина просто достала возмущениями, что от Вороны, как она его назвала, много шума. Да ещё и одну ночь я спал с ней. Девушка брыкалась и царапалась во сне.
— А, вижу, вы уже познакомились! — воскликнул Воронов, подходя к нам. — Граф, барон. Аристократическое собрание в полном составе.
Рязанов едва заметно поморщился.
— Я слышал, — продолжил Воронов, не замечая его реакцию, — сейчас земельных аристократов так мало осталось, что нам наверняка дадут командные должности. Мой батюшка говорил, когда он служил, земельный аристократ в звании младшего лейтенанта командовал сотней человек. Представляете?
— Воевать — это не имением управлять, — тихо произнёс Рязанов. — Там другие законы.
— Да-да, конечно. — закивал Воронов. — Но всё же, надеюсь, нас не погонят на передовую. Я ведь даже шпагой фехтовать толком не умею. Да и стреляю так себе.
Рязанов смерил его холодным взглядом.
— Барон, по вам видно, что вы опасаетесь, — заметил он без тени эмоций. — Но не утешайте себя мыслями о том, что война пройдёт мимо вас.
Воронов попытался отшутиться, вот только вышло неуклюже.
— Крым — это не ваше имение в Орловской губернии, — продолжил Рязанов всё тем же бесстрастным тоном. — Там не будет балов, охоты и картёжных вечеров. Там будет кровь, и, боюсь, не только простолюдинов.
Краска отхлынула от щёк Воронова, а его весёлость как рукой сняло.
— Вы… участвовали? — спросил он дрогнувшим голосом.
— Нет, — Рязанов выбросил окурок в окно. — Но я читал донесения и видел вернувшихся. Офицерская школа — это лишь формальность перед мясорубкой.
Я оживился:
— А что за офицерская школа? Что нас там ждёт? — наконец появилась возможность получить хоть какую-то информацию о месте, куда мы отправляемся.
Рязанов пожал плечами.
— Базовая подготовка. Стратегия, тактика, субординация, дисциплина. Для земельных аристократов это необходимость. Мы умеем командовать людьми, но армия… Это специфическая структура, — произнёс он.
— Слышал, что младший лейтенант командует сотней, — вставил я, вспоминая слова Воронова. — Это правда?
— Было когда-то, — кивнул Рязанов. — Сейчас всё изменилось. Турки научились воевать, крымцы тоже. Наши потери растут, офицеры гибнут даже быстрее рядовых.
Воронов нервно сглотнул.
— Так мы… тоже на передовую пойдём?
— Всё зависит от ваших способностей в школе, — Рязанов едва заметно улыбнулся. — Если покажете себя стратегом — может, останетесь в штабе. Но не рассчитывайте, что родовое имя будет вашим пропуском в безопасность.
В коридоре снова появился прапорщик Грынко. Он окинул нас презрительным взглядом.
— Бароны, графы, князьки… — сплюнул мужик. — На войне всё говно одного цвета.
Воронов открыл рот, собираясь возмутиться, но Рязанов предупреждающе дотронулся до его плеча.
— Не лезьте под руку, сопляки, — продолжил Грынко, прищурившись. — И не думайте, что офицерские погоны вас спасут.
Он прошёл мимо нас, оставив после себя запах махорки.
— Вот дикарь. — возмутился Воронов, когда прапорщик скрылся из виду. — Как он смеет так с нами?
— Он прав, — тихо заметил Рязанов. — На поле боя все равны, кровь у всех красная.
Я молча наблюдал. Первые дни путешествия уже открыли мне кое-что о моих попутчиках. Воронов — трусливый болтун, скрывающий страх за показной весёлостью. Рязанов — холодный аналитик, который, кажется, знает больше, чем говорит. А впереди нас ждут офицерская школа и, возможно, настоящая война.
Интересно, что случится раньше: я перейду на шестой ранг магии или окажусь на поле боя? Так или иначе, отступать некуда. Колёса поезда стучали, унося нас всё дальше.
Я вернулся в купе. В нос ударил характерный запах поездной еды — что-то среднее между столовской и тюремной. На маленьком откидном столике стояли две миски, от которых поднимался жиденький парок.
Лахтина сидела, сгорбившись, и с выражением глубочайшего отвращения на лице ковырялась ложкой в тарелке. Перед ней расплылась серая масса с редкими вкраплениями тёмных комочков, которые, вероятно, должны были изображать мясо. Рядом лежал кусок хлеба, настолько твёрдый, что им можно было забивать гвозди. Стакан чая в металлическом подстаканнике покачивался в такт движению поезда. Ложка непрерывно постукивала о его край, создавая монотонный раздражающий звук.
Я присел напротив, оценивая свою порцию. Ничем не лучше — та же безликая каша со странным привкусом и запахом засохших портянок.
«Ты же известный среди людей? — голос Лахтины возник в моей голове, пропитанный недоумением и возмущением. — Почему тут такие условия?»
«Аристократ, скорее всего, ты имела в виду, — мысленно поправил её, помешивая ложкой неаппетитное варево. — Но там, куда мы отправляемся, это мало что значит. Мы тут по факту все солдаты».
«Я королева! — мысленно вскинулась она, и на её лице отразилось такое негодование, что я невольно усмехнулся. — И не ровня вам…»
«Ты плоская девушка с завышенной самооценкой», — парировал с улыбкой, наблюдая, как её щеки вспыхнули румянцем.
Она открыла рот, собираясь что-то сказать вслух, но вовремя осеклась, вспомнив о своей роли немой служанки. Вместо этого демонстративно отвернулась к окну, всем своим видом показывая оскорблённое величие.
Я потыкал ложкой в кашу, размышляя о ближайших перспективах. Первый шаг — проявить себя в офицерской школе и выяснить, где служит великий князь. Как-то добраться до него, совершить несколько подвигов… Титул, связи… Почти план. Весьма приблизительный, но для начала сойдёт.
По словам Рязанова, до Николаева остался ещё день пути. Именно там мы должны будем пройти эту самую «формальную подготовку», после которой нас распределят по воинским частям.
Задумавшись, я и не заметил, как Лахтина своей ложкой уже орудовала в моей тарелке. Очнулся, только когда она запихивала в рот последний кусок моего хлеба.
— Ты что творишь? — возмутился.
Девушка пожала плечами, продолжая жевать с невинным видом. В её глазах плясали дьявольские огоньки.
«Харчи не достойны королевы, — прозвучал насмешливый голос в моей голове, — но я решила снизойти».
Вот в таких мелочах она и брыкается, показывая остатки своего непреклонного характера. В другой ситуации я бы уже вправил ей мозги, а так… Пусть развлекается. Скучно тут, какое-никакое развлечение.
Раздался стук в дверь — три коротких удара. Я встал и выглянул в коридор. Пусто, ни души. Только у самых ног что-то белело. Конверт. Наклонился, подобрал его и быстро огляделся, проверяя, не наблюдает ли кто. Коридор оставался пустынным, лишь в дальнем его конце маячила спина прапорщика Грынко, удаляющегося в сторону тамбура.
Вернулся в купе, закрыл дверь и перевернул конверт. Пальцы нащупали выдавленный герб — две змеи с общим туловищем. Разломил печать и достал плотный лист дорогой бумаги с золотым обрезом.
На
