Книга утраченных сказаний. Том I - Толкин Джон Рональд Руэл
Таким образом, важно отметить, что (если моя интерпретация событий в целом соответствует истине) в Домике Утраченной Игры Эриол попадает на Тол Эрэссэа после Падения Гондолина и после похода эльфов Кора в Великие Земли на победоносную войну с Мэлько, когда эльфы, принявшие в нем участие, уже вернулись из-за моря и обосновались на Тол Эрэссэа; однако до «Исхода» и до перемещения Тол Эрэссэа на место Англии в географическом плане. Этот последний элемент вскоре полностью исчез из эволюционирующей мифологии.
★Говоря о самом «Домике», нужно сразу же отметить, что другие сочинения отца почти не проливают света на этот текст; от представления о детях, бывающих в Валиноре, отец отказался целиком и полностью, так что в дальнейшем упоминания практически не встречаются. Однако позже, в Утраченных Сказаниях, снова обнаруживаются ссылки на Олорэ Маллэ. После описания Сокрытия Валинора говорится, что по велению Манвэ (который весьма сокрушался о происшедшем) валар Оромэ и Лориэн проложили странные пути от Великих Земель до Валинора, и дорога, созданная Лориэном, — это Олорэ Маллэ, Тропа Снов; по этому пути, в те времена, когда «люди едва только пробудились на земле», «дети отцов отцов людей» приходили в Валинор во сне (с. 211, 213). Во второй части Сказаний содержатся еще два упоминания: рассказчица Сказания о Тинувиэль (девочка из Мар Ванва Тьялиэва) говорит, что видела Тинувиэль и ее мать своими глазами, «странствуя Путем Снов в давно минувшие дни», а рассказчик Сказания о Турамбаре уверяет, что «бродил по Олорэ Маллэ в те времена, когда еще не пал Гондолин».
Существует также стихотворение на тему Домика Утраченной Игры, содержащее немало описательных подробностей, отсутствующих в прозаическом тексте. Это стихотворение, согласно отцовским пометкам, было написано в доме № 59 по Сент-Джон-стрит, в Оксфорде (квартира Толкина на последнем курсе) 27–28 апреля 1915 г. (Толкину было 23 года). Стихотворение (как это водится со стихами!) существует в нескольких вариантах; каждый в деталях отличается от предыдущего, а финал стихотворения дважды переписывался полностью. Здесь я привожу стихотворение сперва в самом раннем варианте, а затем даю окончательный вариант, дату создания которого со всей определенностью установить невозможно. Подозреваю, что это существенно более поздняя переделка; возможно, переработанная заодно с прочими старыми стихами, когда готовился к печати сборник Приключения Тома Бомбадила (1962), хотя в письмах отца упоминаний об этом нет.
Первоначально стихотворение было озаглавлено Ты и Я, и Домик Утраченной Игры [You and Me / and the Cottage of Lost Play] (на древнеанглийском — pœt húsincel œrran gamenes); впоследствии заглавие изменилось на Мар Ванва Тьялиэва, Домик Утраченной Игры; в окончательном варианте — Приют Утраченной Игры: Мар Ванва Тьялиэва [The Little House of Lost Play: Mar Vanwa Tyaliéva]. Разбивка стихотворных строк заимствована из текстов оригинала.
Ты и Я, и Домик Утраченной Игры Мы там бывали — ты и я — В иные времена: Дитя, чьи локоны светлы, Дитя, чья прядь темна. (5) Тропа ли грез манила нас От очага в метель, Иль в летний сумеречный час, Когда последний отблеск гас, И стлали нам постель, — (10) Но ты и я встречались там, Пройдя дорогой Сна: Темна волна твоих кудрей, Мои — светлее льна. Мы робко шли, рука в руке, (15) Или резвились на песке, Сбирали жемчуг и коралл, А в кронах рощ не умолкал Хор звонких соловьев. В ведерки серебра набрав (20) В затонах, подле валунов, Мы убегали в царство трав, Сквозь сонный дол, витым путем, Что вновь уже не обретем, Меж золотых стволов. (25) Не схож ни с ночью и ни с днем Лучистый сумрак той поры, Когда открылся взгляду Дом Утраченной Игры: Отстроен встарь из белых плит (30) И золотой соломой крыт, Ряд створчатых окон глядел На море с высоты. И здесь же — наш ребячий сад: Редис, горчица, кресс-салат, (35) И незабудки, и люпин — Душисты и густы. Самшит кустился вдоль дорог, А дальше — наш любимый дрок, Алтей, дельфиниум, вьюнок (40) И алых роз кусты. Не счесть теней среди аллей, Не счесть в пижамках малышей, А с ними — я и ты. Кто норовил друзей облить (45) Из леек золоченых, Кто собирался возводить Дома, помосты в кронах, Чертогов купола. Кто догонял цветных стрекоз, (50) Кто напевал себе под нос, Кто с чердака глядел на двор, Кто плел ромашковый убор, Кого игра звала. Но тут и там два малыша, (55) По-детски важно, не спеша, Вели серьезный детский спор[19], — И мы — из их числа. Но отчего седой рассвет Нас вспять стремился увести, И отчего возврата нет К тому волшебному пути Вблизи береговой черты, От пенных волн — в чудесный сад Вне расставаний и утрат, — Не знаем я и ты. (Перевод С. Лихачевой)Вот окончательный вариант стихотворения:
Приют Утраченной ИгрыМар Ванва Тьялиэва Мы там бывали — нам с тобой знакома та страна: дитя, чей локон — золотой, дитя, чья прядь темна. (5) Тропа ль раздумий нас вела от очага в метель, иль в летний сумеречный час, когда последний отблеск гас, и стлали нам постель, — (10) но повстречаться довелось нам на дорогах Сна: темна волна твоих волос, мои — светлее льна. Мы робко шли, рука в руке, (15) след оставляя на песке, сбирали жемчуг и коралл, а в кронах рощ не умолкал хор звонких соловьев. В ведерки с серебром поймав (20) лучистый блик морских валов, мы убегали в царство трав, сквозь сонный дол, витым путем, что впредь уже не обретем, меж золотых стволов.
