Песня Волчьей луны (СИ) - Лариса Петровичева
Глава 3
На то, чтобы сделать уколы всем хармиранским детям, которых привезли в генеральный госпиталь, ушла неделя. Все это время Арьяна провела там — спала в ординаторской, проверяла выздоровевших детей, которых приводили к ней на осмотр, проводила ежедневные планерки с врачами и медсестрами. Когда Ирвину удавалось с ней поговорить, он отмечал ее бледность и что-то еще, похожее на желание быть от него подальше.
Когда половину жизни ты проводишь в облике животного, то поневоле начинаешь присматриваться к чувствам людей и понимать их лучше, чем они сами понимают. Брак был для Арьяны чем-то вроде медицинской операции — ее провели успешно, больному сделалось лучше, и он теперь может идти своей дорогой и не маячить возле кабинета врача. Теперь у всех свои заботы и дела.
“Такие девушки, как Арьяна ваэн Гаверел, сами выбирают свою судьбу”, — подумал Ирвин — стоя в холле госпиталя, он увидел Арьяну, которая прошла в один из кабинетов, сопровождаемая толпой журналистов со всего Хармирана. Она сама выбрала профессию — родители наверняка упирались, принцессам не положено быть медсестрами. И мужчину себе она тоже хотела выбрать сама, а не по воле короля Якоба или судьбы.
Ирвин спокойно сидел в коридоре, дожидаясь окончания пресс-конференции — потом, когда журналисты стали расходиться, он заглянул в кабинет: Арьяна говорила с каким-то типом из “Большого времени” и выглядела очень воодушевленной и энергичной. Она была человеком на своем месте, и Ирвин знал, что это дорогого стоит. Принцесса перевела взгляд со своего собеседника в сторону двери, увидела Ирвина и будто бы опустила непроницаемую завесу на лицо, сделавшись спокойной, вежливой и очень отстраненной. Она была здесь и в то же время словно улетела в какую-то далекую неизведанную страну. Не дозваться, не догнать.
Журналист покосился в сторону Ирвина и все понял правильно. История полукнязя еще не просочилась в газеты, но разговоры уже ходили — не на все ротки можно накинуть платки. Цепко глядя ему в лицо, журналист попрощался с принцессой и был таков — возможно, помчался обдумывать новую статью о феномене истинной пары. Арьяна устало провела ладонями по щекам и взглянула на Ирвина уже мягче. Тот закрыл за собой дверь, опустился на свободный стул и сказал:
— Устала.
Арьяна кивнула. Усмехнулась.
— Хотела сегодня поехать куда-нибудь в приличное место. Принять ванну и выспаться. Похоже, у нас тут уже последняя партия пациентов, всем сделали уколы… — она вздохнула и добавила: — Честно говоря, не пойму, на каком я свете.
Ирвин улыбнулся. Самое интересное только начиналось. В ближайшее время Арьяну будут чествовать как спасительницу Хармирана, но все знают, сколько стоит уже оказанная услуга. Через полгода Хармиран лишится Валианского полуострова, и тогда на Арьяну будут смотреть совсем иначе — как на часть плана короля Якоба, который устроил эпидемию в соседнем государстве и сумел оттяпать кусок территории в качестве благодарности за спасение детей.
А что, очень удобно. Сами наслали эпидемию, сами спасли от нее.
— Я знаю одно такое место, — произнес Ирвин. — Тебе там понравится. Поехали.
Он подумал, что Арьяна откажется — со дня их свадьбы прошла неделя, и за это время они не стали ближе друг к другу. Но принцесса поднялась из-за стола, кивнула и ответила:
— Я только сумку заберу. Подожди меня внизу.
“Куда ж я денусь”, — мысленно усмехнувшись, подумал Ирвин. От истинной пары не денешься никуда — если бы и он был истинным для Арьяны, то все было бы намного проще. Сейчас они наслаждались бы взаимной, искренней и бесконечной любовью и были бы счастливейшими из смертных — так, по крайней мере, уверяли легенды.
Ну да ладно. Ему приходилось решать проблемы посерьезнее.
Бейлин ждала их в мобиле на месте водителя — увидев ее, Ирвин вспомнил, как телохранительница учила его вождению, и однажды они въехали в один из старых дубов княжеского сада, посаженных Виктором-Князем-на час три века назад. Тогда от отца влетело обоим, и Ирвин, помнится, подумал, что теперь они с Бейлин сдружатся — обычно такая трепка сближает.
Не сдружились. Так и остались телохранительницей и опекаемым безумцем.
— Кстати, она теперь твоя фрейлина, — сообщил Ирвин, когда они с Арьяной устроились на заднем сиденье. Бейлин смотрела так, словно готовилась вступить в битву.
— Да, ваше высочество, — подтвердила она. — Личное распоряжение князя Кигана.
Арьяна кивнула — телохранительница ей нравилась, это было заметно. В Хармиране принцесса будет жить до конца дней, так что надо обзаводиться друзьями, подругами и соратниками. Это никогда не помешает, особенно если скоро тебе придется сражаться.
— Куда мы едем? — спросила Арьяна. Мобиль выехал на дорогу, и Ирвин вспомнил, что говорила мать, когда передавала ему ключи от дома.
“Однажды у тебя будет своя семья, мой хороший. Я верю в это всем сердцем. И хочу, чтобы у вас была своя тихая гавань, в которой вы переживете любые бури”.
— Когда-то мать получила этот дом по завещанию, — ответил Ирвин. — И переписала на меня, чтобы я жил там, когда женюсь. Вот и пришло время.
Арьяна понимающе качнула головой. Жить в княжеском дворце — неминуемо найти новые неприятности от Шейлы, которая успокоится, сочтет угрозу Ирвина пустяшной и придумает какую-нибудь дрянь, чтобы окончательно избавиться от иноземной принцессы.
— Хорошо, — кивнула она и посмотрела на Ирвина так, словно всеми силами пыталась сейчас понять его и увидеть, что будет дальше.
Наследный дом его матери стоял в самой глубине большого яблоневого сада и, выйдя из мобиля, Ирвин подумал, что надо бы подыскать еще одного садовника. Деревья разрослись, укутывая белый мрамор дома в зеленую мантию. Античные статуи выглядывали из пышных кустов, словно часовые. Пройдя по дороге с Арьяной и Бейлин к ступеням особняка, Ирвин вдруг ощутил себя по-настоящему дома.
Мать приезжала сюда, когда хотела побыть одна и хоть немного стряхнуть с себя груз проблем и забот. Она гуляла в саду, сидела на балконе с мольбертом и красками, музицировала в просторной гостиной — возвращение в это место стало для Ирвина способом прикоснуться к своему прошлому, к тому человеку, который никогда не считал его чудовищем. У матери были золотые волосы до пояса; однажды маленький Ирвин сделал для венок из опавших листьев, и она рассмеялась, сказав, что похожа на осеннюю фею…
Дворецкий с поклоном открыл двери, пропуская их внутрь. В доме все было белым, рыжим, золотым, все было наполнено светом и теплом, и Ирвин хотел надеяться, что это место придется Арьяне по душе. Принцессу не удивить роскошью обстановки — но Ирвин верил,
