Людмила Минич - Ступени в вечность

— Это что, тоже запретное знание? — спросила она с подозрением.

— Конечно. Самое настоящее. Хоть на самом деле другого и не бывает. — Маритха вновь услыхала тихий смех.

Ну, и чему он опять так радуется? Теперь непонятно, что делать с этим источником. Ей-то какая от него выгода?

— И что… насчет этого… источника?

— Иногда так случается… Некоторым из нас дается счастье ощутить его… в этом мире… Потрогать, не больше… даже таким, как я, — медленно ронял слова Сын Тархи, останавливаясь чуть ли не после каждого. — Но, видимо, ты — другое дело. Что-то в тебе вызывает к жизни огромные силы. Но воля в том не твоя…

Маритха совсем уже запуталась и с надеждой ловила каждое слово, к сожалению, только затемнявшее все еще больше. Однако Аркаис вдруг остановился, так ничего и не открыв ей.

— Я не знаю, что происходит.

— Ты? — несказанно удивилась девушка. — Даже ты?

— Я не всеведущ. Более того, и Бессмертные тоже не всеведущи. Для меня ты — большая тайна. Раскрыть ее — и вызов, и соблазн. Но время мое на исходе, Маритха, и, гоняясь за осколками этой тайны, я упускаю то, что реально и к чему стремился много лет.

Девушка схватилась за это, как за последнее средство. Вот она, ее надежда!

— Но… можно же не спешить так… Я говорю, не спешить в этот Храм. Что он, не подождет? Стоял себе столько, а тут… Хоть немножко, а?

— Это следует расценивать как согласие немного постараться для моей пользы? Ты уже решила?

Маритха попалась в собственную ловушку. Хотя… Сын Тархи ведь и так все знает, не успеет она даже подумать. А ей самой нужна эта Дверь, и никак не меньше, чем ему. Только пускай не думает, что Маритха такая простушка. У нее уже целых два дара, а может, и еще найдется. Теперь ее время договариваться.

— Ты еще хочешь заключить договор?

— Договор? — Он хмыкнул.

— Я тоже кое-что желаю получить. За… свою услугу.

— Для тебя Дверь сейчас значит не меньше, чем для меня. Ты это знаешь и предлагаешь мне платить? Ты достойная ученица Сына Тархи! — Он громко рассмеялся.

— Ты же обещал! Все, что пожелаю! — Маритха уже просила, но в голову вдруг пришло еще кое-что. — Ну ладно, пускай ты правду говоришь… зато не хуже меня ведаешь, что открывать ее… мне не очень-то и хочется. — Девушка напряглась и выдавила: — Потому что потеряю… может быть, больше, чем найду. Тангара тоже, — кстати вспомнила она. — Не боишься, что бессмертие упустишь, если что-нибудь для меня не сделаешь? Мы пока что в этом мире, а тут за все платить приходится.

— Хорошо, — неожиданно согласился Аркаис. — Тем более, я знаю, что ты попросишь.

Маритха почему-то вспыхнула. Она не собиралась просить его… Ничего для себя. Сегодня ей хочется, чтобы счастливы были все. Поэтому надо решаться сейчас, вмиг, пока в голове промелькнуло, а то вдруг завтра это уйдет. И все останется, как есть,

— Так да или нет? — наступала она.

— Сначала твои условия. Мои ты знаешь. Один-единственный удачный поворот Ключа.

— Смерть, которой нет, и жизнь, которой нет, — очень быстро пробормотала Маритха, опасаясь передумать. — Я хочу свободы. Для всех.

— Ты хочешь этого? — Его удивление вознаградило девушку с лихвой.

— Если я открою Дверь, ты должен отпустить на свободу все свои Нити.

— Это не самое большое твое желание, — усмехнулся Аркаис.

— Это мое условие, — ерзая и заливаясь жаром, пробормотала Маритха. — Мне ж решать или кому? Мое право, да?

— Подумай, — глубоко внутри отдавался его голос, неожиданно набравший огромную силу.

Словно это песня такая, из одного слова, дрожала под сводами пещеры. В ней было все: знание, предостережение, надежда. Подумай… В ней было обещание, с которым трудно бороться, которое нельзя побороть. Которое нельзя упустить. И в другое время она бы пошла за ним, даже если бы проклятые Нити, донимавшие девушку, выстроились по обе стороны от ее дороги. Но сердце еще полно было радости после уже отзвучавшей песни и потому решило иначе. Когда-нибудь она его проклянет. Но не сегодня.

— Это мое условие. Другого не будет, — голос все равно дрожал. Должно быть, из-за того, что никогда еще у нее в руках не было столько жизней.

Он ответил почти тотчас.

— Пусть будет так. — Голос Сына Тархи утратил прежнюю звучность, показался ей почти бесцветным и необыкновенно далеким, заставляя жалеть о содеянном.

Сейчас он отодвинулся дальше не бывает. Она сама его отодвинула.

— Однако есть… одна оговорка. — Он снова был холоден и деловит.

— Какая? — Странно, но Маритха не почувствовала подвоха.

— Мне нужна их сила, чтобы пройти по Ступеням. Она может понадобиться.

— Но ты же сам, — возмущенно воскликнула девушка, — рассказывал! Ты сам предлагал Великому Раванге все свои Нити, чтобы он тебе не мешал. Только-то! А теперь, когда почти рядом с Дверью стоишь… начинаешь…

— Именно потому, что рядом. Чем ближе, тем осторожнее становишься. К тому же Раванга тоже будет в Храме и настроен разрушить мои намерения, чего бы это ему ни стоило.

— Почему? — удивилась девушка. — Я не чувствую тех угроз, про которые он говорил… А ведь Ключ — это я, не он. Может, не так уж велика эта плата за бессмертие? Весь мир… Не верю я… Что остальному миру до этой лестницы в небеса? Да и неизвестно, за что больше отдавать потом приходится. Ключи, что Бессмертные оставили, просто так не находят, верно? Согласишься — один конец, а откажешься — еще неизвестно, что они с тобою сделают. И со всем миром в придачу.

— И Раванга это знает. Слова над Дверью — лишь слова. А для чего они и что в них истина, а что наше недомыслие, решает мудрость. К тебе она пришла только что. К Раванге — уже давно, но слышит он не ее, а лишь мою поступь.

— Он и правда боится? Великий? На самом деле? — Маритха качала головой, не зная, чему верить.

— Не все имеют смелость увидеть, даже Великие. Не все имеют силу отбросить всю свою жизнь, наполненную трудами, страданиями, свершениями.

— А ты?

— И я не имею, но я ушел дальше Раванги, ибо, наконец, узрел это. И знаю теперь, о чем в действительности печется Великий.

Он замолчал, и Маритха не рискнула расспрашивать.

— Ты уводишь в сторону от нашего договора, — напомнила она.

— Я готов принять его, если ты примешь мое… небольшое условие.

— Как я могу, если ты говоришь, что никого не отпустишь!

— Я сказал, что воспользуюсь их силой, чтобы подняться по Ступеням, не более того. Я их освобожу. В тот же миг, как достигну цели.

— Ты обещаешь?

— А ты веришь обещаниям Сына Тархи? — усмехнулся он.

Пускай хоть целую вечность смеется, только не шутит.