Надежда Кархалёва - Альдана Потерянная принцесса

Томас, кажется, понял — спорить не стал.

Перенеслась компания в Город на подземный этаж. Ей повезло, что в Риции нигде не было толп по элементарной причине: обитателей было не настолько много. Профессор уже удалялся, но ещё был в поле зрения.

— Десмилия! — выпалил Томас.

Мужчина медленно повернулся. Кажется, он принял друга за галлюцинацию или посчитал открывшуюся картину видением.

— Десмилия, это настоящий я, — отделившись от компании, муж священницы вышел вперёд.

Чёрный маг в нерешительности замер. Ни одна галлюцинация не убеждала его в том, что она на самом деле живой человек. Пока он соображал, верить ей или нет, Томас подбежал к нему и стиснул в объятиях. Дружественным поведением порождение душевного расстройства отличаться никак не могло, и мужчина позволил себе улыбку.

— Что за компания с тобой? — поинтересовался он.

«Не сейчас!» — проявился ответ на лице некроманта.

Снова сосредоточенное созерцание шара — и телепортация в огромный холл какого-то роскошного здания. Под потолком на высоте метров десяти полыхала гигантская люстра, уходившие влево и вправо от входа чёрные мраморные лестницы вызывающе блестели, на чёрном полу был выложен узор из красной плитки, в нём отражается огонь люстры. На окнах висят расшитые золотом портьеры. Раздаются бодрые голоса, цокают каблуки. Через холл народ почти не ходит — все веселятся в отдалении. В этом здании бал, судя по доносившейся музыке. Эта обстановка подходила красавице Аде как нельзя лучше.

Женщина скучала у окна, стоя спиной к другу и новым его приятелям. Даже когда шаги стали приближаться, она продолжала глядеть на улицу. Томас положил ладонь ей на плечо.

— Уходите, — отчеканила профессорша.

— Только с тобой, — молодой человек убрал руку.

— Томас? — ахнула Ада, принявшись судорожно его ощупывать. — Где остальные? — произнесла красавица, признав: это действительно Томас. — Десмилия? — заметила коллегу женщина.

— Позже, — остановил порыв некромант, в третий раз вглядываясь в шар.

— Госпожа Лиоре!!

Посреди холла материализовался дух, мужчина, которому теперь вечно шёл пятый десяток лет. У человека было приятное лицо, узкое и смуглое, с наметившимися добрыми морщинками у глаз и уголков губ, короткие пепельные волосы; его дорогая парадная мантия, серая с золотой отделкой, подтверждала, что в замке точно бал.

— Куда вы собрались? Вы должны мне танец, — он протянул ей руку, изящную, с длинными тонкими пальцами.

— У меня поменялись планы. Пригласите другую даму, — холодно сказала Ада.

— У тебя нет планов. Они у меня есть, и опускать тебя с кучкой сомнительных личностей в них не входит, — мужчина притянул её к себе за талию.

— Нет, Хемриокс, — женщина отступила и тут же вскрикнула, увидев что-то. В холле ничего нового не возникло — галлюцинация.

— Хочешь узнать, что было с бедной Лаурсией Гардефи дальше? — усмехнулся дух. — По-моему, ты пришла в чувство в самый любопытный момент: когда её волокли в камеру пыток. Жаль лишать тебя столь увлекательного зрелища.

Ада закусила губу и сжала кулаки, демонстрируя, очевидно, тем самым готовность стерпеть издевательство. Галлюцинации не могут убить — это правило обязаны помнить все смертные, отважившиеся на поход в Рицию. Чем бы они не угрожали, какие бы мерзости не вытворяли — это только картинка, видимость, которая не может принести никакого физического вреда. Одна проблема — спокойно смотреть на это невозможно, как себя не убеждай.

Хермиокс смотрел на женщину, почти не моргая. Её начало трясти. Вдруг Эрфа, не предупреждённая, как и братья её, что в таком состоянии человеку во всех окружающих мерещатся агрессивно настроенные враги, захотела успокоить Аду. Девушка и шага в её сторону не сделала — профессорша выбросила вперёд руку, с пальцев слетел сгусток той самой магии, которой так боятся гомункулы. Чары, уничтожающие все магические порождения.

На девушку бросился Томас. Некромант повалил её на пол, они проехались по скользкой плитке до самой лестницы. Сгусток пронёсся сквозь Хермиокса, ударился в солидную дверь из тёмного дерева и растёкся по ней зеленовато-белой плазмой. Мужчина поднял с земли отлетевший кулон с разорванной цепочкой. Томас держал его в кулаке, поэтому, разумеется, выронил, спасая Эрфу.

Ребёнок заплакал. Тяжело дыша, опустилась на пол Ада. Заполучив артефакт, Хермиокс счёл допустимым прекратить издевательство.

— Один танец — и ты отдаёшь нам кулон, — прохрипела женщина, испытывая унижение.

— Я отдаю его им, — поправил призрак, — ты остаёшься моей спутницей.

— Томас, духов возможно одолеть, — Мариер, прижимая к себе магический шар крепче, заявил это, заставляя себя верить сказанному с усилием. Единственные колдуны в компании — простые люди с уязвимой душой. Но не зря, не зря же дети Веолаймера здесь! Если Скентия прав и каждый из них должен по-своему помочь делу — а младший брат прав, это подтвердил сам алхимик, — то Терфес сделал то, что должен был, уже в Риции, сообразив воспользоваться магическим шаром, чтобы найти Теону. Значит, им суждено было очутиться в царстве мёртвых, а раз так — не умирать же тут, ничего не успев!

Обдумывая это, Мариер ощутил покалывание на пальце. Он не заметил, что, пока размышлял, дёргал за камень кольцо — подарок Веолаймера, тот самый, с которым не следовало расставаться. Заинтриговавшись, гомункул ещё потёр сапфир. Покалывание превратилось в жжение.

В стороне прогремел хохот Хермиокса. Тут все звуки отдавались гулко, в смех звучал совсем зловеще.

— Юноша, если бы с нами было легко справиться, Риция бы давно пустовала!

— Возможно не значит легко, — обратил внимание духа Томас.

— Для таких случаев у королевства есть безумцы вроде вас, — вызверился призрак.

Он занёс руку над головой. В раскрытой ладони вспыхнул белый свет, сорвавшийся вниз под углом и ударившийся об пол. От места удара отразились семь лучей, по одному на каждого человека и гомункула. Все успели отскочить. Четыре луча ударились в окна, два — в стены, один — в ступени лестницы. Стёкла рухнули, посыпался дождь осколков.

— Не надо нас, духов Риции, злить. Прощайте! — оскалился Хермиокс.

Ещё один такой же луч выстрелил в потолок, в люстру. Как только раздался грохот — мужчина исчез в картинном поклоне.

От крепления люстры по потолку потянулись в ломаных изгибах трещины.

— Тварь! — не удержала ругательство Ада, обычно позволявшая себе едкие высказывания, но не грубые выражения.

Компания кинулась к лишившемуся стекла окну. Первым подскочил Терфес. Он натолкнулся на невидимую стену, гладкую и холодную — будто новое застекление. Гомункул стукнул по нему один раз ладонью, три раза — кулаком, потом пнул. Бесполезно. Десмилия попробовал помочь, ударив по барьеру магией. Не подействовало.