Оксана Демченко - Безупречный враг

— Я готова поспорить на деньги, — сказала Ройми. — На большие деньги, ваша светлость…

— Приданое? — понятливо предположил адмирал. — Пять тысяч доленей золотом. Это тяжеленький сундучок, Дина будет довольна. На что спорим?

— Его светлость Гравр-старший еще до листопада привыкнет называть меня доченькой. А Крида мы уже сегодня в ночь поймаем в этой комнате, и он поедет к королю с нами.

Ногорро церемонно поцеловал тонкие пальцы, задумчиво хмурясь. Вечно этим Граврам везет! Умница Лидия досталась никчемному Мирошу, хотя изначально Дарги подумывали о союзе с северным родом Нит. Теперь до оторопи хорошенькая, голубоглазая, практичная и предприимчивая Дасиль сунула крюк в жабры принцу Криду.

— Штиль без радости, — уныло отмахнулся Ногорро, заметив внимание девушки и соглашаясь вслух пожаловаться, что он делал крайне редко. — Видишь ли, рыбка, у меня в семье неладно… Брат сгинул, я кое-как выдержал шторм, хотя его половина, сосватанная в наш род самим королем, была хуже кракена. Но когда мой сын… Жена сломалась в тот год, не вынесла горя. Есть у меня сын, рыбка. Внуков нет. Он вдовый, отчаянно пьет и нуждается в опеке, без этого он вроде выброшенного на берег корабля.

— Так плохо?

Риоми жалостливо погладила по руке и спросила тихо и ласково:

— Что гнетет великолепного адмирала?

Ногорро покосился на собеседницу. Глаза у Ройми оказались глубокие, тревога на лице была подкупающе искренней. Адмирал вздохнул да и рассказал все, что накопилось и тяжким грузом висело, как он утверждал, «на обшивке днища души».

— Лет семь назад, если бы не сложилась ранняя помолвка Крида, — проговорил Ногорро, — у короны был бы иной наследник, Парси Тэль-Мар. Но прошлого не вернуть. Сын умудрился в штиль и без всяких там русалок, одной своей пьяной глупостью, утопить корабль… И где? На рейде, прямо на главной городской набережной. Такой человек никогда королем не станет. Вообще никем уже не станет, — стиснул зубы владелец замка Эрси.

— Неужели нельзя вылечить, как-то повлиять? — задумалась Риоми.

— Я о сыне уже год никому не говорил ни слова, имени его не упоминал, заперев трюм памяти, — прорычал Ногорро и стукнул себя кулаком по колену. — Этот штиль меня сжирает, как крыса — припасы корабля… Я готов выложить все незнакомой Дасиль. Ты как, не пойдешь галсами, сплетни разносить?

— Вот еще!

— Верить не верю, но молчать нету сил, — скис адмирал. — Черно на душе, как в бездне морской.

Адмирал выпрямился и неожиданно связно и спокойно стал рассказывать. По всему видно, сама возможность выговориться была для него целительна. Даже морщинки на лбу сделались мельче… Ногорро, не смягчая ничего, описывал, как его сын сидит часами, согнувшись, никого не слыша, и щупает пустой стол. Как пьет, гуляет по берегу и твердит себе под нос, что с ним разговаривает ветер. Адмирал упомянул и о том, что в замок трудно нанять слуг. Многие боятся оставаться возле Парси, считая его умалишенным.

Риоми долго молчала, не в силах решиться сообщить открыто, насколько хорошо она понимает загадочную болезнь Эрси-младшего. Девушка смотрела в погасшие глаза адмирала и пыталась понять, можно ли и нужно ли ему знать правду. Главная цель достигнута, парад удалось отсрочить. Пока ситуация никому не грозит новыми бедами, привлекать к себе внимание нельзя. У Мироша и Крида и без нее достаточно здешних сложностей, чуждых для оримэо. Адмирал вряд ли станет другом роду Гравров, что бы ни говорила некая малознакомая Дасиль. Да и голос советника глубоко проник в сознание Ногорро, они ведь общаются давно и много… Надо просто промолчать. Посочувствовать, вздохнуть и откланяться, ночь на дворе.

— Это магия, — твердо и встревоженно сказала Риоми, используя понятное для севера слово. — Ваш сын в большой беде. Боюсь показаться слишком любопытной, проявить свою осведомленность тоже опасаюсь, но у меня есть веские основания для подобных подозрений. Скажите лишь, на корабле вашего сына, когда он пошел ко дну, не было ли советника короля или его доверенного лица? Припомните, какой-нибудь смуглый невысокий человек, наверняка я права.

— Гонец из столицы, — кивнул Ногорро. — Человек советника. Он спас сына.

— Наш советник сам колдует и таких же злодеев держит рядом, — шепотом сообщила Риоми, в душе ругая себя последними словами. — Ваш сын не губил корабль, гонец никого не спасал, наоборот, он попытался заставить вашего Парси сделать что-то ужасное. Капитан не поддался, но и не устоял. Его память расстроена магией, понимаете?

— В колдовство я не верю, вот еще туман морской средь бела дня. А советник мне друг. — Адмирал решительно стукнул кулаком по столу. Сник под внимательным взглядом, усмехнулся: — Он много кому друг.

— Пусть друг. Но кто он? Кто его родители? Где его земли?

— Не задумывался, — потряс головой адмирал и, словно отмахиваясь от мухи, дернул рукой. — Просто советник.

— Вы себя слышите? — презрительно фыркнула Ройми. — Просто советники бывают у корчмарей и их пьяных гостей. Подсел, получил выпивку за чужой счет — и советует. В свиту его величества попасть куда труднее. Я, например, буду представлена при дворе только благодаря вам и рекомендации госпожи Лидии. Кто его покровитель?

Адмирал ощутил, что мысли незнакомо и подозрительно путаются, стоит подумать о прошлом советника. Безупречном — это Ногорро знал твердо. Всегда. Только вот, кроме уверенности, ничего другого в сознании не нашлось. Ни имен, ни обстоятельств первой встречи, ни упоминаний о замке, землях, родне.

Дверь приоткрылась, впуская в комнату высокого статного молодого человека. «Брат очаровательной Ройми», — сразу догадался адмирал, читая фамильное сходство. Темные вьющиеся волосы, гибкость движений, чуть необычный разрез крупных глаз, приятная располагающая открытость взгляда. Рауль поклонился с достойной двора изысканностью и попросил позволения присесть.

— Моя сестра мила, но это впечатление обманчиво, — улыбнулся он. — Ио способна добиваться нужного от самых твердокаменных и высокородных людей, имейте в виду. Я сам ее опасаюсь.

— Три тысячи чертей! Любая красивая и умная женщина опасна, что не делает ее общество менее приятным, — отмахнулся адмирал. — Амбиции, и ваши, и Ройми, предполагают наличие ума и требуют высокого покровительства. Я имею в виду брак с Кридом Гравром, который может дозволить только сам король. И его попросит о столь сложном деле именно скрученный в пеньковый канат адмирал, будьте спокойны.

— Однако, — опешил Рауль. — Мои поздравления, дорогая, это было феерически успешное падение с лошади. Руки-ноги целы?