Оксана Демченко - Безупречный враг

— Вполне. Рауль, у господина Ногорро беда. Большая. Его сын оглушен медовым голосом.

Роул вздрогнул и невольно бросил взгляд на дверь, убеждаясь, что она плотно прикрыта. Адмиралу стало холодно. Наивное суеверие девушки, недавно вызвавшее лишь грустную улыбку, теперь выглядело несколько по-новому. Дасили действительно знали тайну. «Оглушен голосом» — для прибывшего не пустые слова. Тэль-Мар дернул ворот камзола, удивляясь жаре, резко сменившей холод. Если его сын не безумен, если даже не виновен в гибели корабля, то…

— Нет, слишком резво вы перекладываете руль. — Ногорро снова стукнул кулаком по столу. — Надо подумать. Советник мне друг… Три баржи чертей, он всем друг! Поссориться с ним трудно: покладистый, умный, полезный…

— Как медуза, — усмехнулся Роул. — Всем хорош издали. И вполне прозрачен, ничего не таит.

— Мальчика моего можно… — Адмирал задумался над словом.

— Я не способен на это, — покачал головой Роул. — Но Дио, то есть Дион, должен управиться, из молодых… скажем так, магов он самый сильный. Впрочем, мы спешим на парад, едва ли это можно изменить.

— Тут я решаю, отдать якоря или выставить все паруса, — уперся адмирал. — Сын в Эрси. К полуночи будем там, если двигаться верхами и не жалеть коней. Я, клянусь кракеном, с вашей сестрой-то был любезен и охотно согласился заночевать в здешней тесной гавани, потому что собирался съездить в свой замок. Так что, есть надежда?

Роул неуверенно пожал плечами, вышел в коридор и крикнул слугам, чтобы позвали управляющего. Дио пришел быстро. Молча выслушал рассказ о наследнике Эрси. Задумался. Стал спрашивать непонятное для встревоженного отца: откуда дует беспокоящий сына ветер, избегает ли мужчина моря в штиль, как спит, спокоен ли, когда рядом поют и играют на флейте? Ах да, на севере флейт почти нет, одни только дудочки и свирели. Дио уверенно кивнул, выслушав ответы. Взялся подробно расспрашивать снова: как выглядел гонец? Роул ненадолго вышел. Вернулся он со стаканом муки мелкого помола, щедро запорошил стол и взялся пальцем рисовать лица. Адмирал удивлялся искусству и точности портретов. Приглядывался, качал головой — не похоже, ладонь рисовальщика тотчас заравнивала белое поле. Скоро появлялся новый портрет — и так, пока Ногорро не вздрогнул, всмотревшись. Похож.

— Вот и нашелся наш пропавший в шторм шесть лет назад сирена из свиты держателя ветви храма острова Поути. — Роул пальцами зло смял рисунок лица. — Та еще тварь. Араави юга был близким другом Граата, он погиб… Этот тип, Пэи, из числа первых приверженцев Гооза.

— Ничего не понимаю, вы на каком таком наречии поете? — насторожился адмирал. — Но мне очень не нравятся тучи по курсу. Ребята, вы не те, кем стараетесь казаться, а обман я не терплю. И не привык знать меньше других.

— Я как раз совершенно искренне говорила, — обиделась Ройми-Риоми. — Я люблю Крида, я обязана ему жизнью и… и он так просто не отвертится. Король, папа Мирош, Дина и прочие могут хоть лопнуть, а я от своего драчуна не откажусь. Так что спор отменяем, золото мне не нужно, а вот помолвка…

— Ты не золотая рыбка, а прямо акула, судя по хватке-то, будет тебе помолвка, — отмахнулся Ногорро чуть спокойнее. — Что с моим Парси?

— Оглушен, — подтвердил сирена непонятный приговор. — Мне хватит голоса, чтобы возвратить ему сознание, если оно еще цело. Сила человека с Поути известна, мой дар побольше и развит полнее. Песнь в Эрси никто не расслышит, даже советник. Но, великая богиня моря, почему опять надо скакать? Ненавижу седло! Есть ведь лодки, корабли, даже просто доски.

— Ну-ка, ну-ка, дайте мне подзорную трубу… — подозрительно прищурился адмирал, наконец-то догадавшись. — Ты с Запретных островов? Три баржи чертей и кракен в придачу, я скоро начну думать, что и гонец оттуда… смуглый, невысокий, гласные тянет. Эй, кильки малолетние, у вас что, заговор?

— Не у нас, только у советника, — вздохнул Роул. — Пока вы с Граврами боретесь, он сдувает пылинки с короны. Гадит и Дэлькосту, и Запретным островам, всем разом. Две короны лучше, чем одна.

— Проглоти меня кашалот…

— Кашалот, может, и подавится, но советник — нет, — усмехнулся Дио. — В путь.

— Без Крида ни на шаг не сдвинусь! — угрожающе прошипела Риоми, цепляясь за покрывало.

— Сидит в кустах за конюшней, ругается и ревнует, ждет полуночи, — сообщил Роул.

— Не скучно с вами, прям свежий ветер, душа разворачивается, — рассмеялся адмирал. — Кого еще припрятали? Диночка моя, надеюсь, не сидит в каких-то гадких кустах?

— Прекрасная Дениза едет в карете с госпожой Лидией, ругается и требует объяснить, почему всем можно и галопом, и по кустам, а ей ничуть нельзя, — пояснил Роул. — К полудню они сюда доберутся.

Ногорро кивнул, рявкнул, вызывая своего ординарца. Велел всем офицерам ждать его возвращения и никуда не отлучаться под страхом удаления из флота. Видимо, угроза была вполне настоящая: молоденький капитан вытянулся в струнку, обещал проследить. Адмирал распорядился принять кареты Гравров и ни в чем не чинить им неудобств. Наоборот, следует вежливо просить Денизу и госпожу Лидию дождаться его возвращения.

Нигош встретил новую хозяйку снисходительно, его вычистили и накормили, к тому же на конюшню недавно заглядывал обожаемый Крид, который присоединился к группе в ближайшем перелеске. Молодой человек вежливо поклонился адмиралу и спросил, как дела у брата Элиша. Оказывается, отлично. Несмотря на принадлежность к роду Гравров, он на хорошем счету и вообще «стоящий моряк, хоть и малек пока».

До замка добрались на удивление быстро.

Зевающих слуг, испуганных ночным визитом господина, адмирал по просьбе Дио выгнал за ворота, всех до единого. Их оказалось немного, большинство предпочитали не ночевать в мрачном строении, по которому до самого рассвета бродит безумец.

Сын Ногорро и правда не спал. Дио и Роул добыли светильники, зажгли огонь. Прибывшие двумя группами стали бродить по старому замку и довольно скоро наткнулись на Парси. Он выглядел плачевно: небритый, исцарапанный, со следами ссадин и ушибов — видимо, мужчина много раз падал и позже раны не обрабатывали. К тому же сын адмирала носил рваную рубаху и вовсе негодные штаны с заплатами. Прикрыв глаза, он сидел на полу в углу огромного гулкого зала. Руки плотно обнимали колени, Парси монотонно покачивался и тянул горловой дрожащий звук, подобный вою. Адмирал при виде сына даже зарычал от возмущения: он полагал, что присмотр со стороны слуг налажен куда лучше.

Дио сел рядом с больным, вслушался, помолчал. Порылся в сумке и извлек с самого дна тонкий длинный сверток, который, не глядя, сунул в руки Риоми.