Олег Яковлев - Там, где фальшивые лица

Но однажды случилось невероятное. Трое лихих гномов, казалось, полностью утративших разум, не побоялись проникнуть в душные и коптящие факелами подземелья Голбадога. Трое друзей пролезли незамеченными в гоблинский город, но пробраться туда оказалось намного проще, нежели не заблудиться в лабиринте пещер и туннелей. Стража поймала их и уже собиралась бросить в рабские ямы, когда они начали требовать немедленной встречи с самим королем, утверждая, что являются послами от правителей гномов. Незваные гости так складно врали и так реалистично грозились карами на головы стражников, что их незамедлительно провели к Кривозубому. Тот был настолько удивлен, что вполне логичная мысль о том, чтобы немедленно отрубить незваным гостям головы даже не посетила его разум. Вместо этого он пригласил мнимых послов составить ему компанию за обедом. Тут-то и произошло непоправимое. Больше всего старик Дорз любил свою ручную крысу Гоччи, обращаясь с ней не в пример лучше, нежели с собственными сыновьями и дочерьми. Незадолго до появления трех гномов любимец сбежал и где-то прятался. Можно себе представить, каков был гнев короля, когда превращенный в окровавленную лепешку Гоччи нашелся на каменном стуле одного из гостей. Гном попросту сел и раздавил бедное животное, не заметив его.

Тут уж даже исконно гоблинское любопытство не смогло пересилить ярость Кривозубого. Убийц Гоччи незамедлительно бросили в рабские ямы, и там они провели целых восемнадцать дней. Единственное, чего не учел король, – это то, что у гномов очень длинные языки и болтать они непревзойденные мастера. На вторую неделю пребывания в серебряном руднике мнимые послы подбили рабов в шахтах на бунт против их повелителей. Каким-то невероятным образом им удалось взорвать оружейные пещеры и арсеналы и, помимо всего прочего, проникнуть в пещеру сокровищ, прокопав – кто бы мог подумать! – лаз прямо из ямы пленников в центр тронной пещеры Дорза. Прихватив с собой порядочное количество сокровищ Кривозубого, гномы сбежали. Погоня не смогла настигнуть беглецов, и им удалось выйти сухими из воды. Нет в Тэрионе гоблина, который не знал бы проклятых имен Дорра, Гарра и Лорра, Безумных Гномов.

А сейчас они, к слову, находились на втором этаже таверны «Вереск», что располагалась всего лишь в двух домах от вышки набата.

Обстановка в комнате накалилась, как сказали бы хмурые Дор-Тегли, подобно лавовым сводам над головой. Шестеро гномов стояли вокруг круглого стола, в руках у рыжего бородача была секира, остальные сжимали топоры и кинжалы. Лори Неудачник стоял в дверях, ничего не понимая. Его рука конвульсивно дергалась, левый глаз судорожно моргал.

Высокий парень с белыми волосами в дорожном плаще застыл напротив распростертого на полу человека, походящего на дикого зверя. Шапка с головы мужчины слетела, когда он упал, по плечам разметались спутанные черные волосы. Его глаза, казалось, утратили все признаки человечности и налились смолью. Лицо исказилось. Щетина на подбородке и щеках стала напоминать звериную шерсть.

В левой руке беловолосый держал кривой ритуальный кинжал, в навершии которого сверкало серебром символическое изображение латной перчатки, ломающей меч. Знак Умбрельштада, крепости Про́клятых…

В стороне от всех стоял сгорбленный старик, опирающийся на посох, свитый из винных лоз.

– Нужно уже на что-то решаться, мой темный друг. – Маг кивнул Коррину. – Если ты обнажил оружие, рискни пустить его в ход.

– Никто ничего не собирается пускать в ход, старик. Я достал его лишь для того, чтобы избежать лишних вопросов и потери времени. Можете считать это знаком моей доброй воли. У меня нет желания с вами драться…

Он просто отпустил рукоять, и кинжал с глухим стуком вонзился в дощатый пол, немного покачался из стороны в сторону и застыл.

– Старик прав, – согласился Дори. – Нужно что-то решать. Набат заливается. Враг, должно быть, уже грызет клыками стены.

– Я с места не сдвинусь! – прорычал Ррайер, поднимаясь на ноги. Он обнажил короткий меч и направил его в сторону беловолосого.

– Джон, не спеши, – призвал к благоразумию товарища старый маг. – Не спеши… Слеза Алигенты молчит. Он вовсе не то, чем кажется…

– Какая еще слеза? – удивился Коррин.

– Верно! Что за чушь ты несешь, Безымянный?! – рыкнул Ррайер.

– Да что здесь вообще творится? – ничего не понимал, наверное, единственный из присутствующих, гном Ангар.

– Это… – начал оборотень и шагнул вперед, не опуская меча, – вовсе и не человек!

– Неужели? – усмехнулся Коррин: можно подумать, сам его обличитель был человеком. – Тогда скажи им, кто я.

– С радостью, нежить! – заревел Джон Ррайер. – Это некромант Белая Смерть! Коррин Белая Смерть!

– Прошу любить и жаловать. – Беловолосый с усмешкой склонился в поклоне.

– Ты – тот самый… Белая Смерть? – Лори казался ошарашенным больше всех. – Это твое лицо на плакатах… Слуга Черного Лорда…

– В отставке. – Улыбка сменилась усталостью на красивом молодом лице. – Я больше не Коррин Белая Смерть, больше не некромант и больше не враг вам.

– Значит, ты можешь вот так просто позабыть обо всех своих злодеяниях? – невесело усмехнулся Картнэм. – Убийства, мучения, пытки. Захотел и забыл? И требуешь, чтобы и мы также просто забыли? Я не перестаю удивляться наглости слуг тьмы!

– Не вам судить меня.

– Почему бы и нет.

– Потому что вы пытаетесь судить некроманта. Я – больше не Ступивший за край. Ныне я обычный человек. Проверите? – Не дожидаясь ответа, он вскинул ладонь и резко провел ею по лезвию направленного ему в лицо меча. Кровь потекла по руке. – Она горячая, можете сами убедиться.

– Разве такое бывает? – усомнился Долдур.

– Нет, не бывает, – сказал Картнэм. – Некроманты всегда остаются некромантами и, конечно же, всегда остаются врагами. Кровь их холодна, как лед, так же, как сердца, остановленные предсмертным мигом.

Коррин шагнул к нему и коснулся окровавленной ладонью его сухого запястья. Маг отшатнулся:

– Ничего не понимаю…

– Потом будем понимать… Давайте пока что его просто запрем, – Ангар начал рыться в мешке под столом, готовясь первым стянуть веревкой запястья темного мага. – А потом разберемся. Потом все разузнаем…

На лице Коррина появилась улыбка невинного ребенка. Что-то говорило, что он вовсе не боится гномьих угроз.

– Гном, неужели ты полагаешь, что я пришел сюда, чтобы меня кто-нибудь запирал? Да будь я Ступившим за край, вас уже всех не было бы на этом свете, верно, маг? – Коррин уставился на Картнэма и увидел короткий кивок. – Я мог бы просто уйти, но готов вам помочь в походе к пещере дракона. Но сейчас есть дело… гм… немного более срочное… В Истаре не так уж много воинов – лишь герцогские рыцари, дружинники да охотники. Все чужаки сражаются за Город Без Лета, почему я не могу? Это мой выбор, и я не спрашиваю вашего разрешения, мне просто не очень хочется, чтобы кто-нибудь из особо рьяных борцов с тьмой воткнул мне нож в спину. Но теперь поговорим о вас. Вы готовы драться? Встать на защиту Истара? Или нет? Решайте быстро – время уходит. Пора уже собрать все оружие, какое есть, и двигаться к месту сбора. Если вы, конечно, не бежите прочь из Града Рейнгвальда, что, должен признать, было бы весьма разумным решением, дорогие мои коротышки… эээ… прошу прощения, гномы.