Олег Яковлев - Там, где фальшивые лица

– С дороги! – раздался громкий возглас с лестницы. На стену поднимался человек с фонарем в руке. За ним бежали воины, на ходу достающие стрелы из колчанов. – С дороги!

– Одноглазый! – Арбалетчик обернулся. – Ты, я гляжу, не провалился в сугроб!

Фонарь Одноглазого высветил в ночи высокого старика в изумрудно-зеленом плаще, подбитом лисьим мехом. Длинный подол одеяния тянулся за ним по заснеженному дозорному пути на несколько шагов. Золотой обруч обрамлял седые волосы, широкая борода стекала на грудь. Мохнатые брови старика были нахмурены, а в суженых глазах плясали дикие веселые искорки. Он походил на разъяренного медведя, вставшего на задние лапы, – грузность, ширина плеч, могучее телосложение – все это были отличительные черты потомков Рейнгвальда по мужской линии. Герцог Рене Тенор собственной персоной… Подле старика лорда находился его извечный, как тень, спутник, слуга Глинервин. Со своими нынешними обязанностями – подавать господину болты и стрелять самому, – он справлялся безукоризненно. Конечно, опытный лучник бессмысленно тратил время, чтобы прислуживать герцогу, вместо чего мог бы успеть выпустить пару лишних стрел во врага, но древняя традиция не оставляла места сомнениям.

– Милорд? Вы уже здесь? – Одноглазый, напоминающий старого нахохлившегося филина, склонился в поклоне и погасил фонарь.

Рене Тенор вернулся к своему делу – при этом носом в снег тут же уткнулся еще один гоблин, а его голову раздавил чей-то кованый башмак.

– Нет, это все зимний сон, а ты спишь, комендант… иэххх… – Тугая, словно гномье упрямство, тетива арбалета зашла в вырез, болт лег в желоб, а палец – на спусковой крюк.

Комендант уже не слушал ворчливого лорда. В это самое время на дозорном пути в одном участке стены пятно света рассеяло ночь. И тут же к нему, словно голодные лесные насекомые, привлеченные огнем, устремились десятки гоблинских стрел.

– Кто это там зажег фонарь без приказа?! – заорал Одноглазый. – Быстро потушить!

Стена вновь погрузилась во мрак, и комендант бросился к привратной башне. Он руководил обороной палисада, расставлял лучников и громко ругался, почему до сих пор не бьют в колокол на драконовой башне. Поднимающиеся на укрепления воины, не останавливаясь, чтобы отсалютовать герцогу – нельзя было тратить время на церемонии, – спешили дальше по дозорному пути и занимали свои места.

Лучников на палисаде становилось все больше. Стрелы пели так же звонко, как сотни канареек в клетках. Снег и холод уже не заботили стрелков Истара – им сейчас казалось, будто они находятся не на ночном морозе, а подле раскаленного докрасна кузнечного горна. Пот стекал по лицам, а они все ковали. Ковали смерть для своих врагов.

Гоблинские лучники старались не отставать и прикрывали, как могли, своих пеших воинов, но погода была не на их стороне. Сильный встречный ветер мешал им, сбивая стрелы. Гаручи все равно продолжали тратить их понапрасну. Нимы были уже в двадцати шагах от стены. В их руках появились веревки с крючьями.

– Да чтоб вас! – орал где-то неподалеку Гехар Одноглазый. – Всех! Я хочу видеть всех на этой стене! Держать каждый фут! Всех на стены! Всех и каждого!

– Эх. Он снова забыл, Глинервин, – пробормотал герцог, разряжая арбалет в очередного неудачливого гоблина.

– Набат! – будто услышав лорда, проревел комендант. – Бейте в набат, собаки сонные! Живее!

Его приказ наконец-то был исполнен. Колокол застонал, город проснулся окончательно.

Каму-Кин, сидевший на драконовой башне, был в ярости – оказывается, люди не так глупы, как он думал, – у них есть второй набат! Спустя миг гоблин понял, что есть и третий…

Молодой воин крепко ухватился за веревку боевого колокола. Огромный металлический язык качнулся и ударился о литой бронзовый обод. Бум! Быстрее, быстрее принять нужный ритм – трагичный и зовущий. Война! Война пришла в Град Рейнгвальда.

Бум-Бум! Бум-Бум! Гоблины жили едва ли не в каждой пещере и норе, под каждым деревом в этих заснеженных лесах и обледенелых горах. Дикий нехоженый Север был для них местом, где они могли спокойно множиться, процветать и безнаказанно совершать свои злодеяния. Черные путники, как их порой называли, рыли подземные ходы, присоединяя к своим владениям пещеру за пещерой, пока под их контролем не оказался весь горный хребет. Хроники завоевания Тэриона гласят, что одной мрачной ночью многовековая вражда тринадцати самых многочисленных родов северных гоблинов вдруг взяла и прекратилась. Это случилось в тот миг, когда собравший для переговоров около дюжины своих врагов-королей Дорз Кривозубый, предводитель Гаручей, просто взял и перерезал им глотки. Он справедливо полагал, что в этом и заключается суть дипломатии по-гоблински – оторвать голову врагу, пока тот не проделал подобное с тобой. Вскоре после той кровавой резни Дорз объявил себя Верховным Королем Тэриона, а свой род – властителями гор и окружающих лесов. Используя обезображенные тела недовольных в качестве кирпичей, а их кровь – в виде раствора, Гаручи строили свое королевство. Перевал за перевалом хребты оказывались в их лапах. Переправы и броды всех горных рек, опушки и лесные тропы застонали под каблуком гоблинов. Никто не мог помешать подданным короля Кривозубого, ведь они благоразумно не углублялись в недра гор, где жили безжалостные Дор-Тегли и черные кобольды. Не смели они рыть еще глубже, туда, где из лавовых недр вылезали ужасные исчадия мрака – демоны подземного мира.

Не прошло и двадцати лет (по исчислению людей), как Дорз Кривозубый заковал весь Тэрион в жуткие кандалы. Правил старый уродливый гоблин так же, как его отец, дед, прадед и все остальные предки: каленым железом и безжалостным огнем. Срубая головы подчиненным за малейший признак неповиновения, косой взгляд или недостаточную покорность его воле, он единолично сжал всю власть в своих скрюченных пальцах.

Бум-Бум! Бум-Бум! Теперь подземные крепости Гаручей были разбросаны по всему хребту, объединенные лабиринтом переходов и туннелей. Попасть в них можно через разевающие свои черные пасти укрепленные пещеры, где всегда находилась многочисленная охрана. Люди называли эти пути Вратами в Темные королевства, и нечего удивляться, что к ним никто не смел приближаться.

Что уж говорить о самом ужасном месте хребта, которое, согласно древним легендам, звалось Голбадог, что значит – Сердце Гоблина. Главная пещера Гаручей пряталась в самом центре гор Тэриона и не привечала гостей и путников. Именно в ней располагались лучшие кузницы и плавильни. В темных глубинах гремели самые большие выработки и шахты, где день и ночь трудились сотни рабов, добывая золото, серебро и драгоценные камни. Сокровищница короля Кривозубого славилась далеко за пределами гор, но никто не смел даже помыслить о том, чтобы взглянуть хоть краешком глаза на блеск того золота и перелив цветов на ограненных рубинах, алмазах и изумрудах. Ужасные звери, что были в подчинении гоблинов, а также слухи о творящихся в их темных подземельях кровавых ритуалах и изощренных пытках вселяли ужас в сердце любого. Отряды безжалостных Нимов и Кинов неусыпно следили за сохранностью Желтых Дверей – так Гаручи называли вход в сокровищницу Дорза.