Кира Измайлова - Случай из практики-2

— Отчего же господин Анельт не оказал ему помощь? — поразилась я.

— О, он появился позже, — чуть смутившись, ответила Инора. — Тогда уже хозяйка подняла крик, а все, кто был в ойфане, поспешил уйти… Только один слуга решился подойти и проверить, что с тем господином, и сказал, что он уже умер. Тут как раз вошел господин Анельт, но сделать ничего успел, потому что мне сделалось дурно, и он поспешил проводить меня на воздух…

"Прелестно! — подумалось мне. — Полуобморочная девица или, возможно, еще не умерший мужчина? Для кого-то выбор очевиден, но…"

— У вас лицо испачкано, госпожа Нарен, — вдруг сказала Инора.

— Да? — удивилась я.

— Похоже, это сажа, — сообщила девушка не без злорадства. — На щеке слева.

— Всё? — спросила я, проведя ладонью по щеке. Пришлось перехватить поводья одной рукой, это было неудобно.

— Нет, вы еще сильнее размазали, — сказала она.

Я хмыкнула и вынула платок. На нем остались черные следы, но, судя по взгляду Иноры, до конца я сажу не оттерла. Любопытно, кстати, откуда она взялась? Бывает, конечно, что из труб летит всякое, а уж тут постоянно топят печи — ведь в кондитерских подают горячие напитки и выпечку с пылу с жару… Но чтобы сажа так летела, надо спалить что-то отличное от обычных дров. Впрочем, мало ли какой мусор бросили в топку?

— Вы чудовищны, Фло, — раздался у меня над ухом голос Лауриня, и он отобрал у меня поводья своего жеребца. — Отчего бы вам, как всем дамам, не носить при себе зеркало?

— На кой оно мне? — поразилась я, отметив, что капитан то ли случайно, то ли намеренно забыл поименовать меня "госпожой Нарен" при Иноре.

— Хотя бы для того, чтобы не размазывать грязь по лицу.

— Ничего страшного, — пожала я плечами, — немного сажи на щеке нисколько не вредит моему самолюбию.

— Дайте сюда! — Лауринь отобрал у меня платок и стёр, наконец, сажу. Делал он это несколько резче, чем следовало бы, но в целом жест этот меня удивил. — Держите…

Он сунул платок мне в руку.

— Инора, — будто только что заметил девушку Лауринь. — Прошу извинить, я…

— Вы были очень заняты, Лаур, я понимаю, — вздохнула она. — Вы на службе. Впрочем, вы всегда на службе!

— Увы, — коротко ответил он.

Я усмехнулась, встряхнула платок и начала складывать.

— Какая очаровательная пошлость! — восхитилась Инора, наблюдавшая за мной. — Вам нравятся такие вещи, госпожа Нарен?

— Если бы не нравились, я бы ими не пользовалась, — хмыкнула я. Платок был тот самый, работы Диты Ротт, с вышитыми смешными толстыми щенками. Любопытно, знай Инора, что эта же мастерица вышивала ее роскошное бальное платье, что бы она сказала?

— У госпожи Нарен скверный вкус, — заметил Лауринь хмуро, вспомнив привычное обращение.

— Кто бы говорил, — хмыкнула я. — Можно подумать, у вас лучше!

— О, у Лаура прекрасный вкус, — вступилась за него Инора и даже положила руку на сгиб локтя капитана. — Вряд ли вы знаете, но он умеет составлять замечательные букеты! Особенно ему удаются зимние… Правда, он не относится к этому занятию хоть сколько-нибудь серьезно, ведь мужчинам это не пристало! Не так ли, Лаур?

— Именно так, — натянуто улыбнулся тот, отводя взгляд.

Я только весело прищурилась: зимние букеты, значит? А я-то гадала тогда, кто же осчастливил меня таким подарком! Теперь, надо думать, он вручает свои композиции Иноре или той неизвестной даме…

— Инора, — перевел тему Лауринь, — прошу извинить, но мне недосуг вести светские беседы. Насколько я понял со слов господина Анельта, вы присутствовали при происшествии, и я попрошу вас оказать содействие сотрудникам сыскного отделения. Полагаю, вы понимаете, что…

— Конечно, Лаур, я прекрасно понимаю, как важны свидетельские показания, — перебила она. — Правда, я почти ничего не видела, но ведь даже такая мелочь может оказаться важной, не так ли?

— Именно, — улыбнулся он всё той же неестественной улыбкой. — Позвольте, я провожу вас.

— А может быть, позже?..

— Лучше сейчас, — тон капитана был непреклонен. — Пока подробности не забылись. Полагаю, господин Анельт сможет дополнить ваш рассказ, ведь он, с его слов, присутствовал при финале трагедии.

— Да, но…

Но Лауринь, не слушая, увлек девушку к сыскарям. И, разумеется, снова бросил поводья буланого!

Я хмыкнула, потрепала жеребца по холке, он дружелюбно толкнул меня храпом в плечо.

Лауринь вернулся подозрительно быстро.

— Вы не стали присутствовать? — поинтересовалась я. — Вдруг нейра Новер расскажет что-нибудь интересное?

— Это дело забирает сыскное отделение, — ответил Лауринь. — Ваш коллега постановил, что никаких следов магии на месте происшествия нет, и вообще, неясно даже, несчастный это случай или что-то иное.

— Так, может, вы всё-таки скажете, что случилось? Я пока слышала только обрывки…

— Некий господин, — сказал Лауринь, — зашел выпить чашечку ойфа. Насколько я понял из причитаний хозяйки ойфаны, он здешний завсегдатай, она готовила для него напиток по особому рецепту: он любил ойф со специями. У нас его мало кто так пьет, это больше принято на юге, а ему нравилось. И вот, — докончил он, — господин отведал напитка, захрипел и повалился на пол. И умер. Неизвестно пока, подавился он, случился с ним удар, или же его отравили.

— Первые два варианта Анельт вполне мог проверить сразу, — заметила я.

— Может быть, и проверил, — ответил капитан, — но сообщит он об этом уже майору Горту.

— Не вижу я в вас энтузиазма, Лауринь, — пожурила я, садясь в седло. Капитан хмуро смотрел на меня снизу вверх. — Неужто вас не интересует этакое милое дело? Да еще такое, свидетельницей которого стала прекрасная Инора? А вдруг это она отравила несчастного любителя ойфа?

— Ваши шутки, Фло, отвратительны, — заметил он. — Хотя бы потому, что ничуть не смешны.

— То есть слишком похожи на правду? — осведомилась я. — Ну уж простите, никоим образом не желала задеть ваших чувств…

— Причем тут мои чувства? — Капитан оседлал буланого и сразу тронул его с места. — Я всего лишь не нахожу ничего смешного в смерти, будь это несчастный случай или убийство.

— В самой смерти ничего смешного нет, совершенно с вами согласна, — кивнула я, нагоняя его. — А вот среди причин, ее вызывающих, порой попадаются совершенно анекдотические…

— Не сомневаюсь, у вас богатый запас подобных анекдотов, — сухо произнес Лауринь, — однако я несколько не настроен их выслушивать.

— Вижу, — ответила я. — Что-то испортило вам настроение. Сознайтесь, Лауринь, что именно? То, что прелестная Инора оказалась свидетельницей, то, что она, несомненно, встречалась в этой ойфане с моим коллегой, или же то, что она увидела вас в моей компании?