Демон Жадности. Тетралогия - Юрий Розин
А Брунд, если команда захваченного корабля вела себя слишком нагло или слишком яростно сопротивлялась, занимался аналогом римской децимации, то есть выстраивал эпипаж в шеренгу и казнил каждого десятого человека.
Это все, конечно, тоже было не замечательно, но по сравнению с обязательным геноцидом Ящера казалось даже вполне гуманным.
— Послушай, чешуйчатый, — я понизил голос до опасного шепота. — Ты убиваешь не для безопасности. Ты убиваешь, потому что тебе это нравится. А еще, потому что боишься. Боишься, что кто-то окажется умнее, сильнее, удачливее.
Он медленно поднялся, его плащ зашевелился, как живой.
— Однажды, Мидас, — он произнес каждое слово с ледяной четкостью, — ты пожалеешь о своей жалостливости. И когда это случится… я приду посмотреть.
— Жаль, что к тому времени тебе не на что будет ставить, — я бросил взгляд на его потрепанную экипировку. — Разве что на свою шкуру. Но кто захочет эту вонючую тряпку?
Вообще-то я не был моралистом и спорил с Ящером не из-за самого факта убийств, а из-за последствий, что они несли для всего пиратства ближайших килоквадрантов, а следовательно и для меня самого.
При этом я не мог не признать его ум, определенно существующий, в отличие от Брунда, а также то, что он был профессионалом своего дела и максимально ратовал за пиратскую братию. И он признавал то же самое во мне.
А потому, хотя я ни за что не стал бы сотрудничать с Ящером, наши отношения были куда менее напряжены, чем с тем же Брундом. И несмотря на то, что и этот, и большинство других встреч мы начинали с перебранки, до чего-то серьезного это никогда не доходило.
Вот и сейчас Ящер, побуравив меня глазами несколько секунд, тяжело выдохнул и махнул рукой, мол: «Черт с тобой. Садись, поболтаем».
И я не стал отказываться.
Только садиться с пустыми руками было как-то невежливо. Я вернулся к бару и заказал «Клык морского дьявола» — местную фирменную настойку, забористую как дерьмо небесного странника.
Бармен, криво ухмыляясь, достал из-под стойки бутылку с мутной жидкостью цвета гниющей меди.
Взяв оба стакана и бутылку, я направился обратно к столу Ящера.
— За что пьем, «благородный» капитан? — он принял стакан и дождался, когда я налью, наблюдая, как жидкость оставляет маслянистые следы на стенках. — За нашу взаимную ненависть?
Я сделал пробный глоток. Огонь распространился по горлу, заставив слезы выступить на глазах.
— Пьем за пиратство, — выдохнул я, чувствуя, как жар разливается по желудку. — За настоящее. Без глупых амбиций и личных обид.
Барлот неожиданно рассмеялся.
— Ты хочешь сказать, что между нами нет обид? — он опрокинул стакан одним движением, довольно скривившись.
— Есть, — сказал я спокойно. — Но сегодня я здесь не для того, чтобы припоминать былое.
— Тогда зачем? — его голос стал тише, но опаснее. — Чтобы похвастаться своими деньгами? Или ты наконец понял, что твои «гуманные методы» ведут в пропасть?
Я откинулся на спинку стула. Ящер налил по второй.
— Я слышал, «Алая Заря» собирает флот, — начал я небрежно. — Не для защиты торговых путей. Для охоты.
Ящер замер.
— Не достанут, — наконец выдохнул он.
Я кивнул.
— Пьем за профессионалов, — поднял я стакан.
— За тех, кто выживает, — ответил он.
Дальше мы пили уже медленнее, перебрасываясь новостями последних месяцев, интересными сведениями о гильдиях, предостережениями и увиденными плохими предзнаменованиями.
Мы недолюбливали друг друга, это было мягко сказано. Пожалуй, даже хотели друг другу смерти, поскольку в таком случае источник гнилой, по мнению другого, философии, исчезнет.
Но мы уважали друг друга, как профессионалов своего дела. И оба были не прочь поделиться чем-то полезным, чтобы получить что-то полезное взамен.
— Расхитители напали на след новых Руин, — задумчиво выдал Ящер. — Через месяц экспедиция.
— Серьезно? — мы оба уже изрядно напились и враждебность как-то подиссякла. — Где?
— Тебе зачем?
— Но хочу там появляться, пока они не закончат, — поморщился я.
— Это правильно, — одобрительно кивнул Ящер, смотря на меня одним глазом. — От Перекрестка Руины по полудню: стодвадцать/триста семьдесят/девятьсот пятьдесят. Плюс-минус десять.
Я замер, резко протрезвев наполовину.
Предварительные координаты Руин Маски Золотого Демона, высчитанные мной, составляли сто пятнадцать/триста семьдесят/девятьсот пятьдесят пять плюс-мину пять по полудню от Перекрестка.
Расхитители нашли МОИ Руины!
Глава 6
Стараясь не подавать виду, что слова Ящера меня зацепили, я попытался расспросить его поподробнее.
Вышло примерно следующее:
Дядя Ящера, один из капитанов верхушки Перекрестка, возглавлял так называемых расхитителей. Это была особая каста пиратов, занимавшаяся грабежом не кораблей, а целых Руин.
Обломки древнего мира были разбросаны по всему Небу, зачастую скрытые облачными аномалиями. Небольших, так называемой Пыли, было вполне достаточно, чтобы расхитителям хватало на вполне успешную жизнь, тем более что Пыль, в отличие от крупных Руин, постоянно дрейфовала по Небу.
Но мечтой любого расхитителя, разумеется, было найти полноценные Руины.
Желательно при этом не пустышку, каким был Перекресток. Но на самом деле даже координаты пустышки, где можно было основать хотя бы небольшой городок, уже стоили в наше время целые состояния.
Однако даже пустышки отыскать было не так-то просто. Большинство Руин в обжитых килоквадрантах уже давно нашли, и для поиска новых нужны были не только удача и небесный корабль, но и обширные знания. Нужно было изучать древние карты, дневники капитанов прошлого, рисовать схемы возможных непроверенных мест и так далее.
И вот, расхитителям под командованием дяди Ящера, неожиданно повезло. В одном из старых бортовых журналов они наткнулись на описание необычной облачной аномалии, с большой вероятностью скрывавшей неисследованные Руины.
Автор журнала не успел проверить это место сам, его убили. Но даже спустя годы после смерти он сумел мне поднасрать, выдав местоположение Руин Маски Золотого Демона расхитителям.
Желание броситься обратно на «Небесное Золото» и проверить все еще раз было почти непреодолимым. Но я не мог позволить Ящеру заподозрить, что информация об этих Руинах меня трогает. Потому мы просидели еще почти час, прежде чем он сам встал и сказал, что должен идти по делам.
Только когда дверь Логова закрылась за Барлотом, я позволил себе выдохнуть. Я ждал еще несколько минут, прежде чем выйти, сохраняя неспешный шаг, но как только оказался вне поля зрения, ускорился.
«Небесное Золото» стоял у дальнего причала, его корпус блестел в лучах заходящего солнца. Я поднялся на борт, кивнув вахтенному.
— Никого не пускать ко мне.
Каюта встретила меня знакомым запахом — воск, старая бумага, металл. Я запер дверь на все замки и на мгновение закрыл глаза, собираясь с мыслями.
Потом начал работу.
Координатный
