Туманный Альбион: Возвращение Богов - Greshnnik

— Вот я тебя и нашёл, как и обещал, — произнёс он, и в его голосе звучала уверенность и некая зловещая ирония.

— Сомнительно, — ответил я, — если бы я не захотел позавтракать в этой кофейне, то мы бы так и не встретились, — мой голос прозвучал немного скептически.

— Может быть ты прав, а может быть и нет, — пожал он плечами, словно играя со мной в какую-то непонятную игру, и снова вгрызся в бургер, как голодный волк, — его поведение было странным и противоречивым.

— Могу я принять ваш заказ? — спросила подошедшая официантка, прервав наш молчаливый диалог.

— Мне, пожалуйста, обычный шотландский завтрак и чашку капучино, — ответил я, пытаясь отвлечься от странного поведения незнакомца.

Записав заказ в блокнот, девушка оставила нас наедине, словно предоставляя нам возможность погрузиться в наш таинственный разговор.

— Ну как, насчёт того, чтобы ответить на те вопросы, которые я тебе задал в баре? — спросил незнакомец, откинувшись на спинку стула и внимательно посмотрев на меня, его взгляд был пронзительным и завораживающим, как будто он сканировал мою душу.

— Я, пожалуй, начну издалека, — проговорил он, словно собирался рассказать мне древнюю притчу, — Когда-то демиург создал человека по образу и подобию своему, но то, что получилось, его разочаровало, — его слова звучали, как эхо из прошлого, — Жизнь людей была наполнена инстинктами, их интересовало только удовлетворение собственных потребностей, не было в них той черты создателя, которая отличала демиурга среди своих сородичей. И тогда он вложил в них свою искру, — его голос стал тише, словно он рассказывал мне тайну, — Искру создателя миров, частицу демиурга. Он предоставил им выбор: быть ли им животными или развивать тот дар творца, что он вложил в них. Те, кто справятся с этой задачей, сами могли стать такими, как он, его братьями, — пауза. — Но, как и у любого создателя, с окончанием работы над этим миром его интерес угас, — его слова прозвучали, как вздох сожаления, — Ему хотелось создать что-то новое, и он покинул этот мир. Время шло, а люди не менялись. Но однажды один из пещерных людей был так впечатлён встреченным саблезубым тигром, что захотел показать его изображение своему роду. Вытащив уголёк из тлеющего костра, он, подойдя к стене, начертил первую картину. Так люди познали искусство, — его голос звучал, как музыка из далёких времён. — Искра демиурга начала разгораться от поколения к поколению, — продолжал он, — И через какое-то время совокупное излучение искр от всех людей образовало особое энергетическое поле. Сейчас учёные называют его ноосферой. Эта сфера, так как содержит предельную энергию от искр, со временем начала материализовывать мысли людей, где катализатором процесса является вера, — его слова звучали, как магическое заклинание. — И так люди со временем начали одушевлять природные явления. Их вера породила элементалей, фей, дриад и других существ, — продолжил он, — Мы их обобщённо называем фейри, — в его голосе звучала грусть, — Они не приносили особого вреда человеку, так как их жизнь поддерживала их вера, и они многие тысячелетия сосуществовали друг с другом, — пауза. — Со временем появились высшие фейри, — он посмотрел на меня с каким-то странным выражением лица, — Зевс, Локи, Осирис и другие боги, известные нам по мифам, появились благодаря вере человека. Каждый из них отвечал за свою сферу влияния, и многие из них помогали людям в обмен на энергию их искр, которую они передавали с верой, — он замолчал на несколько секунд, словно обдумывая свои слова. — Но однажды один молодой фейри явился иудею и помог ему сбежать вместе с его народом из Египта. Со временем его религия начала с огромной скоростью охватывать народы земного шара, — он продолжил свой рассказ, — Он понимал, что не все люди одинаковы, и ему пришлось изменять свою религию под потребности тех народов, куда он засылал миссионеров. Когда огромный поток энергии хлынул к нему от неисчислимых верующих, он принял решение избавиться от всех остальных фейри, — в его голосе прозвучала злость, — Местные боги были готовы дать бой и уже собирали своё воинство. Но один из могущественных магов того времени понял, что эта война будет разрушительна для человечества. Он смог провести ритуал переноса всех фейри на изнанку нашего мира, — его слова звучали, как проклятие, — С тех пор запечатанные фейри не могут прорваться в нашу реальность, они могут отправлять лишь свои астральные тела с изнанки мира. Их астральные тела не обладают и десятой частью той силы, что была им доступна, — заключил он, — И только высшие фейри могут отправлять своих эмиссаров и аватаров на землю. — Но оказалось, фейри не только питались энергией искр, они ещё и насыщали ею ноосферу наравне с людьми, — продолжал незнакомец, — И с их исчезновением насыщенность поля упала настолько, что люди лишились своих способностей, которые им давала ноосфера, — его голос звучал с грустью и горечью, — Вместо радужного спектра разлитой вокруг энергии остался лишь серый туман, — его слова, словно описывали какой-то апокалипсис, — В котором и поселились астральные сущности запечатанных фейри. Люди же с развитыми искрами, которые смогли увидеть туман, получили свой индивидуальный дар, — его голос звучал, как приговор, — Но это ничто по сравнению с тем, что могли делать такие, как мы, раньше.

Незнакомец прервал свой рассказ, чтобы немного смочить горло, и я почувствовал, как в моё сознание постепенно проникает страх.

— И ты думаешь, я поверю в этот бред? — спросил я, приподняв бровь, мой голос звучал с иронией, но внутри меня всё похолодело.

— Ты хочешь сказать, с тобой не происходило ничего необычного в последнее время? — спросил меня незнакомец, и его взгляд, словно острый нож, пронзил меня насквозь.

Я задумался, и в моей памяти стали всплывать события последних дней, — тот паразит на парнишке в тамбуре, предсказательница, которая таинственно исчезла, да и этот незнакомец, которого люди не видят в упор, — что-то явно было не так, и моё сознание невольно начинало верить его бредовым речам.

— Допустим, я тебе поверю, — сказал я, — И какая же способность у тебя?

— Отвод глаз, — ответил он, — Я могу сделать так, чтобы люди скользили по мне взглядом, не обращая на меня внимания, — в его голосе звучала гордость, — Эта способность не давала осечек, пока я не встретил тебя.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я, и в моём сердце зародилась тревога.

— То, что на тебе я