Лестница в небо - Алексей Анатольевич Федорочев
Вырвав руку, Гавриленков некоторое время шумно дышит, успокаивая подскочивший ритм сердца.
— Сколько вы хотите?
— Есть такая замечательная круглая цифра: полмиллиона называется. Давайте сразу на ней остановимся.
Мои паи, конечно, столько не стоят, а вот в сумме с Наташкиными деньгами набежит гораздо больше, хорошо купчина сумел раскрутить наш проект; контракт с администрацией города, который мы с ним отхватили в январе, очень помог в свое время подняться.
— Вы… вы шутите? — Купец неосторожно режется осколком, все еще зажатым в кулаке.
— Нисколько. — Мимоходом, даже не касаясь, залечиваю порез. — Кстати, какой цвет гранита вы предпочитаете?
— К-к-какого гранита?
— Ну как: на памятник… Вы так плохо стали выглядеть, еще и порезались, а я предупреждал вас…
Купец устало молчит некоторое время, а потом решительно достает бланк договора и начинает его заполнять. Люблю понятливых людей, а то уже устал держать сочувственную мину, все время хихикнуть хочется. Спустя полчаса подписываем договор. Аккуратно складываю свой экземпляр и прячу во внутренний карман.
— У меня пока только чек.
— Отлично; вы же не хотите надуть своего бывшего делового партнера?
Злой взгляд купца говорит об обратном, но внешне он обреченно кивает.
— Кланяйтесь от меня Наталье Сергеевне. Впрочем, не стоит. Если денег до понедельника не будет — сам зайду проведать.
Намеки мне сегодня хорошо удаются: Гаврюша аж снова бледнеет при мысли о моем повторном визите.
— Кстати, вдруг вам интересно… — решаю все-таки добить купца, — смотрите, кто мне дворянство вручал! — Снимок с серьезным Милославским, пожимающим мне руку, производит на купца неизгладимое впечатление. Кажется, что кровь вообще полностью отлила от его лица, настолько белым становится этот обычно румяный полнокровный толстяк. — Хотел ему свои паи продать, но все-таки о вас прежде подумал. Первый деловой партнер как-никак!
Странным взглядом Гавриленков провожает меня до самого выхода из кабинета. Похрен, зато теперь сто раз подумает, прежде чем возможную пакость подстроить. Так что не сомневаюсь: в понедельник деньги будут на счете.
Пожалуй, для визита к князю я готов.
ИНТЕРЛЮДИЯ ВТОРАЯ
Секретарь открыл дверь в кабинет, едва завидев входящего Григория. Однако, вопреки обыкновению, хозяин даже не сделал попытки встать, приветствуя гостя, и не произнес ни слова, пока Осмолкин-Орлов устраивался в кресле напротив. Такое начало встречи напрягало.
— У вас есть какие-то новости для меня? — первым не выдержал и нарушил молчание бывший гвардеец.
— Да, но вы меня обманули.
— Обманул? В чем? — Удивление казалось совсем ненаигранным, но Гавриленков не поднялся бы с самого низа, если б не умел распознавать ложь. Теперь даже самого его удивляло, как он мог поверить и довериться этому человеку. Не иначе бес попутал. Да еще корочки одного ведомства ввели в заблуждение.
— Теперь я уже думаю, что во всем.
— А поконкретнее можно? Очень трудно, знаете ли, объясняться, не зная сути обвинений.
— Во-первых, вы обещали защиту, в первую очередь Наташе.
— С ней что-то случилось? — Иван Иванович даже передернулся от предвкушения, которое на миг мелькнуло в глазах его собеседника.
— Нет, слава богу; и со мной, как видите, тоже все хорошо, — хмуро проронил купец, — но это не ваша заслуга.
Григорий, подавшийся до этого вперед, как-то разочарованно откинулся обратно на спинку кресла.
— Тогда в чем вы меня обвиняете? — поинтересовался он с некоторой ленцой в голосе.
— Егор приходил ко мне домой в пятницу.
— И?
— Попросил выкупить свои паи. Очень настойчиво попросил. — Хозяин непроизвольно кинул взгляд на место глубокого пореза, от которого не осталось и следа.
— Он угрожал вам? — снова подобрался гость. — Шантажировал жизнью Натальи или вашей собственной?
— Вы знаете, — с неожиданной усмешкой ответил Иван Иванович, — не угрожал. Но повторюсь, просил очень настойчиво.
— Надеюсь, вы отказали?
— Я что, идиот? Конечно нет.
— Признаться, я вас не совсем понимаю…
— Давайте расставим точки над «i», Григорий Андреевич. Вы втянули меня в свою игру, заставили пожертвовать деловой репутацией. И не важно, что это всего лишь мальчишка, теперь как минимум один человек будет твердо уверен, что Иван Иванович Гавриленков нечестен со своими партнерами. А мальчишкам свойственно вырастать, господин Осмолкин.
Твердый уверенный взгляд мужчины не отрывался от собеседника, отмечая и досаду, и злость, калейдоскопом мелькавшие на его лице.
— Пообещали защиту мне и семье. Но Егор, вопреки вашим рассказам, оказался благороднее вас. Он взял гораздо меньше, чем ему причиталось бы, учитывая, что Наташа на самом деле ничего не вкладывала. Неужели вы думаете, я с самого начала не понял, кто из них главный? — Жестом хозяин заставил промолчать вскинувшегося гостя.
— У парня было деловое чутье, интересные идеи, которые могли принести гораздо больше, если б нам удалось продолжить сотрудничество. Воспользовавшись моим незнанием и чувствами к госпоже Ливановой, вы убедили меня пойти на подлость. Что ж, теперь это останется на моей совести.
— Вы просто не знаете, для чего все это было сделано! Это в государственных интересах! — предпринял безуспешную попытку убедить купца гвардеец.
— Оставьте! Мальчику был нужен титул — он его добился, как бы вам ни хотелось ему помешать. Жаль, что не с моей помощью, но этого уже не вернуть. Вы убеждали меня, что его дела угрожают Наталье, теперь я знаю, что это не так. Егор взял что хотел, больше он со мной не свяжется.
— Вы отдали ему деньги?
— Да, перевел сразу же, как только смог. И еще, господин Осмолкин. Я знаю, что в прошлом вас связывали с моей женой романтические отношения; так вот, я очень прошу и даже настаиваю: не лезьте к ней. Я сумею сделать Наташу счастливой. И не надо больше искать встреч ни со мной, ни с моей семьей! Вы достаточно натворили дел.
— Напрасно вы так…
— Поверьте, это взвешенное решение.
Дождавшись, когда за недовольным посетителем хлопнет дверь, Иван Иванович облегченно растекся по собственному креслу и слегка ослабил узел шейного платка, заботливо повязанный с утра молодой женой. Наташа — вот, пожалуй, единственное светлое пятно во всей этой некрасивой истории, которую втемную разыграли двое только что расставшихся мужчин.
Невольно, но Егор помог купцу справиться с состоявшимся нелегким разговором. Именно снимок, показанный парнем напоследок, убедил Гавриленкова, что речь идет не о национальной безопасности, а о каких-то подковерных играх этого ведомства. Кстати, при демонстрации фото молодой человек рисковал, что купец просто не узнает Милославского, все-таки тот не являлся публичным человеком и его лицо не мелькало на страницах прессы или экранах телевидения. Но, связавшись с Осмолкиным, Иван Иванович соизволил поинтересоваться вопросом и без труда опознал главу
