Джон Норман - Рабыня Гора

– Мало того. Ты посмела возражать против того, чтобы я купил рабыню.

И в самом деле!

– Ты противопоставляешь свою волю моей? Или сомневаешься в моей твердости?

– Нет, хозяин.

– Думаешь, я буду к тебе снисходителен?

– Нет, хозяин.

– Готова ли ты просить о наказании?

– Да, хозяин, – ответила я. – Молю наказать меня.

Обеими руками он ухватился за рукоять плетки. Зажмурившись, я еще ниже опустила голову, съежилась, сжала кулаки, держа перекрещенные руки перед собой, будто связанные.

Не сдвинусь с места!

Плетка засвистела в воздухе. Таких стремительных ударов видеть мне не доводилось. После четвертого оставаться в прежней позе уже не было сил.

– Привяжи меня к кольцу! – взмолилась я. – Поставь меня у столба, хозяин!

Прикрыв руками голову, я упала ничком. Лицо, губы облепили опилки. Еще один удар – и кричать я уже не могла. Но он ударил всего десять раз. Распростершись на помосте, плача, я почувствовала, как на горле застегнулся стальной ошейник.

Надел на меня ошейник! Значит, не сердится! Просто наказал! Я заслужила плетку. Вот он меня и высек.

К плетке привыкнуть трудно. Можно пробыть в рабстве много лет и все же по-прежнему бояться ее. Если хозяин недоволен – без колебаний пустит ее в ход. И мы знаем – так и будет. И стараемся угождать.

Клитус Вителлиус повернулся к другой девушке.

– Ну, а ты будешь мне голову морочить? – подняв плетку, со смехом спросил он.

– Нет, хозяин! – закричала она.

Как только что на меня, он надел на нее ошейник. Поставил нас рядом на колени.

– Всецело покоряюсь, хозяин, – проговорила я.

– Всецело покоряюсь, хозяин, – поспешно повторила за мной девушка.

Плетка отлетела в сторону.

– Что ж, мы слишком затянули торги в Курулене, – обратился Клитус Вителлиус к аукционисту. Тот поклонился, не выпуская из рук мешочка с золотом.

– Пошли, рабыни, – бросил нам Клитус Вителлиус и, подобрав щит и копье, стал спускаться с помоста. Мы, обнаженные, в ошейниках, – следом за ним. Вот он уже шагает к выходу через зал. Проходит мимо рядов – и мужчины приветствуют его, выкрикивая его имя и хлопая себя по левому плечу. Ступает как воин. За ним семеним мы, его рабыни.

– Он поведет нас по улицам голыми? – ужаснулась девственница.

– Он сделает с нами все, что захочет, – объяснила я. – Он – воин.

Глава 29. МЕСТЬ ВОИНА. МЕХА ЛЮБВИ

До Башен Воинов оставалось пройти четыре моста, когда Клитус Вителлиус, внезапно обернувшись, взглянул на меня. Я, обнаженная, шла за ним след в след и остановилась как вкопанная. Остановилась и вторая девушка. Но на нее он не смотрел. Держа в левой руке щит, в правой – копье, подошел ко мне. Я, задрожав, упала на колени и склонила голову.

– Ой! – вскрикнула наша спутница. Отложив в сторону щит и копье, он связал ей руки за спиной и прикрутил к кольцу, ввинченному на высоте ярда в столб у основания моста Четырех Фонарей. В городах Гора в людных местах такие кольца – дело обычное, к ним хозяева привязывают рабынь. И вот девушка уже привязана к столбу – нагая, со стянутыми за спиной руками. На нее льется свет фонаря. Какая красивая!

– Хозяин? – окликнула рабыня Клитуса Вителлиуса.

Он достал из сумки тупой грифель, нацарапал на ее плече несколько слов. Потом – и к моему, и к ее удивлению – снял с нее ошейник.

– Хозяин? – всхлипнула она.

Он убрал ошейник и грифель в сумку.

– Читать умеешь?

– Да, – ответила она.

– Прочти, что я написал на твоем теле.

– Не вижу, хозяин, – проговорила она. – Но могу догадаться по ощущению.

– Так прочти вслух, рабыня.

– Ты написал: «Надень на меня ошейник. Возьми меня себе».

– Верно.

– Ты оставляешь меня первому встречному, хозяин?

– Ты возражаешь, рабыня?

– Нет, хозяин! – Она отпрянула от уткнувшегося в горло наконечника копья – Клитус Вителлиус уже успел поднять его.

Копье уперлось в мою спину.

– Вставай, рабыня! Я вскочила на ноги.

Обогнав меня, он зашагал через мост Четырех Фонарей. Я покорно поспешила вслед. Поднявшись на мост, обернулась. У моста – никого. Уже поздно. В круге света маячит одинокая фигурка – привязанная к столбу обнаженная девушка дожидается первого попавшегося прохожего. Вот удача кому-то подвалит!

Великий Ар уже светился огоньками.

Я повернулась и пошла прочь, стараясь не отстать от Кли-туса Вителлиуса. Как он смотрел на меня тогда, остановившись у моста! В жизни не видела в мужских глазах Такой страсти, вожделения, жажды обладания. Накатила слабость. Сколько же женщин придется мне заменить ему! С высокомерием воина отшвырнул прочь девственницу, оставил первому встречному, кому вздумается завладеть ею. И за себя, и за нее, и за многих других придется мне служить ему. Сумею ли?

До Башен Воинов оставалось совсем немного – два моста. Клитус Вителлиус снова обернулся ко мне.

– Я не могу ждать.

– Да, хозяин.

Мы стояли на высоком мосту – одном из самых высоких в Аре. Под нами мерцал огнями город. Над головами дрожали звезды Гора.

Он положил на мост щит выпуклой поверхностью вверх, знаком указал мне лечь на него. Я легла – и оказалась вниз головой. Прикрепленными к краям щита ремнями он привязал мои руки, раскинув их в стороны. Теперь я распята на щите.

– Вот я и обладаю тобой, где хочу, Дина, женщина Земли, – объявил он.

– Да, хозяин, – ответила я. Он сжал меня в объятиях.

– Я люблю тебя, хозяин, – отдаваясь своему властелину, прошептала я.

Схватив за плечи, он подтянул меня повыше, к своим губам. Казалось, привязанные к щиту руки сейчас оторвутся! Швырнул обратно на высокий, как арка, щит. Животом, бедрами почувствовала я его губы – и уже не могла противиться охватившей меня бешеной страсти. А потом, себя забыв от рабской любви к нему, хозяину, зашлась в крике.

Он отвязал мои руки. Сбросил меня со щита. Перекатившись на бок, я недвижно лежала на мосту – рабыня в его ошейнике.

– Скоро ночь, – сказал он. – Надо отвести тебя к мехам любви.

– Да, хозяин.

– Вставай. – Он поддел меня ногой.

Я попыталась подняться, но, не устояв на ногах, упала на четвереньки.

Он рассмеялся.

Я осела на бок. Протянула к нему руку.

– Вставай, землянка! – приказал он.

– Постараюсь, хозяин.

Но снова я упала на колени.

– Не бей меня, хозяин, – взмолилась я. – Ты совсем лишил меня сил!

– Я чувствую, – кивнул он.

– Да, хозяин.

С такой силой любовь захлестнула все мое существо, что не осталось сил стоять. Такой слабости до сих пор я не знала Казалось, лишь на одно есть силы: лежать бессильно распростертой перед ним, обнимать, целовать его, ловить каждое прикосновение. Верно, к таким уловкам прибегает мать-природа, чтобы помешать самке сопротивляться, не дать убежать, отдать ее на милость более сильного существа.