Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий
Имело ли какое-то значение, сколько людских жизней поглотило строительство Гнезда, раз оно так хорошо защищало державу Нелюбов? Тысячи человек должны были возводить эти укрепления неописуемой мощи, тысячи дней продолжалось их возведение, потому-то Нелюбы и записались в людской памяти как возненавиденные, как угнетатели народные. Но правдой было и то, что не видел Даго иного способа добыть Гнезда, как только изменой, хитростью или подкупом. И важно ли то, что от франкских замков останутся развалины, раз распадутся их державы. Крепость Нелюбов дожди и время превратят в гниль, но ведь останется нечто большое — их держава, которую он, Даго, отстроит и расширит…
Потому Даго и пришлось довериться Годону и Нору, отправиться через мель до самого тайного прохода, чтобы захватить Гнездо коварством и изменой. А его «да» сделалось «да» для Авданца и Палуки.
Наступила ночь, темная и душная, вещающая грозу, только громов ниоткуда не слышалось. Хельгунда, которая поздно вечером ненадолго вышла на защитный вал, поначалу видела лишь охваченное мраком озеро, а дальше, куда можно было достать взглядом, десятки костров осаждающих Гнездо войск Пестователя. Княжна не боялась их, так как подсчитала, что запасов хватит до того момента, как Карак справится с богатеями и придет с помощью. В любой день ожидала они а появления на тылах войск Пестователя обещанных ей отрядов от Дуниных и Лебедей. Вот только не могла она согласиться с мыслью, что Пестователь так легко победил Повалу Старшего и стал повелителем Крушвиц. Мало того, каким-то колдовским образом он сделал так, что все войска Повал выступили с Пестователем против Гнезда. Какой способ применил он, чтобы совершить то, о чем сама она с Гизуром совместно обдумывала в течение многих дней и ночей? И правда ли, как рассказывали, вышел он из рода великанов, тех самых вымерших спалов? Возможно лои такое, что искусству править учил его император ромеев, а потом король франков?
Беспокоила ее и позиция норманнов, прибывших в этом году из Юмно. Ей был знаком донск тунга, и обрывки их бесед она ухватывала. Говорили они, прежде всего, про золото, что имелось у Пестователя, и которым он щедро вознаградил воинов Повал. Да и Нор вел себя по отношению к ней без давней униженности. На неоднократно заданный ему вопрос, не позволят себя норманны перекупить, отвечал иначе, чем обычно: «Мы давали клятву, княжна, защищать тебя и твоего сына. Так и будет, поскольку присяг мы не нарушаем». Кроме того, Гнездо защищали еще две сотни лендицких воинов, что служили еще при Пепельноволосом. Когда-то она привлекла их на свою сторону подарками, и согласились они с тем, чтобы закрыть неспособного Голуба в укромном месте и отодвинуть от державных дел. Но Пестователь вел не только гопелянов и лестков, но и многих лендицов. Принято было, что род сражался с родом, племя с племенем. Но теперь же — и ей донесли об этом — у служивших ей людей имелись собратья по роду в войске Пестователя. К Пестователю сбежал и Ящолт. Наверняка у него были приятели и сторонники в ее лендицком гарнизоне. Не случится ли так, что в какой-то момент лендицы взбунтуются против норманнов и ударят на них, открывая врата град Пестователю? Да, плохо поступила она, сослав Голуба в башню. Если бы он тут был и сидел на троне, лендицы остались бы ему верны, а Пестователь был бы всего лишь узурпатором и мятежником. Почему только лишь сейчас дошло до нее, что здешний народ ненавидит чужих и никогда не согласится, чтобы ними правил кто-то чужой крови? Что станет, если не захотят они норманнскую династию, не так, как случилось у русинов, которые приняли в качестве правителя Хориха, которого впоследствии прозвали Рюриком. Что крылось за словами Пестователя, которые повторяли в посаде, что нет уже ни лендицов, ни гопелянов, а что есть только поляне. Имелся ли в этом некий скрытый смысл, или же было лишь формой чар, что вещь названная делается вещью подчиненной? У княжны имелись норманны, возможно, она могла рассчитывать на верных ей лендицов, но против нее — и она знала об этом — был весь посад. Ремесленники желали свои товары для купцов, а купцы желали собирать караваны телег, отправиться за солью и продавать продукты ремесленникам. Давно уже не могла она обеспечить купеческим караванам безопасный проезд через свои земли. Ремесленников и купцов не интересовало, как будет зваться повелитель в этой стране; им был нужен лишь покой и безопасность, то есть — сильная власть.
А тут еще эта карлица Милка, у которой были такие сильные приступы вожделения, что она просто сознание теряла. А вожделела кого? Пестователя, о котором слышала, будто бы тот сын великана. Она рассказывала княжне, что в детстве познала парня, рожденного от великана. Член у парня был больше, чем у других. И эта дура-карлица взбеленилась и кричала, что должна отдаться Пестователю. Безумие проходило, когда на карлицу выливали ведро холодной воды. А простая порка не помогала. Милка заявляла, что когда ее отхаживают розгами по ягодицам, она имеет наслаждение, словно от мужчины.
Так что Хельгунда всматривалась в мрак над озером, глядела на костры на берегу. Не видела она того, что в это время юный Ходон предстал перед Пестуном и был готов вести отряд через мели на озере.
Даго сбросил с себя одеяние Пестователя и переоделся в зеленоватые одежды аскомана, так как багряный оставил Зифике. На плечо повесил ремень с Тирфингом. Одевшись так, вошел он за молодым Годоном в озеро, а вместе с ними сделали то же самое Авданец и три десятка лестков, проверенных во время похода против мардов. Все испытывали страх перед невидимым. Ноги грязли в иле, твердый грунт попадался лишь изредка. За ноги их хватали водоросли, им же казалось, что скользят по их телам руки утоплениц, что были владычицами каждого озера. Шли они в темноте, видя перед собой факела на защитных валах Гнезда. Иногда, когда ноги кого-нибудь западали слишком глубоко или наступали на колоду-топляк, слышался сдавленный
