Далекие странники (перевод новеллы) - Тяньтянь Сяо
Защищаясь, Лю Цяньцяо подняла над головой короткий меч[409] — он был на цунь[410] длиннее кинжала Гу Сян, но Зелёная Лиса не блистала боевыми навыками. При таком раскладе правило «чем длиннее клинок, тем он сильнее» не работало.[411] Попав по рукояти меча, хэндао зацепил пальцы Лю Цяньцяо и выбил у неё оружие. Ледяная беспощадность Хуан Даожэня пробрала его противницу до костей. Она откатилась в сторону и опрометью бросилась к густой роще. Происходящее напоминало отвратительную семейную сцену: женщина в ужасе спасалась бегством, мужчина в бешенстве мчался за ней по пятам.
Вэнь Кэсин понаблюдал за погоней и легонько ткнул локтем своего спутника:
— Я начинаю подозревать, что девица в беде. Неужто ты не собираешься выручать её?
Чжоу Цзышу словно бы не заметил, как его подталкивают к подвигу.
— Боюсь вызвать ревность супруги, — бросил он, наблюдая за продолжавшейся в отдалении схваткой.
Вэнь Кэсин устраивал фарс из всего подряд. Если бы Чжоу Цзышу при каждой его выходке оглядывался в недоумении, то давно свернул бы себе шею. Однако в этот раз поток глупостей почему-то прервался. Вэнь Кэсин помолчал, а затем изрек самым благопристойным тоном:
— Тебе пора повзрослеть и стать серьёзнее, А-Сюй. Ты ведёшь себя непорядочно, пользуясь моими чувствами как ширмой.
Голова Чжоу Цзышу сама собой повернулась в его сторону. Он и подумать не мог, что сумасбродный Вэнь знает слово «серьёзный».
— Имей в виду, я очень мстителен, — с убийственной обстоятельностью предупредил Вэнь Кэсин. — Если из-за твоих насмешек я утрачу самообладание и нарушу завет Чжоу-гуна,[412] не дождавшись первой брачной ночи, тебе придётся несладко, а винить будет некого.
Чжоу Цзышу зажал себе рот ладонью.
— Ты слишком одержим несбыточными фантазиями, — пробормотал он, собравшись с мыслями, и всё-таки потащился в темноту — проверять, как там Лю Цяньцао. По крайней мере, это давало прекрасный повод не смотреть на Вэнь Кэсина.
Должно быть, в цзянху многое случилось за время их зимовки в поместье Марионеток. Покидая Дунтин, Чжоу Цзышу уже ощущал приближение беспорядков, но тайное убежище Лун Цюэ надёжно укрывало от мирских бурь. Любопытно, мог ли Хозяин Долины оставаться в счастливом неведении относительно назревающей смуты? Чжоу Цзышу не удержался и всё-таки скосил глаза на Вэнь Кэсина, беззаботно шагавшего позади.
«Почему он спокойно отправился с Е Байи в Шучжун, бросив своих мятежных подданных на произвол судьбы? Это же попросту… несерьёзно! — мысленно недоумевал Чжоу Цзышу. — Призраки могли уже сто раз собрать Кристальную броню, отыскать ключ от Арсенала и добраться до секретных руководств Жун Сюаня. Разве Хозяину Долины нужны такие проблемы?»
Не оставалось сомнений, что борьба шла не на жизнь, а на смерть. Достаточно было взглянуть на Лю Цяньцяо, не в добрый час спутавшуюся с главой ордена Хуашань. Этот смазливый хлыщ средних лет, любитель вееров и прогулок налево, явно не заслужил лебединую верность. Но удивляло другое: почему Хуан Даожэнь носился с хэндао наперевес за любовницей старшего приятеля? Юй Цюфэн утратил власть над этим подпевалой или сам отдал такой приказ? А, может, они с Хуан Даожэнем что-то не поделили?
Взгляд Чжоу Цзышу загорелся, едва он вспомнил о двух осколках Кристальной брони, пропавших из поместья Гао. Это случилось сразу после смерти Шэнь Шэня, когда Дунтин был наводнен героями и гудел, как растревоженный улей. Стороннему человеку не удалось бы приблизиться к частям бесценного артефакта. Выходит, грабёж устроил кто-то из своих, а призраки с удовольствием загребли жар чужими руками и украли уже украденное. Так и так все подумали бы на них.
Но Чжоу Цзышу сразу вспомнил о единственном сыне Юй Цюфэна, Юй Тяньцзе, убитом недалеко от поместья Чжао. С Юй Тяньцзе расправился Призрак Сплетника, а чуть позже под Золотой кольчугой на теле этого призрака Чжоу Цзышу обнаружил один из похищенных осколков Брони. Как ни крути, получалось, что Юй Тяньцзе унаследовал по отцовской линии тягу к воровству и обчистил поместье Гао…
Чжоу Цзышу всё глубже погружался в размышления, пока страдальческий вопль не вернул его в реальность. Подняв голову, он машинально отметил, что Хуан Даожэнь отсёк Лю Цяньцяо руку. Кровь била из обрубка фонтаном. Зелёная Лиса, пошатываясь, отступила на несколько шагов и рухнула, как подкошенная. Жёлтый Даос навис над ней, свирепо скалясь.
— Теперь отдашь, что просят? — спросил он, не опуская хэндао.
«Что просят»? Видимо, речь шла о важной вещи, раз Хуан Даожэнь потратил столько сил на несчастную Лю Цяньцао!
Неужели всплыла её тайная связь с Юй Цюфэном? Охота на Зелёную Лису имела смысл, только если женщина прятала похищенный фрагмент Кристальной брони. Но Чжоу Цзышу решил ещё немного понаблюдать из тени, прежде чем сделать окончательный вывод.
И всё-таки нет. Даже если бы Юй Цюфэн попался на краже и ударился в бега, он не расстался бы с Кристальной броней. Вероятно, этот мерзавец швырнул надоевшую подругу волкам на растерзание, а сам скрылся с добычей. Хуан Даожэнь не догадывался, что его пустили по ложному следу, а влюблённая Лю Цяньцяо не спешила выдавать правду. Или сама не понимала, в чём дело…
Вэнь Кэсин тронул Чжоу Цзышу пальцем, снова прервав ход его мыслей.
— Чего тебе ещё? — Чжоу Цзышу был раздосадован, но его слова прозвучали не громче ветра.
Вэнь Кэсин с улыбкой кивнул на жуткое действо, которому они были свидетелями.
— Если тебе не терпится расспросить Лю Цяньцяо, почему бы не спасти её от этого идиота? — подсказал он вполголоса. — Спорим, ты куда искуснее в дознании!
Чжоу Цзышу заподозрил, что его советчиком руководят отнюдь не добрые побуждения, и сердито буркнул:
— Тебе надо, ты и спасай.
— И рад бы, да не могу. Я чересчур привлекательный, обходительный и изысканный, — шёпотом перечислил Вэнь Кэсин. — Эта глупышка неизбежно влюбится по уши! А ты ведь знаешь, душа моя, что я не увлекаюсь женщинами. Чего доброго, её обида ударит по моей карме. Запомни: никогда и ни при каких обстоятельствах карму портить нельзя.
Определенно, этот несносный человек не понимал, когда можно придуриваться, а когда лучше повременить. Внутренне негодуя, Чжоу Цзышу открутил от воротника пуговку и зажал в пальцах. В его руках пуговица легко становилась грозным оружием. Но тут взгляд
