Далекие странники (перевод новеллы) - Тяньтянь Сяо
— Выходит, ты достаточно оперился, чтобы вылетать из гнезда? — возмутилась она. — Поэтому тебя сразу потянуло на подвиги? Даже я и… Цао-дагэ не решаемся действовать сгоряча. Ты хоть знаешь, за кем вздумал следить?
Пока она негодовала, со стены спрыгнул человек в маске и чёрной женской юбке. Только голос у него был мужской.
— А-Сян, куда ты запропастилась? — спросил он с тревогой. — Я уже начал волноваться…
Заметив Чжан Чэнлина, человек замер и молча снял маску. Это был не кто иной, как Цао Вэйнин. Он изумленно распахнул глаза, а потом протянул руку, указывая на старого знакомого.
— Да это же тот мальчонка, Чжан Чэнлин! Но почему ты вымазался, как ярмарочный шут, сяо Чжан?[400] И где твой учитель?
Чжан Чэнлин открыл рот, чтобы объяснить всё по второму кругу, но Гу Сян поспешно оборвала их обмен любезностями:
— Потом поболтаете о былом! Сейчас надо выручать Гао Сяолянь.
С самым серьезным видом она достала из-за пазухи какую-то бумажку. На мятом листе беспорядочно пересекались кривые линии с пометками в виде загадочных иероглифов. В каждом символе не хватало пары штрихов, и понять написанное было невозможно. Это мог быть магический шифр, иностранный язык и вообще что угодно. Гу Сян объяснила, сурово сдвинув брови:
— Глядите сюда: я составила подробный план гостиницы. Тут одна комната обведена кружком, в ней и держат нашу девицу. Чтобы им пусто было, этим чокнутым старухам! Я-то думала, они все дежурят по очереди, но их командирша доверяет только личным помощницам. Больше никого к Гао Сяолянь не подпускают.
Цао Вэйнин подошёл ближе и спросил, постукивая пальцем по подбородку:
— Что же нам теперь делать?
Почувствовав вкус к риску, Чжан Чэнлин немедленно предложил самый безумный план:
— Давайте устроим переполох! Я отвлеку охрану, а вы спасете Гао Сяолянь. Как только всё утихнет, мы встретимся в условленном месте.
— Блестящая идея! — просиял Цао Вэйнин.
— В жизни не слыхала ничего бредовее! — Гу Сян пригвоздила Чжан Чэнлина взглядом. — Будь хоть один из нас искусен, как твой шифу или мой господин, мы забрали бы пленницу без всякой подготовки. Старые дуры и пикнуть бы не успели. Но ты, малолеток, изучаешь цингун без году неделю. Надолго ли ты «отвлечёшь охрану»?
Цао Вэйнин переобулся в прыжке и с готовностью закивал:
— Да-да, А-Сян дело говорит.
Чжан Чэнлин посмотрел на него с немым укором, так как спорить не имело смысла. Даже если бы Гу Сян сказала: «Цао Вэйнин — бесхребетный ублюдок», братец Цао лишь поклонился бы, отбросив собственные принципы, и радостно закивал бы: «Да-да, всё так и есть».
Гу Сян приняла вид полководца на военном совете и углубилась в стратегию:
— Эти бабки вовсе не так просты. Их предводительницу кличут Чёрной Ведьмой Гу.[401] Ходят слухи, что она шаманка из Наньцзяна, использует самые страшные яды, тёмную магию, отравленный дым и прочие мерзости.
Услышав слово «Наньцзян», Чжан Чэнлин встрепенулся:
— Но Великий Шаман — хороший человек! Почему на его земле такое творится?
Гу Сян закатила глаза:
— Где Великий Шаман и где мелкая ведьма? Шаман правит горами Шивань в Наньцзяне.[402] Он бы сошёл с ума, следя за каждым червяком! А я тем более понятия не имею, что там к чему. Слышала кое-что краем уха, вот и всё.
Цао Вэйнин немедленно подхватил:
— Да-да. Мы, обитатели Центральных равнин, обходим стороной эту тему. Никто не знает правды про жизнь в Наньцзяне.
Чжан Чэнлин бросил на него тоскливый взгляд, но ничего не ответил.
— Неизвестно, насколько ловка эта старуха, — продолжала рассуждать Гу Сян. — Но мне она точно не по зубам. Что же до братца Цао… Он неплохо держится в честном бою. Но мы не первый день следим за этими женщинами. Наверняка, у них припасены всякие коварные уловки. К тому же, их много.
— Может, разбросаем сонный порошок?[403] — предложил Цао Вэйнин.
— Думаешь, Чёрная Ведьма даст себя усыпить? — возмутилась Гу Сян. — Даже лучшие знатоки ядов с Центральных равнин в подмётки не годятся отравителям из Наньцзяна! А уж ты-то…
Гу Сян была готова повысить голос, но, глянув на Цао Вэйнина, проглотила оскорбления. У неё не хватало духу ругать своего мужчину.
Цао Вэйнин в свою очередь поспешил отступить:
— Ты права, я действительно не могу учесть всего сразу. Давай мы просто выслушаем твой план.
Хотя в народе говорили, что трое сапожников могут сообща победить генерала, это был явно не тот случай.[404] Оба бестолковых сапожника смиренно склонили головы, ожидая приказов. Так Гу Сян вышла в самые умные и милостиво приняла на себя обязанности командира.
- - - - -
Полночь прошла довольно давно — уже догорала бы вторая палочка благовоний. Только тогда Чжоу Цзышу почувствовал, что боль от гвоздей начала отпускать. И обнаружил себя в кольце объятий. Закашлявшись, он выпутался из рук Вэнь Кэсина. Тот не стал возражать, но признался с лукавой улыбкой:
— А-Сюй, твои весенние картинки цветут у меня перед глазами как живые! Если ты чего-то тайно и страстно жаждешь, пожалуйста, не держи это в себе.
Чжоу Цзышу отозвался подчёркнуто вежливо, в той же полушутливой манере:
— Полно, полно! Моя скромная мазня не заслуживает вашей изысканной похвалы. Я всего лишь набросал несколько случайных образов.
— Нарисовано, может, и криво, зато со знанием дела, — заверил Вэнь Кэсин. — Теперь я ещё сильнее заинтригован. Почему твои случайные образы так филигранно точны?
Чжоу Цзышу отвернулся и поскорее выскользнул из подворотни. Наклонившись, он внимательно изучил капли крови под ногами и переключился на деловой тон:
— Похоже, Лю Цяньцяо убежала в том направлении. Но что она вообще здесь забыла? Не понимаю.
Вэнь Кэсин последовал за ним неотвязной тенью.
— А-Сюй, не надо так меня стесняться! — взмолился он. — Если у тебя завелись нескромные мысли, я только рад. Да что же за мучение… Поговори со мной! Давай честно обсудим твои желания, нам ведь нужно распределить роли.
— Мне не нужно, — отстранённо бросил Чжоу Цзышу, перейдя к следующему пятну на дороге.
Вэнь Кэсин тут же расплылся в блудливой ухмылке.
— О, так просто? Премного благодарен, ты сегодня сама любезность. Мне-то только лучше…
— Размечтался! — оборвал его Чжоу Цзышу.
Теперь он стремительно
