Джон Норман - Рабыня Гора

А Тандар из Ти не сводил глаз с наливающей ему пату Бусинки.

– Хорошенькая, – обронил Клитус Вителлиус.

– Да. – Подавшись вперед, Тандар из Ти нежно коснулся шеи девушки. Не поднимая головы, та вздрогнула, зарделась. – Встань на колени у стола, рабыня, – приказал он. Отставив кувшин с пагой, она встала в позу наслаждения – в коротеньком шелковом платьице, в увешанном колокольчиками ошейнике, благоухающая духами.

Наезжая в Ар, Тандар из Ти – уже успели шепнуть мне девушки – частенько заглядывал в «Ошейник с бубенцом». Почти уверена: причиной тому – она, рабыня Бусинка.

– Как ты думаешь, может, мне ее купить? – разглядывая прелестную фигурку, спросил Тандар из Ти Клитуса Вителлиуса. Бусинка задрожала так, что едва не нарушила позу.

– Красивая, – похвалил Клитус Вителлиус. – Если она тебе нравится, предложи Бузебиусу цену.

– Бузебиус! – позвал Тандар из Ти. Бусинка, казалось, вот-вот лишится чувств.

– Мне нравится вот эта малышка, – указывая на нее, объявил мгновенно примчавшемуся на зов Бузебиусу Тандар из Ти. – Даю за нее тарск серебра.

– Господин так щедр, – залебезил Бузебиус, – предлагая так много за столь ничтожную девку.

– Так по рукам? – спросил Тандар из Ти.

– Пять тарсков, – выпалил Бузебиус.

– Вот подлец! Даю два.

– По рукам! – хохотнул Бузебиус. Еще бы – он в прибыли: ведь на рынке, насколько я помню, он отдал за Бусинку меньше тарска. К тому же угодил Тандару из Ти, выгодному клиенту.

Рабыня Бусинка без чувств скользнула на пол. Бузебиус снял с нее колокольчики и ошейник, стянул платье – лишь клеймо осталось – а она, нагая, все лежала без сознания у стола. Не пришла в себя и тогда, когда Тандар из Ти защелкнул наручники на ее тонких запястьях.

Но вот она открыла глаза. Голая, в его наручниках!

– Я твоя, хозяин? – протягивая схваченные железными кольцами руки, пролепетала она.

– Да, рабыня.

Обмирая от радости, она встала перед ним на колени, бросила на меня мимолетный взгляд: «Не выдавай!» Когда-то она, леди Сабина из Крепости Сафроникус, дочь Клеоменеса из Крепости Сафроникус, ради укрепления политических связей между Крепостью Сафроникус и Салерианской Конфедерацией, была обещана пятому сыну воина Эбуллиуса Гайиуса Кас-сиуса, Правителя города Ти, воину Тандару из Ти.

Он поднялся на ноги. Она не сводила с него глаз. Перед ней, глядя на нее, стоял Тандар из Ти, ее хозяин! Некогда ее прочили ему в жены. Теперь она стала его рабыней.

– Я люблю тебя, хозяин, – проговорила она.

– Пойдем-ка мы на постоялый двор, – объявил один из мужчин. – По-моему, тут одной рабыне не терпится послужить хозяину.

– Встань, рабыня, – приказал Тандар из Ти.

Она встала перед ним, держа перед собой скованные наручниками руки.

– Чудесно, – похвалил он.

– Спасибо, хозяин. Он осмотрел ее бедро.

– Хорошее клеймо.

Откинул назад ее волосы, держа за подбородок, повернул из стороны в сторону голову.

– Уши проколоты. Превосходно. Отступил, любуясь восхитительным телом.

– Хорошая покупка, – одобрил один из его спутников.

– Да, – согласился он. Взглянул ей в глаза: – Пожалуй, я назову тебя Сабиной.

– Хозяин? – Она вздрогнула как от удара. Пронзила меня /лазами. Я ответила ей недоуменным взглядом. Я не выдавала ее тайны!

– Разве не прелестное имя для рабыни? – спросил он.

– Да, хозяин, – послушно подтвердила она, – прелестное имя для рабыни.

– Ах ты плутовка, – схватив ее за руки, расхохотался он, – думала, я не знаю, кто ты?

– Хозяин? – только и выдавила она.

– Ты – дочь Клеоменеса, когда-то тебя звали Сабиной и прочили мне в жены.

Она смотрела на него в смятении.

– А теперь, разумеется, ты просто рабыня.

– Да, хозяин.

– Когда Совет Конфедерации рассматривал вопрос о нашем браке, – рассказал он, – я проник на тарне в Крепость Сафроникус. Выслеживал тебя, хотел узнать, понравишься ли.

– Понравилась? – вскричала она. Нравиться мужчинам – недостойно свободной женщины. Нравятся только рабыни.

– Да, – кивнул он.

– Увидев меня в уличном платье, нелегко было понять, понравлюсь ли я тебе.

– Помнишь твои покои, – спросил он, – окно высоко в стене?

– Да…

– Ничего не стоило добраться до него с крыши, по веревке. У нее перехватило дух.

– В ванне ты была очень хороша.

Она смущенно потупилась, залившись краской.

– Рабыня застенчива? – удивился он.

– Нет, хозяин, – ответила она, а потом робко добавила: – Я действительно тебе понравилась?

– Да, вполне, – отвечал он. – И эта девушка, Марла, и остальные тоже.

– Да, у меня были красивые служанки. – Она подняла на него глаза. – Красивее меня?

– На мой взгляд – нет.

– Я рада.

– Понимаешь, какая возникла передо мной дилемма, – рассказывал он. – Я смотрел на тебя, и меня охватывало вожделение. Ты так женственна, так привлекательна. Ты из тех женщин, которыми хочется безраздельно обладать. Я желал тебя. Мечтал видеть тебя нагой у своих ног, жаждал надеть на тебя ошейник. А ты была предназначена мне в жены. Ну скажи, возможно ли относиться к такой пленительной женщине иначе как к рабыне?

– Не знаю, – откликнулась она.

– К тому же, – продолжал он, – ты из торговцев. Брать в жены дочь торговца воину не пристало. Подобных политических уловок я не признаю. Меня никто и не спросил.

– И меня тоже, – добавила она.

– Но ты женщина.

– Верно.

– Дочери торговцев, – заявил он, – годятся воинам только в рабыни.

– Неужто, хозяин? – лукаво переспросила она.

– Да, – бестрепетно ответил он.

– Да, хозяин, – потупилась она.

– Кроме того, свободная ты была уж слишком надменна. Тебя надо было поработить, надеть ошейник и высечь.

– Да, хозяин. – В голосе ее зазвенел страх.

– Я решил расторгнуть помолвку. И покинуть город. – Тандар из Ти ухмыльнулся. – Но случилось так, что необходимость в этом отпала.

– Как же хозяин нашел меня?

– Благодаря братству Воинов, – ответил он. Клитус Вителлиус улыбнулся.

– Спасибо, хозяин, – сказала Клитусу Вителлиусу рабыня Бусинка, ныне Сабина.

Он кивнул, принимая благодарность. Сабина, рабыня, повернулась к Тандару из Ти.

– Ты нашел меня, – сказала она. – Ты владеешь мною. – В глазах ее стояли слезы. – Я надеялась сохранить в тайне свое происхождение.

– Почему? – не понял он.

Она смутилась. Тряхнула головой.

– Почему?

– Я должна говорить? – спросила она.

– Ты рабыня. Говори.

– Потому, – смело взглянув ему в глаза, заговорила она, – что хотела быть твоей рабыней! – Снова смущенно потупилась. – Я чувствовала, что ты – мой истинный хозяин, а я – твоя истинная рабыня.